Жестокие игры мажора - Маша Демина

дышит, зубы клацают друг о друга, а когда она наконец моргает, ее зрение постепенно фокусируется на мне.

Алиса моргает еще раз. Будто никак не может понять, кто перед ней.

— Багира! — Я поднимаю голову, замечая Смайла. — Давай помогу.

Я киваю, но когда он наклоняется, чтобы подцепить Алису под мышки и вытащить из бассейна, она резко выдыхает и снова прижимается ко мне, тараторя шепотом:

— Н-нет, н-н-не-т, нет…

Я сглатываю.

— Эй, все хорошо, — я глажу ее по бедру сквозь пижамные штаны. — Мы просто хотим вытащить тебя из воды.

Но Алиса лишь сильнее впивается пальцами в мою футболку на плечах и, тяжело дыша, прижимается лбом к моей щеке.

Она совсем как ледышка и вся дрожит. Поэтому я, грубо оторвав ее от себя, передаю девчонку Смайлу.

Тогда у нее и случается истерика.

— Нет! Пусти! Я не хочу! — Она задыхается. — Нет! Нет! Не-е-е-т! Пусти! Мама! — плачет навзрыд. — Я… Я не хочу! Не отдавай меня… Мне страшно! Мама, пожалуйста… — дальнейшие слова превращаются в сплошное рыдание из неразборчивых звуков.

— Мама, мама, — передразнивают женские голоса, привлекая мое внимание, прежде чем я замечаю Фирсову и ее сук, снимающих Алису на телефон.

Гнев тут же разливается жаром под холодной кожей, нагревая ее за считанные секунды.

Я опираюсь ладонями о бортик бассейна и рывком выбираюсь из воды.

Ладонью провожу по лицу, смахивая капли воды, и, сплюнув, шагаю к смеющимся сукам.

Я приближаюсь так быстро, что они не успевают среагировать, когда я выхватываю телефон из рук одной шестерки Фирсовой и демонстративно разбиваю его о плитку.

Вокруг тут же разливается хор оханий, со всех сторон слышатся испуганные перешептывания, а кто-то, наоборот, давится смехом. Но мне плевать. Потому что я прожигаю взглядом взбесившуюся Яру.

— Ты совсем охренел? — она взмахивает руками перед моим лицом, явно не считывая настроение. — Какого черта ты делаешь? Это вообще-то мой телефон!

Я хватаю Фирсову за шею и рывком дергаю на себя, чтобы прорычать ей прямо в лицо:

— Мне по хуй чей он. Я тебя вроде предупреждал…

— Может, мне еще и не дышать в ее присутствии, — шипит стерва, перебивая меня.

— Попробуй, — произношу ровным тоном и небрежно толкаю суку в бассейн, наблюдая, как ее визг поглощает вода. Жаль, что ненадолго.

— Багиров! Ты придурок! — она сплевывает воду, убирая с лица мокрые волосы. — Конченный! Не думай, что тебе сойдет это с рук!

Но я теряю к ее угрозам интерес, отвлекаясь на крик Смайла.

— Блядь! — он пытается удержать сопротивляющуюся Алису в руках. — Я говорил тебе найти горячую киску, а не бешеную!

Вот только мне не до смеха.

За два шага я преодолеваю расстояние до них и забираю Алису себе на руки.

— Ты же сказал, что не будет проблем, какого хрена, чувак? — Смайл достает телефон. — Если она откинется прямо в моем доме…

— Я займу душевую на втором, и убери на хуй свой телефон, я сам разберусь, — перебиваю друга без лишних любезностей, чувствуя на своей шее порывистое дыхание Ведьмы.

Видимо, она выбилась из сил, потому что, когда я прижимаю дрожащую Алису к груди, она лишь комкает на мне мокрую футболку и всхлипывает.

Блядь. У нее зуб на зуб не попадает.

Мне кажется, что среди всех звуков я даже разбираю ее тихое признание, как она ненавидит меня, но стоит нам оказаться в доме — громкие басы музыки заглушают все. Кроме крупной дрожи, которая сотрясает ее хрупкое тело.

Я быстро поднимаюсь на второй этаж и с ноги открываю дверь в душевую.

Перехватив Алису поудобней, я закрываю дверь с внутренней стороны и, не отпуская ее, захожу под душ и поворачиваю кран. Через мгновение на нас срываются горячие капли воды…

Глава 13

Тени все еще сгущаются надо мной.

Кровь шумит в ушах, но даже через этот шум я слышу голос:

— Не плачь, мой Белый Кролик. Все будет хорошо. Мы просто идем купаться.

Горло содрано от крика, а я все равно зову маму, извиваясь и пытаясь вырваться из сильных жестоких рук отвратительно неряшливого человека.

— Тише, тише, детка. Ты ничего не почувствуешь. Я сделаю все быстро, мой бедный глупый Кролик…

Пожалуйста, мама, спаси меня!

Не отдавай ему!

Не позволяй ему!

Я рыдаю, из последних сил умоляя маму помочь мне, но слишком быстро мои рыдания заглушает громкий всплеск.

Я открываю рот в попытке надышаться, но горло и легкие сдавлены мокрым холодом. Сердце неровно стучит в груди. Я не могу… не могу дышать.

Кругом темно. Мои конечности онемели и не слушаются.

Я пытаюсь убедить себя, что это нереально. Все только в моей голове. Но, когда я выныриваю за глотком воздуха, уродливая рука со шрамом хватает меня за волосы и я снова слышу его запыхавшийся голос:

— Мне так жаль, малышка. Ты не должна была этого видеть. Но ты такой любопытный Кролик…

От него плохо пахнет. Это все, что я запоминаю, прежде чем он силой погружает мою голову обратно под воду.

Вода беспощадно проникает в рот, ноздри, глаза и уши…

Но даже под ее толщей чудовищный голос продолжает цепляться за мой рассудок.

— Не плачь, малышка. Мне так жаль, но ты не оставила мне выбора…

НЕТ! ЗАМОЛЧИ!

Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!

Я задыхаюсь. Перед глазами вспыхивают белые пятна. У меня не осталось сил бороться…

— Алиса!

Это все нереально. Нереально…

— Алиса!

Он не учил меня плавать.

Он пытался меня утопить…

— АЛИСА! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!

Я распахиваю глаза и шумный вздох причиняет острую боль в груди.

Растерявшись, я начинаю быстро хватать ртом влажный воздух и не могу надышаться.

Туманная дымка застилает все вокруг, я ничего не вижу. Только слышу…

— Блядь… твою мать… наконец-то… — хриплый встревоженный голос касается моих холодных губ горячим дыханием, а потом кто-то проводит по моим волосам ладонями и сжимает в успокаивающих объятиях.

— Дыши, Ведьма. Дыши…

Вокруг все еще сгущаются тени, грозя утянуть на дно. Я моргаю в надежде прогнать их, но страх все равно проникает под кожу и учащает мое сердцебиение.

Я не могу понять, где я.

Но этот голос… и эти руки… они другие. Успокаивающие. Теплые. Безопасные… И настоящие.

Я тяжело сглатываю и моргаю.

Вдох. Судорожный выдох.

Затем еще раз. И еще.

Пока не возвращаюсь в реальность, в которой я сижу на коленях Илая, прижатая к его груди, сверху падают горячие капли, его пальцы выводят круги на моей пояснице, а вокруг клубится пар…

— Все хорошо, — глубокий мягкий голос успокаивает. —