Леди Феникс - Полякова Татьяна

— Тимур не относится к категории людей, которые в стремлении кому-то насолить станут усложнять себе жизнь. Я думаю, он распрекрасно чувствует себя с этой девушкой, на меня у него большая обида, он успокоится и заживет счастливо.

— А если нет?

— Тогда скорее всего он найдет себе другую девушку. Недостатка в девушках, которые хотели бы его осчастливить, нет.

— Я знаю, что разубеждать тебя в чем-то — труд напрасный, но если у тебя есть сомнения… не лучше ли с ним поговорить?

— Я бы с радостью, да боюсь, после нашей встречи в театре видеть меня он вряд ли захочет, так что, похоже, от меня ничего не зависит.

Ритка уставилась на меня и сидела так не меньше минуты, пока я не начала моргать и строить ей рожи.

— Когда дело касается кого-то другого, ты можешь быть и рассудительной, и даже мудрой, об упрямстве и говорить нечего, но как только речь заходит о тебе… Ты часом не слышала, что за свое счастье надо бороться?

— Это с кем же?

— Для начала с собой.

— Как-то чересчур загадочно. Ладно, пойду бороться, — сказала я, поднимаясь.

— Куда ты? — насторожилась Ритка.

— Я же сказала… Тебе, кстати, домой пора.

Я поцеловала ее и направилась к выходу. На душе было скверно. И причину моего скверного настроения я хорошо знала. Ритка права, нам с Тимуром надо поговорить. Только я понятия не имею, что сказать ему. Эй, парень, подожди жениться, пока я во всем не разберусь? Или: я считаю, что нам надо жить вместе, но уверена, что из этого ничего хорошего не получится? Если честно, я вообще мало что понимаю и просто жду, когда родится ребенок, надеясь, что после этого жизнь моя приобретет смысл. У меня удивительная способность делать несчастными и других, и себя.

Я вздохнула, посмотрела в окно и убедилась, что уже в третий раз проезжаю мимо ресторана "Шанхай". Это что-то вроде резиденции Тимура. У него, конечно, был офис, но он предпочитал заднюю комнату ресторана.

"А почему бы в самом деле не зайти? — решила я. — Не убьет же он меня?" С ответом на этот вопрос я бы не стала торопиться. Тимур на многое способен, хотя умудряется выглядеть на редкость спокойным парнем, иногда даже равнодушным. Правда, когда эмоции все-таки рвутся наружу, находиться рядом не стоит, это зрелище не для слабонервных, недавняя встреча в театре тому доказательство.

Я решительно свернула к стоянке, хотя так и подмывало проехать мимо, но, даже заглушив двигатель, еще не верила, что пойду к нему, оглядывалась и придумывала предлог сбежать.

— Давай, сделай для себя что-нибудь, — буркнула я, желая приободриться. — Даже если он тебя выгонит, будешь утешаться мыслью, что ты пыталась.

В общем, я вышла из машины и направилась к дверям ресторана, изо всех сил изображая женщину, довольную жизнью. Швейцар-китаец в дверях низко поклонился и распахнул дверь, а я вошла в холл и едва не столкнулась с охранником, который метнулся ко мне с растерянной физиономией.

— Здравствуйте, — пробормотал он. — Решили пообедать? — Голос звучал до того ласково, что стало ясно: меня здесь не ждали, более того, мое появление считают весьма неуместным, а вот как донести до меня эту мысль максимально вежливо, бедняга не знает.

— Тимур Вячеславович у себя? — спросила я, излучая дружелюбие.

— Нет. Он уехал. Сказал, будет к ужину.

Я кивнула на окно, как раз напротив стояла спортивная тачка Тимура, а рядом "Хаммер", которым он пользовался редко. Других машин, насколько мне известно, у него не было.

— Он на троллейбусе уехал?

Парень, проследив мой взгляд, вздохнул и покачал головой.

— Он с Григорием Александровичем. На его машине.

— Ну, хорошо хоть не пешком. Я думаю, вы не станете возражать, если я его подожду.

— Он только к ужину…

— А я как раз никуда не спешу, — заверила я.

Странное дело, пять минут назад я искала предлог проехать мимо, а теперь готова была смести на своем пути все преграды вместе с несчастным парнем, лишь бы увидеть Тимура.

— Ольга Сергеевна, — испытывая настоящие муки, доверительно заговорил он. — Думаю, вам лучше позвонить и условиться о встрече…

Стало ясно: Тимур здесь, впрочем, я в этом и не сомневалась. Не обращая внимания на парня, я направилась к двери кабинета, он бросился за мной, протянул руку, желая меня остановить, но тут же ее отдернул. Я была женщиной Тимура, возможно, бывшей, однако и в этом случае к хозяйской собственности прикасаться не стоило. Вот он и не рискнул, чем я воспользовалась в полной мере. Достигнув двери, я постучала и, не дождавшись ответа, вошла в комнату, стараясь не замечать, как страдальчески перекосилась физиономия парня. Я ожидала увидеть Тимура в компании блондинки, хотя, возможно, он просто не желал со мной разговаривать и распорядился отшить меня на входе, увидев в окно мою машину. Однако все мои предположения оказались в корне неверными, а страдание на лице парня легко объяснимо. Вне всякого сомнения, в кабинете проходило совещание или военный совет, бог весть, как они это сами называли. За столом сидело трое мужчин с очень серьезными лицами. Тимур спиной ко мне. Услышав, как открылась дверь, он не спеша повернулся, увидел меня и спокойно ждал, что я скажу. Взгляд не выражал ни удивления, ни недовольства, олимпийское спокойствие с большой долей равнодушия.

— Привет, — сказала я со вздохом, мужчины нахмурились, а Тимур кивнул, ожидая продолжения.

А я некстати подумала: вот так же мы встретились впервые. Я вошла, а он сидел за столом, спиной ко мне в компании друзей. Правда, тогда они играли в карты, и при моем появлении мужчины ухмылялись, а не хмурились сурово. Что ж, времена меняются.

— Надо поговорить, — вновь вздохнула я. — Это очень важно для меня.

— А для меня? — спросил он.

— Хороший вопрос. Но выслушать меня ты можешь?

— Слушаю.

— Мне казалось, ты не любитель обсуждать личные дела в большой компании.

— Тогда ты выбрала неподходящее время. Я занят, хотя ты этого скорее всего просто не заметила.

— Извини. Можно подождать в баре?

— Ждать придется долго.

— Я подожду.

— Как знаешь. — Он отвернулся, я хотела выйти, но ноги точно приросли к полу, потому что взгляд натолкнулся на половинку однодолларовой банкноты, что лежала на столе. Даже со своего места я видела надпись на середине, всего несколько букв, которые не смогла прочитать. — Что еще? — так и не услышав, как за моей спиной закрылась дверь, спросил Тагаев, поворачиваясь.

Я оторвала взгляд от банкноты и заставила себя покинуть комнату. Охранник ждал возле двери, покачал головой, не находя слов, и отошел, а я отправилась в бар. Банкнота не выходила из головы. Это та самая половинка, что была в бумажнике, или ее пара, неважно. Важно то, что Тагаев каким-то образом замешан в истории, в которую очертя голову полезла я. Как не сказать судьбе спасибо? Мало того, что все и так хуже некуда, теперь еще и это.

В баре я взяла стакан минералки и, устроившись в уголке с унылым видом, сидела минут сорок. Самое разумное — уйти, не дожидаясь Тимура, и забыть эту историю. Мальчишка погиб. Возможно, нет, я уверена, из-за этой самой банкноты, что сейчас лежит на столе Тимура. Ну, давай, произнеси это для самой себя: Тимур причастен к убийству. Тебя это удивляет?.. Удивляет другое: как играет нами судьба.

— Черт… — Бармен покосился в мою сторону, и я поняла, что произнесла это вслух.

Хорошенькое дело: отец моего ребенка причастен к убийству, которое я еще час назад намеревалась раскрыть. А теперь? Я ничего не желаю знать об этом. Разумеется. Друзей, и уж тем более любовников стоит выбирать осмотрительнее. Репутация Тимура мне хорошо известна, но одно дело слухи, пересуды и прочее, а другое дело увидеть доказательства его вины собственными глазами. Это, знаете ли, впечатляет. Я так впечатлилась, что, похоже, до сих пор не могу прийти в себя. Стоп. С чего я взяла, что он причастен к убийству? С того, что на его столе лежит половинка банкноты. Можно, конечно, предположить, что и банкнота не та, и попала к Тимуру случайно… А если в самом деле случайно? Я не хочу думать о нем плохо, что бы там ни говорили другие, я — не хочу. Допустим, Витьку он не убивал, но банкнота реальность, следовательно, как ни крути, но Тимур имеет к происходящему самое непосредственное отношение. Проще всего поговорить с ним. А что? Взять и спросить… Я по опыту знала, что Тимур не любитель рассказывать о своих делах, он этого и раньше терпеть не мог, а сейчас… Мы прожили вместе несколько месяцев, но я знаю о деловой стороне его жизни так же мало, как в первый день знакомства. Значит, придется разбираться самой. Вряд ли он скажет мне спасибо.

"У меня есть выбор", — твердила я себе, зная: на самом деле уже поздно. Не хотелось бы оказаться с ним по разные стороны баррикады, но уже поздно. Впрочем, по одну сторону мы все равно не были. Просто делали вид, что мы вместе. Оттого наша предполагаемая любовь и оказалась столь скоротечной. Надо уходить. Пусть женится на своей блондинке, она не будет восстанавливать справедливость в отдельно взятом городе, а я попытаюсь и опять получу по шее. Хотя временами мне везет. Только я не хочу, чтобы повезло сейчас. И не хочу верить, что он убийца. И видеть его чужим мужем тоже не хочу… Ага, и сама замуж не пойду. Кажется, это называется "собака на сене". Не съем, так хоть понадкусываю.