В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах - Свен Андерс Хедин

Я живо помню одно особенно неприятное место, где несколько больших, круглых валунов с гладкими скользкими боками образовывали порог, лежавший поперек ложа реки. Двум из моих людей пришлось взобраться на два валуна и с обеих сторон поддерживать вьюки проходивших между ними лошадей, чтобы он не потеряли равновесия. После того как лошади с трудом вскарабкались на крутой и голый гребень отрога, перед нами открылся чудный вид. Впереди расстилалась широкая ровная долина с отлогими боками гор, округленными возвышенностями, богатой растительностью и удобной тропинкой по берегу реки.

XI. Через Тагарму в Су-баши

Направляясь от Игиз-яра, мы пересекли обширные восточные склоны хребта Мус-таг, настоящий лабиринт гребней, вершин и долин. Из долины Кинкола мы попали в долину Чаарлина, из последней прошли к Пас-рабату, перевалив через два небольших гребня.

Там, где один из истоков последней из названных рек, под названием Тенги-тар, прокладывает себе русло в кристаллических горных породах, мы нашли дикую, глубокую долину, которая живо напомнила тип периферической области. За маленьким перевалом долина расширялась, и горы становились более отлогими, а относительные высоты понижались — в малом масштабе переходная область.

Итак, в природе нагорья уже замечались перемены. Мы констатировали, что уровень воды в руслах обыкновенно повышался к четырем часам дня и продолжал повышаться до вечера; это показывало, что воды, получающиеся при таянии горных снегов от полуденного солнца, достигают этих долин только спустя несколько часов. Около полудня уровень воды в реках поэтому самый низкий; самый же высокий бывает ночью. Прибыль воды идет, впрочем, не всегда одинаково правильно; колебания обусловливаются выпадением дождя. Эти-то бурные разливы и являются настоящими причинами размыва горных пород, от чего в свою очередь зависит мутность самых потоков. Днем вода отстаивается по мере того, как продукты размыва оседают на дно.

Около Булак-баши мы нашли шесть юрт с тридцатью жителями. Они обязаны жить здесь круглый год и нести караульную службу, т.е. помогать и давать приют проезжим китайцам, а также перевозить китайскую почту. Двое из киргизов, проживавших в ауле, считались баями, т.е. богатыми людьми, так как они имели по 100 голов овец, 200 коз, 100 яков, 30 лошадей и 30 верблюдов. Зимы, говорят, в этой местности бывают очень холодные, и реки повсюду, как только источники их в горах замерзнут, иссыхают. Снег выпадает здесь в течение пяти месяцев, но редко бывает выше колена. В середине мая наступает настоящее время дождей, но и в течение всего лета и осени выпадают осадки.

6 июля выдался один из тяжелых дней, так как предстояло перевалить через главный гребень Мус-тага. Ночь была тихая и светлая, температура пала ниже нуля, и еще утром по краям ручьев виднелись ледяные каемки и застывшая вода. Чем выше, тем долина становилась шире, ближайшие отроги главного хребта становились все более плоскими, и лишь изредка попадались резко очерченные гнейсовые скалы.

Скоро мы очутились в овальной котловине, окруженной горами; некоторые из них были покрыты снегами. Перед нами возвышался порядочной величины кряж, и тут же к северу виднелся перевал Янги-даван (Новый перевал), через который ведет дорога в Ямбулак; пользуются этим путем, однако, лишь в тех случаях, если путь на Тенги-тар непроходим. Посреди этой ровной котлообразной долины находятся два небольших озера, около 500 метров в длину каждое. Они образовались из воды, получающейся от таяния снегов на примыкающих ледяных полях. Из этих хрустально-прозрачных озер вытекает речка Чичиклик-су, впадающая (через долину Шинди и Пас-рабат) в Яркенд-дарью. То же название Чичиклик носит и низкий перевал-порог, служащий водоразделом долин Тарбаши и Чичиклик.

Подъем от этого места идет не особенно круто к перевалу Кичик-кок-муйнак (Маленький Зеленый перевал) высотой в 4593 метра. Как этот последний, так и расположенный немного подальше Катта-кок-муйнак (Большой Зеленый перевал) в 4738 метров высотой не представляет затруднений для перехода. Между ними развертывается веером долина, в которой из нескольких мелких ручьев образуется речка, приток Чичиклик-су. Оба перевала представляют округленные формы и покрыты зеленью; только кругом разбросаны голые гнейсовые глыбы.

Мало-помалу долина, называющаяся здесь Доршат, стала пошире, и наконец мы увидели находящиеся в ее устье горные ворота, открывающиеся в равнину; вдали, на заднем плане ее рисовались голубовато-белые горы — хребет Мус-таг.

После того как мы пересекли небольшой, почти отдельно лежащий холм, мы очутились в большой долине Тагарма, утопавшей в нежной зелени и в лучах заходящего солнца. Направо виднелась китайская крепость Бэш-курган (пять крепостей), стены которой образовывали четырехугольник. Гарнизон ее, говорили, состоит из 120 человек. По ту сторону реки Тагармы нас встретили беки и юз-баши, учтиво приветствовавшие нас и сообщившие, что они получили от дао-тая письменный приказ быть к моим услугам.

Киргизы, обитающие в долине Тагармы, живут здесь и лето и зиму; у них насчитывается 80 юрт. В каждой юрте живет средним числом четыре человека. Около Бэш-кургана и Саралы поселились еще 20 семейств таджиков. Большинство здешних киргизов, однако, бедны, владея в общей сложности только 2000 голов овец и 200 яков. У многих вовсе нет или очень мало домашнего скота. Таджики в сравнении с киргизами богаты. Они оседлы, живут в глиняных мазанках, занимаются обыкновенно земледелием (сеют главным образом пшеницу и ячмень), но также и скотоводством и имеют нередко по 1000 голов овец.

Киргизы объясняли, что лет двадцать тому назад, при Якуб-беке, им жилось гораздо лучше, так как они пользовались большей свободой и могли, по желанию, переходить со стадами к западу на пастбища Памира, а теперь китайцы строго воспретили им переходить русскую границу. Наш хозяин Магомет-Юсуф был беком над всеми киргизами Тагармы.

Животное царство здесь очень богато; тут встречаются дикие козы, зайцы и другие мелкие грызуны, волки, лисицы, куропатки, гуси и утки и много разных плавающих и голенастых птиц, которые останавливаются здесь во время перелета.

7 июля мы продолжали путь на запад и северо-запад, вдоль подошвы группы Мустаг-аты, имея вправо от себя ту часть ее, которая называется Каракорум (Черный каменистый путь). Мы следовали по течению Кара-су, питаемой ледниковыми ручьями и ключами и дальше сливающейся с водами долины Тагармы, чтобы впасть в Яркенд-дарью.

На проезжей дороге, в местности, называемой Гиджак (скрипка), возвышается живописный «ту», или жертвенный холм, состоящий из кучи камней, в середину которой воткнута большая ветвь березы, обвешанная черепами и рогами диких баранов, хвостами лошадей и яков и белыми лоскутьями. Кроме большой ветви, между камнями укреплены несколько меньших березовых ветвей и палок, а вокруг разложены черепа лошадей и антилоп. Перед кучей камней лежала небольшая гнейсовая глыба с углублением, сделанным водой или льдом; углубление было покрыто копотью, и мне рассказывали, что тут обыкновенно зажигают жертвенный огонь (светильники с маслом) паломники.