Великие дерзания - Брене Браун

Группа B: «Я просто прекращаю отправлять ненужные электронные письма и прошу своих друзей и коллег делать то же самое. Я также приучаю адресатов к тому, что ответ на письмо может занять у меня несколько дней. Если это важно, то лучше позвоните мне. Не надо писать смски или письма. Позвоните. А еще лучше, заскочите ко мне в офис».

Группа А: «Для того чтобы ответить на письмо или позвонить, я использую время, пока стою красном сигнале светофора, в очереди в магазине или на лифт. Я даже ночью кладу телефон рядом с подушкой на случай, если я вспомню что-то важное среди ночи. Один раз я позвонила своей помощнице в 4:00 утра, потому что вспомнила, что нам нужно добавить кое-что к мероприятию, к которому мы готовились. Я удивилась, что она ответила, но потом она напомнила мне, что я сама попросила ее держать свой телефон на прикроватной тумбочке. Я отдохну и выпущу пар, когда мы закончим. Работать. На полную. Это мой девиз. Один раз не поспать – это не так уж и сложно».

Группа B: «Мой начальник, мои друзья, и моя семья знают, что я не отвечаю на звонки до 9:00 или после 21:00. Если телефон звонит после или до обозначенного времени, значит, либо кто-то ошибся номером или действительно сложилась какая-то чрезвычайная ситуация, этот вопрос точно не по работе».

Участники группы А, которым труднее всего приходилось бороться с попыткой заглушить свои чувства, поясняли, что для них снижение тревожности подразумевает поиск способов заглушить ее, не меняя при этом мышления, поведения или эмоций, которые провоцируют беспокойство.Я ненавидела каждую минуту этой части исследования. Я всегда искала более эффективные способы управления своей усталостью и тревогой. Я хотела «жить вот так», а не искать способы того, чтобы «перестать жить вот эдак». Моя борьба отражалась в борьбе, о которой говорили участники опроса, рассказывающие о своих попытках заставить чувства замолчать. Меньшая по размеру группа, группа B, участники которой боролись с корнями тревоги, сопоставляя свою жизнь со своими ценностями и устанавливая границы, попадали в континуум искренности.

Когда мы спрашивали людей из этой группы о процессе установления границ и пределов для снижения тревожности, они, не колеблясь, говорили о связи между чувством собственного достоинства и границами. Мы должны верить в то, что мы «достаточны» для того, чтобы сказать: «Все, хватит!» Женщинам сложно устанавливать границы, потому что гремлины стыда шепчут им: «Будь осторожна с отказом. Ты можешь разочаровать этих людей. Не позволяйте им уйти. Будь хорошей девочкой. Осчастливь всех». А мужчинам гремлины твердят: «А ну вставай! Настоящий мужик может сделать и это, и еще кое-что, или маленький маменькин сынок слишком устал?»

Мы знаем, что великие дерзания означают взаимодействие с нашей уязвимостью, которая не может открыться нам, когда стыд берет верх, и то же самое верно для работы с отчуждением. Две наиболее мощные формы взаимодействия – любовь и общность – это истинные потребности мужчин, женщин и детей. Во время своих интервью я поняла, что только одна вещь отличает мужчин и женщин, которые испытывают глубокое чувство любви и принадлежности, от людей, которые борются за него. Это – чувство собственного достоинства. Это так же просто и сложно, как вот такая сентенция: если мы хотим в полной мере испытать любовь и принадлежность, мы должны верить, что достойны любви и общности. Но прежде чем мы поговорим подробнее о попытках заглушить чувства и об отчуждении, я хочу поделиться с вами еще двумя определениями. Ранее я поделилась своими определениями любви, а вот как звучат определения связи и общности, которые я получила из своих исследований.

Связь. Это энергетика, которая вибрирует между людьми, когда они чувствуют, что их видят, слышат, и ценят; когда они могут давать и получать необходимое им без осуждения.

Общность – это врожденное человеческое желание быть частью чего-то большего, чем мы сами. Из-за врожденной природы этого желания мы часто пытаемся приобрести общность путем самоутверждения в глазах других людей, но зачастую эти попытки не только являются заменителем общности, но и просто мешают ее достижению. Потому что истинная общность появляется лишь тогда, когда мы показываем себя настоящих и несовершенных миру. Наше чувство принадлежности никогда не может быть больше степени принятия себя.

Эти определения имеют решающее значение для понимания того, как мы теряем связи в своей жизни, и как это изменить. Для того чтобы жить жизнью, наполненной взаимосвязью с людьми, необходимо устанавливать границы, тратить меньше времени и энергии на суету и завоевание одобрения окружающих и понимать ценность работы над установлением связи с семьей и близкими друзьями.

До начала этого исследования я спрашивала: «Какой самый быстрый способ заставить эти чувства ретироваться?» Сегодня мой вопрос звучит так: «Что это за чувства, и откуда они появились?» Что касается меня, то неизменные ответы на них такие: я не чувствую достаточной связи со Стивом или детьми, я не высыпаюсь, недостаточно играю с детьми, слишком много работаю, пытаюсь убежать от уязвимости. Теперь я знаю, что я могу напрямую работать с этими ответами.

Душа против равнодушия

Есть еще один вопрос, который я часто слышу. Люди часто спрашивают: «Где грань между удовольствием и комфортом и попыткой заглушить эмоции?» В ответе на него мне помогает автор и тренер по личностному росту Дженнифер Лоуден [29]. Она называет инструменты для подавления эмоций «теневыми удобствами». Когда мы беспокоимся, переживаем отчуждение, уязвимы, одиноки, ощущаем себя беспомощными, выпивка, еда, работа и бесконечные часы в интернете ощущаются как комфорт, но на самом деле они только прячут в тень нашу жизнь.

В своей книге «The Life Organizer» («Органайзер жизни») Лоуден пишет: «Теневые удобства могут принимать любую форму. Важно не то, что вы делаете, важно то, почему вы это делаете. Вы можете съесть кусочек шоколада, как святую сладость – это настоящий комфорт, – или вы можете впихнуть в рот всю шоколадку, даже не успев распробовать его вкус в лихорадочных попытках успокоиться, – это теневой комфорт. Вы можете пообщаться на форуме полчаса, подзарядиться энергией и вернуться к работе, или вы будете общаться на форуме, потому что избегаете разговора со своим партнером о том, как сильно тот рассердил вас вчера вечером».

Я поняла, что мои данные говорят именно о том, на что указывает Лоуден: «Важно не то, что вы делаете, важно то, почему вы это делаете». Я предлагаю вам подумать о том, что стоит за нашим выбором, и обсудить эти вопросы с семьей, близкими друзьями или прибегнуть к помощи профессионала. Не существует перечней и норм, чтобы помочь определить теневые удобства или другие деструктивные формы поведения для подавления эмоций, и я бы рекомендовала очень внимательно отнестись к тому, если ваши близкие люди говорят, что их беспокоит применение вами этих тактик поведения. Но в конечном счете надо сказать, что вопросы, которые выходят за рамки того, что мы знаем и как мы чувствуем, касаются нашей души. Мои решения утешают и помогают моей душе, или это просто способ временно избежать уязвимости и негативных эмоций, которые в конечном счете подрывают мой дух? Ведут ли мои решения к искренности или они оставляют ощущение пустоты и поиска?

Для меня вкусная еда – одновременно питание и удовольствие. Когда я ем стоя, впопыхах перед холодильником – это всегда индикатор риска. Просмотр одного из моих любимых шоу по телевидению – это удовольствие. Переключение каналов в течение часа – это попытка заглушить эмоции.

Для того чтобы поразмыслить о том, каким образом мы подпитываем или обедняем свой дух, предлагаю рассмотреть, как наше поведение влияет на окружающих людей – даже незнакомых. Пару лет назад я написала статью для Houston Chronicle о сотовых телефонах и отчуждении после того, как своими глазами увидела, как сильно наш стиль жизни в постоянной занятости и тревоге влияет на других людей. Вот вам пища для размышлений…

...

На прошлой неделе, когда я пыталась наслаждаться в маникюрном салоне, я с ужасом наблюдала, как две женщины напротив меня болтали по своим телефонам на протяжение всей процедуры. Они с помощью мимики и жестов объясняли маникюрше, какую они хотят длину ногтей или покрытие. Я была в шоке.

Я хожу к одним и тем же маникюршам уже 10 лет. Я знаю их имена (их реальные вьетнамские имена), имена их детей и многие из их историй. Они знают, как меня зовут, как зовут моих детей, и многие из моих рассказов. Когда я наконец прокомментировала поведение тех женщин с мобильными телефонами, мастер, которая занималась моими ногтями, отвела глаза и шепотом произнесла: «Они не понимают. Большинство даже не считают нас за людей».