Венец лжи (ЛП) - Винтерс Пэппер

Только вот я не сказала, что уже встретила этого мужчину. Того значимого человека, который проник мне в самое сердце и заставил мечтать.

Беда в том, что я плохо за него держалась.

И в результате потеряла.

Глава четырнадцатая

Спустя три дня моя жизнь вернулась в нормальное русло.

Больше никаких бессонных ночей из-за мистера Эверетта — они были бессонными из-за чувства вины перед незнакомцем. Прозаичные утренние занятия спортом перетекали в мучительные дни с заседаниями совета директоров.

Я снова обрела контроль над своей жизнью.

Флёр по-прежнему помогала мне управлять империей, в то время как папа по моему настоянию взял несколько выходных. Он как-то побледнел, к тому же на днях я услышала, как он кашляет, и этот кашель мне не понравился. Если это грипп, то мне хотелось, чтобы отец был дома, в тепле, под бдительным присмотром нашей кухарки Марни. Я боялась, что коварные микробы ослабят его и без того слабое сердце.

Стив помог мне провести несколько телефонных конференций с Пекином и Монреалем по поводу запланированного в следующем месяце выпуска нашей новой линии детской одежды, и работа снова затянула меня в свои тиски, стерев все воспоминания о том, как я вылила алкоголь на голову какого-то незнакомца.

Пока на третий день я не подхватила Сейдж и не направилась в торговый зал магазина для небольшого обхода. В течение недели я проводила выборочные проверки — никогда о них не объявляла и не планировала заранее, поэтому сотрудники не были к ним готовы.

Если мне удавалось выкроить пятнадцать свободных минут, я предпочитала потратить их на то, чтобы прогуляться между стеллажами с новыми товарами, порассматривать витрины, последить за работой персонала и отметить все области, требующие доработки.

Спускаясь на лифте с верхнего этажа, я смотрела на отражающуюся в зеркальных панелях Сейдж. Она лежала у меня на плечах, поигрывая с моей висячей сережкой, которая отлично сочеталась с бледно-бежевым платьем и нежным кружевом цвета карамели. Кружево украшало мою грудь и, сплетаясь в цветочный узор, появлялось на бедрах, а затем снова собиралось на подоле.

На прошлой неделе Флёр вручила мне это платье вместе со стопкой документов, которые я собиралась забрать домой. Сперва оно показалось мне слишком замороченным и женственным для работы, но примерив этот наряд сегодня утром, я не захотела его снимать. Светлый тон платья должен был скрыть мою бледность; вместо этого он придал моему лицу такой сияющий вид, будто я только что сошла с самолета, прилетевшего с Таити.

Не то чтобы я часто там бывала. Я путешествовала только на заводы разных стран, а прилетев, надевала комбинезон, тяжелые ботинки, защитные наушники и вооружалась планшетом.

Двери с тихим звоном открылись, и я вышла из лифта в своих идеально подобранных под платье туфлях цвета карамели, торопливо застучав каблуками по противоскользящему паркету из сплавного леса. По словам наших фокус-групп, его серые тона действовали успокаивающе и повышали покупательскую активность.

Всё — от теплых бежевых стен до темно-фиолетовых занавесок — было тщательно подобрано ведущим экспертом по цветовому оформлению, который убедил нас, что фиолетовый создает у людей ощущение богатства, поскольку это цвет королевской власти и достатка, а бежевый отвлекает от забот и стресса, акцентируя внимание покупателей на целой сокровищнице товаров, которые они тут же могут приобрести за символическую цену.

— Какой отдел нам проверить в первую очередь, а, Сейдж? — тихо пробормотала я, чтобы не привлекать внимания покупателей.

Не то чтобы я могла остаться незамеченной, разгуливая по «Бэлль Элль» с кошкой на плечах. К счастью, она была маленькой и не толстой, как некоторые из виденных мною кошек.

Я посмотрела в сторону отдела нижнего белья, где несколько мужчин смущенно покупали подарки для своих любимых, а смелые женщины, ничуть не стесняясь, теребили стринги и пояса с подвязками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я знала, что у Ким, менеджера этого отдела, сотрудники будут ходить по струнке; на витринах в идеальном порядке были выложены колготки, изящные шелка и кружева. Я бы не стала тратить время на то, что не нуждается в улучшении.

Прищурившись, я выискивала небрежно сложенные товары для распродажи, несбалансированные рекламные баннеры или неряшливых продавцов.

В отделе посуды обнаружился небольшой беспорядок со статуэтками и шнурами от ламп. Отделу женской обуви требовалось напоминание о том, что за посетителями следует убирать снятые с полок коробки. А детской одежде определенно придется надавать по рукам за рекламный баннер, обещающий двадцать процентов скидки на слюнявчики при покупке высокого детского стульчика.

Эта акция закончилась два дня назад.

Однако настоящим шоком для меня оказался мужской отдел, где на вешалки с отглаженными брюками и белоснежными рубашками были свалены блейзеры за пять тысяч долларов. Галстуки свисали с рук манекенов, словно ленты, а на столе для носков будто что-то взорвалось.

Сейдж тихо мяукнула, видимо, на кошачьем языке попросив меня успокоиться, прежде чем я найду ничего не подозревающего менеджера и тут же его уволю.

— Где, черт возьми, он и его сотрудники?

Я прошла дальше и яростно сжала кулаки, обнаружив еще больший беспорядок. Рубашка свалилась с вешалки и валялась на полу. На полу! Куча ремней на кассовом аппарате напоминала змеиный клубок.

«Что, черт возьми, происходит?»

— Три предупреждения, чтоб меня, — пробормотала я. — Это основание для немедленного увольнения.

Меня не волновало, что мужской отдел практически никогда не окупал вложенные в него средства, с его импортными кашемировыми тканями и местным портным из Сэвил-Роу. Это была «Бэлль Элль», и такое отношение ставило под угрозу ее репутацию.

— Еще раз, как зовут управляющего?

Сейдж засопела мне в шею.

— От тебя никакой помощи.

Она мяукнула.

Сколько бы я не лазила между стеллажами в поисках жертвы с бейджиком «Бэлль Элль» и в фирменной рубашке бледно-лилового цвета, мне никого не удалось найти. Ни одного сотрудника.

«Да где они все, черт возьми?»

В этой секции всегда должно находиться не менее трех-четырех сотрудников.

Мой взгляд упал на ярко освещенную вывеску над раздевалками.

Я не должна этого делать.

Женщин туда не пускали. Но босса, разумеется, пустят.

Уверенно вскинув подбородок, я прошла через арку и резко остановилась.

Если мне казалось, что в торговом зале произошло ЧП, то в раздевалках была полная катастрофа.

Повсюду одежда!

На полу и на кожаных кушетках валялись груды товаров на тысячи долларов.

— Что все это значит? — уперев руки в бока, я уставилась на четверых мужчин, которые получали приличную почасовую зарплату и сейчас должны были находиться в торговом зале, побуждая людей делать покупки, но вместо этого столпились вокруг чего-то интересного.

Вокруг чего-то, что я никак не могла разглядеть.

Менеджер повернулся и открыл рот.

— О, здравствуйте, мисс Чарльстон. Простите, что не увидел Вас.

— Ты меня не увидел меня, потому что тут повсюду одежда. Похоже, здесь началась Десятая мировая война, — я указала на груды дорогих костюмов, разбросанных по полу так, будто это были футболки по пять долларов. — Немедленно уберите этот беспорядок. И отправьте персонал в зону обслуживания. Там нет помощников.

— Конечно, мисс Чарльстон, — кивнул менеджер; судя по надписи у него на бейджике, его звали Маркус. — Сию же секунду.

Щелкнув пальцами, он рявкнул:

— Джордж, Люк, возвращайтесь в зал. Мы с Райаном закончим с господином Стилом.

Два младших сотрудника тут же побросали висевшие у них на руках рубашки на уже заваленную одеждой кушетку и с почтительными, извиняющимися улыбками пронеслись мимо меня.

Я не смотрела, как они уходят. Не смогла. Мой взгляд устремился на маленького человека, которого я не увидела из-за окружившего его персонала и бесчисленных гор одежды.