Венец лжи (ЛП) - Винтерс Пэппер

Умело расположенные светильники выгодно подсвечивали выставленные в баре бутылки. Все двадцать две сотни — по словам владельца, который хвастался этим на открытии этого заведения. Бутылки с алкоголем сверкали, как светлячки, соблазняя посетителей пробовать все больше и больше, пока они не найдут в спиртном свою родственную душу.

Я ожидала увидеть папу, задумчиво уставившегося в бокал с виски. Иногда он так делал, когда я выходила из себя, или его мучили воспоминания о маме.

Сегодня был не тот случай.

Я резко остановилась.

«Он смеется с совершенно незнакомым человеком».

Папа сидел на барном стуле, уперев ногу в хромированную подставку, со стаканом виски в руках (как я и предсказывала), но не потерянный. Его лицо было живым, взгляд открытым и веселым. Я уже много лет не видела его таким воодушевленным.

Это меня радовало и в равной степени беспокоило.

Я посмотрела на мужчину, с которым он беседовал. Парень сидел ко мне спиной, но покрой его костюма был безупречен; фигура — подтянутой и стройной, а волосы густыми и темными с проблеском более светлых прядей, которые могли быть творением модного парикмахера или просто выгореть на солнце.

От отца с его собеседником меня живой стеной загораживала стоящая передо мной пара, но я подошла достаточно близко, чтобы услышать, как мой отец сказал:

— Ну, это потрясающе. Вам действительно стоит с ней познакомиться.

«Потрясающе? Что потрясающе?»

Судорожно втянув воздух, я услышала смех незнакомца:

— Для меня было бы честью с ней познакомиться. Уверен, что она так же прекрасна, как Вы ее описываете.

«Они говорят обо мне?»

Загораживающая меня пара ушла, и мне не за что было спрятаться. Я должна была подойти и представиться. Перестать подслушивать и начать вести себя как профессионал. Но что-то в разговоре отца с незнакомцем меня насторожило.

Смешавшись с толпящимися в баре людьми, я медленно приблизилась к двум мужчинам, с каждым шагом все больше вслушиваясь в их разговор.

— Моя дочь очень многого достигла, — в голосе отца мелькнули нотки гордости. — Но Вы сами, похоже, довольно успешны, так что это не должно стать проблемой.

— Проблемой? — мужчина поднял бокал и сделал глоток. — Уверяю Вас, с женщинами у меня никогда проблем не было.

Ох, эта сочащаяся из него самоуверенность.

Папа усмехнулся.

— Я не говорил, что с ней будут проблемы. Скорее, что, если Вы сами успешный человек, то Вас не должна сбивать с толку ее сила.

«О, Боже, о чем он говорит?»

Куда делся мой отец? Когда он успел превратиться в букетно-конфетного романтика, пытающегося свести меня с первым попавшимся мужчиной, прошедшим его некудышное собеседование?

«Он всегда был таким».

И меня бесило то, что это правда.

Незнакомец кивнул.

— Я понимаю, что состоятельная женщина, занимающая руководящую должность в многомиллионной корпорации, большинству мужчин может внушать ужас, — он наклонился к отцу. — Однако могу Вас заверить, что со мной этого не произойдет.

Он говорил так, будто мой отец уже выдал меня за него замуж и уложил к нему в постель.

Я стиснула зубы, услышав, как папа сказал:

— Должен признаться, я никогда прежде о Вас не слышал. Вы недавно в Нью-Йорке?

Мужчина повращал в бокале свой напиток.

— Да. Приехал несколько месяцев назад. К сожалению, мой покровитель был не здоров, и мы нуждались в лечении, которое здесь было возможно только на экспериментальном уровне.

— О, мне очень жаль.

Когда отец выразил этому совершенно незнакомому человеку такое сочувствие, я невольно сжала руки в кулаки.

— Значит, Вы не женаты? Планируете остаться в городе?

С ума сойти! Уровень моего смущения только что достиг вселенских масштабов.

— Да. Обычно я не хожу на свидания. Но теперь, когда мой покровитель пошел на поправку, могу развлечься активным поиском.

Развлечься? Активным поиском? Я в негодовании сжала кулаки. Да кто вообще этот человек?

— Моя дочь не какой-то трофей, мистер Эверетт. Если я Вас представлю, Вы должны дать мне слово, что не будете ее использовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Это перешло все границы. Я должна была что-то сделать. А именно, выплеснуть что-нибудь мистеру Эверетту в лицо.

— Поверьте. Не сомневаюсь, что один взгляд на Вашу дочь, и я буду счастлив вести моногамный образ жизни, пока она не узнает меня поближе, — мужчина снова поднял свой бокал, и я мельком увидела его профиль, точеные скулы и красивый подбородок.

Я напряглась. Он говорил так, будто я была уже решенным делом. Что он заставит меня влюбиться в него, не пошевелив при этом и пальцем.

Мне хотелось его убить.

Но потом еще больше мне захотелось убить отца, когда он улыбнулся и сказал:

— Уверен, что Элль Вам понравится. Она красива и невероятно умна.

Мистер Эверетт усмехнулся.

— Нисколько не сомневаюсь, что тоже смогу понравиться Вашей дочери. Видите ли, у меня дар.

— Дар? — отец напрягся, заметив наглую уверенность этого мужчины, за которого он пытался выдать свою дочь. — Что за дар?

— Дар воздействовать на женщин, которые не выносят противоположный пол. Способность убедить их перестать всё контролировать и хоть немного расслабиться.

«Твою ж мать».

Я редко материлась, но твою ж мать, твою ж мать!

Этот парень…У меня не было слов, чтобы описать его наглость.

Папа взглянул на свой нетронутый бокал с виски.

— Признаю, что Элль, похоже, не нравятся предлагаемые мной кандидаты, — его лицо посерьезнело. — Но я всего лишь хочу, чтобы она была счастлива. Чтобы нашла человека, который помог бы ей в управлении компанией. С кем бы она могла иногда посмеяться.

Голос отца стал тихим от грусти.

— Она так давно не смеялась. Я о ней беспокоюсь.

Если бы я не была так зла, то задохнулась бы от захлестнувшего меня чувства вины. Охваченная смешанными эмоциями, я вышла из своего укрытия, сделав шаг вперед.

Однако мистер Эверетт быстро избавил меня от угрызений совести, сказав:

— Познакомьте меня со своей дочерью, мистер Чарльстон, и я обещаю Вам, что заставлю ее…

— Заставите меня сделать что? — я топнула каблуками, скрестив на груди руки.

У меня бешено колотилось сердце, а прерывистое дыхание угрожало выдать мою обиду и раздражение.

Я сердито уставилась на обоих мужчин.

Мой отец тут же сник, поняв, что облажался. Но незнакомец лишь вперил в меня свой пронзительный взгляд, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Он казался ледяным и непроницаемым.

Респектабельным и неприступным.

Влиятельным и недосягаемым.

Мой худший кошмар в совершенной упаковке.

Я отвела от него глаза и, собрав весь свой гнев, выпалила:

— Вы тут сидите и планируете мое будущее так, будто имеете надо мной власть. Что? Думаете, что сможете заставить меня в Вас влюбиться? Встать перед Вами на колени? Исполнять все Ваши прихоти, о, господин? — фыркнула я. — Какой же Вы омерзительный наглец!

Мистер Эверетт потер нижнюю губу, на которой поблескивала капля алкоголя.

— Если дадите мне немного времени, я докажу Вам, что могу заставить Вас делать все это… и не только.

Я потрясенно пробормотала:

— Простите, что?

Отец поднялся, встав между мной и проклятым мистером Эвереттом.

— Сэр, не думаю, что при первом знакомстве уместны такие разговоры.

— Ты серьезно? — я уставилась на отца, будто он тоже был незнакомцем. — Когда такие разговоры вообще уместны? Когда он прикует меня наручниками к чертовой кровати и заставит готовить ему ужин? Боже, папа.

Я всплеснула руками, от негодования мою кожу залил румянец.

— Вау. Просто вау. Вы оба.

Папа попытался было меня урезонить, но я отшатнулась и подняла указательный палец.

— Нет, не собираюсь этого слушать, — развернувшись, я резко оглянулась, изо всех сил стараясь не замечать мистера Эверетта и того, как его взгляд задержался у меня на груди, а затем скользнул к моим губам. — О, и, папа, когда закончишь строить их себя худшую в мире сводню, твой ужин на столе.