День рождения - Магда Сабо

Надо оставить денег тетушке Гагаре, а то приедут Цила с мужем, — не Гагаре же снабжать семейство Иллешей деньгами на продукты! Боришка приподняла сердитого тигра, который лежал и стерег их «хозяйственные» деньги, хранившиеся в шкатулке.

— Вот это вам на продукты, — протянула она старушке бумажку в сто форинтов.

По тому, как омрачилось лицо тетушки Гагары, Бори заподозрила, что та даже собиралась продукты за свой счет купить, только бы ей позволили приготовить для них настоящий семейный обед! Но у Боришки не было времени раздумывать над всеми переживаниями старой соседки. Она торопливо оделась; тетушку же Гагару попросила передать сестре, что у нее дела в связи с производственной практикой в садоводстве и что она самое позднее к двум часам вернется домой. Гагара кивнула и помахала ей из окна рукой, когда Боришка бегом помчалась в сторону Рыбной площади.

О работе прежде всего нужно было договориться с дядей Чухой.

Сторож садоводства сразу узнал ее и пропустил. Она разыскала дядюшку Чуху в главной оранжерее. Здесь было тепло, сквозь стекла крыши ярко светило солнце, совсем как весной.

В нос ударил влажный, теплый запах земли. Дядя Чуха выпрямился и удивленно уставился на пришелицу.

— А тебя каким ветром сюда занесло? — Он вытер руки о свой неизменный резиновый фартук и, опершись на крышку стола, спросил:

— Может, ты тоже за еловыми ветками пришла? Чего ж раньше не сказала, а я их все Ютке отдал.

— Нет, не за ветками. Работать.

— Работать? — еще больше удивился садовник.

— Вы же в прошлый раз сами говорили, что в канун праздника работы хватит на всех желающих. За деньги. Вот я и пришла.

«Ах вот оно что! Понятно, Бори Иллеш любит денежки, она и летом была прилежна. Только сейчас не та, не летняя работа. Подойдет ли она ей? Может, она думает, что работать надо здесь, в садоводстве?»

— Что, уже все места заняты? — с тревогой в голосе спросила Бори, заметив задумчивое выражение лица у дядюшки Чухи. — Так ведь девушки еще во вторник сказали, что не придут.

«Все правильно, никто и не пришел, и работы тьма — из трех цветочных магазинов звонили уже, просили прислать в помощь рассыльных: лежит куча заказов, а выполнять их некому. Все теперь стали слишком обеспеченными и не хотят посылать детей заработать десяток форинтов. Предпочитают оставить девочек дома — мак для пирогов толочь. Праздник. А у этих Иллешей, знать, случилось что-то».

— Работа найдется, — проговорил наконец дядя Чуха, — если только подойдет она для тебя. Ты ведь, наверное, опять не слушала, когда я объяснял всем, какая предстоит работа.

— Слушала, — возразила Бори. — На этот раз слушала. Вы говорили, что нужно будет доставлять цветы из магазина на дом к заказчикам: маленькие елочки, цветы в горшочках, праздничные украшения на стол. Оплата почасовая.

— Из «Резеды» уже трижды звонили, — продолжал старый садовник. — Только если мы тебя к ним пошлем, не подведешь? Не растеряешь по дороге цветы, не ошибешься адресом? А то надоест тебе бегать по городу, махнешь на все рукой, а? Холод ведь лютый стоит!

«Резеду» Боришка знает: самый большой цветочный магазин в районе. У них витрина в целую улицу. «Резеда» — фирменный магазин садоводства: там по субботам работает Варьяш. Может, и сейчас с ним в паре придется работать?

— Так как, Иллеш? Рекомендовать тебя? Не подведешь?

Бори закивала головой: не подведу, мол.

Дядюшка Чуха написал что-то на бумажке, запечатал ее в конверт.

— Вот тебе записка, с ней пойдешь к Кати. Проездной билет на трамвай у тебя есть? Ну конечно, есть. Только много разъезжать тебе не придется. А в час «пик» и не думай в трамвай садиться: помнешь, поломаешь все цветы. Ну, поторапливайся. В пол-одиннадцатого начнешь, магазин торгует сегодня до полседьмого.

— Я могу только до двух, — сказала Бори.

— До двух? Тогда лучше отправляйся к себе домой, — буркнул Чуха и взял назад записку. — Работа потому и называется работой, что предусматривает, до какого часа длится. Я ж тебя не гулять посылаю, не город посмотреть, а работать. До двух?! В два люди только домой начнут возвращаться. Так что или до полседьмого, или вообще не берись. После полудня в «Резеде» будет столько заказов, что хоть разорвись.

А что скажут дома, если она не придет обедать и вообще явится после семи? Что скажет она Гагаре, Цецилии, Миши, отцу?

Боришка стояла, а дядя Чуха вглядывался в ее лицо, непривычно, по-взрослому озабоченное, и гадал: и что это она надумала? До двух! Еще чего не хватало!

«Если не согласиться, — думала тем временем она, — все останутся без подарков. Сказать отцу, куда делись деньги, тоже нельзя. Одним словом, куда ни кинь, всюду клин. Но, может, все же лучше, если отец в конце концов узнает, что я весь день работала, чем то, что меня обобрала Сильвия? Значит, лучше согласиться на работу до вечера, а потом все объяснить. Тем более, что ведь дома я тетушку Гагару оставила. Цила поможет, да и с отца гнев до вечера сойдет…»

— Ладно, согласна и до полседьмого.

Перебежав через Дунай по Цепному мосту, Бори, села на «двойку». Ее все еще пугала мысль, что отец будет ругать ее, когда она вернется вечером домой. Правда, тетя Гагара объяснит ему, что она ушла по делам производственной практики. Отцу очень нравилось, когда у них ввели в школе этот курс.

«Беги, беги, автобус: меня ждут в «Резеде». А как удивится Варьяш… Впрочем, сейчас это уже неважно. Тем более, что я так отвратительно обошлась с ним! И что только побуждает человека делать такие глупости?»

Варьяша в «Резеде» она не застала, зато директорша облегченно вздохнула, увидев неожиданную помощницу. Все подсобные помещения магазина были заполнены упакованными в бумагу елочками, букетами цветов, цветами в горшочках, украшениями со свечами. На каждой упаковке приколоты записка или адрес. Тридцать два заказа нужно разнести по домам! Адреса уже были переписаны на листок, и Боришка принялась группировать их по районам, чтобы составить наиболее удобный маршрут. Только все это надо делать в темпе! Если уже сейчас набралось тридцать два заказа, то что будет к вечеру!

На улице становилось все холоднее. Солнце спряталось, поднялся ветер, небо сделалось свинцово-серым, хмурым. Бори никогда не носила шапку — в их классе это было не в моде, но сейчас она сразу почувствовала, что у нее мерзнут уши и лоб. Взяв в охапку три горшка с цветами, она отправилась в путь. Первые заказы предназначались на проспект Юллеи, в высокие новые дома, на которые она частенько поглядывала с завистью, мечтая получить квартиру если уж и не в современном небоскребе, то хотя бы где-нибудь здесь. В одном подъезде не работал лифт; пока добежала до пятого этажа, сердце зашлось. Всюду ей старались всунуть в карман мелочь, отчего она страшно смущалась и краснела.

Когда вернулась в «Резеду», там уже был Варьяш.

Когда снова вернулась в «Резеду», там уже был Варьяш. Он стоял в переполненном сладковатым запахом цветов подсобном помещении и изучал список заказчиков. Варьяш, отметила Бори, лучше ее подготовился к работе: одет легко, без пальто, в двух теплых свитерах под тренировочным костюмом, на плечах лямки, к которым на уровне груди прикреплена небольшая полочка, а на нее можно поставить сразу несколько цветочных горшочков. Так легче и надежнее.

Услышав знакомый голос, Варьяш обернулся и удивленно уставился на Боришку.

— Привет, — сказала Бори. — Как видишь, я тоже здесь.

— А мне-то что?

С тех пор как Бори запретила ему провожать ее, они больше ни разу не говорили.

— Только ты пришла?

— Только я, — ответила Бори, заглянула в список адресов, взяла следующую часть заказов и умчалась.

Варьяш молча поправил свои лямки и полочку. Противная работа, до чего он ее не любит! Ему нравится копать землю в саду, возить ее в тачке на гряды — словом, заниматься настоящим делом. А то: иди туда, иди сюда, «здравствуйте», «спасибо»… Сколько одних букетов по случаю помолвок предстоит разнести! С ума люди посходили, жениться вдруг все кинулись!

Нет, уж он-то не станет жениться ни за какие коврижки.

XIV. Еловая веточка и цикламен

Ютка села в трамвай только на Московской площади — приятно было шагать по твердому, притоптанному снегу. Ей почти никогда не хватало времени на прогулки, и сейчас она по-настоящему наслаждалась представившейся возможностью. Предпраздничная тишина под кронами замерзших в молчании деревьев так располагала к раздумью…

У Ютки всегда было о чем подумать: о жизни, о делах ее пионерского звена. А сегодня она хотела побывать дома у каждой девочки из ее звена. Но сначала нужно поговорить с дядей Карчи — его, скорее всего, можно встретить на конечной остановке троллейбуса на улице Беньямина Эперьеша. Затем, если поторопиться, можно успеть съездить к дедушке на кладбище, прибрать и украсить могилу: бабушка сама вот уже много зим подряд не отваживается на такие дальние путешествия. Это было одним из Юткиных подарков бабушке, которому та, кстати, радовалась больше всего.