Тайник комиссара - Вячеслав Имшенецкий

— Можно я поднимусь на шаре вместо Петьки? — попросился Тимка. — Он трусит, а сказать стесняется.

— Ладно, полетишь ты. — Мулеков по-кошачьи облизнул губы.

Но на второй день свидания с золотом, как обещал Мулеков, не произошло. Уставший отряд подошел к реке, к тому самому месту, где много лет назад командир Быль-Былинский, спасая отряд, в мороз переправил бойцов…

Сейчас, спустя много лет, Хорек реку не узнал. Она изменилась. Стала грозная в своем спокойствии и теперь подмывала скалы обоих берегов. Тимка ткнул шестом в воду, но даже у самого берега дна не достал. Мулеков занервничал, заметался.

— Черт побери, кто мог подумать, что дурацкая речонка превратится в проклятое море!

Он сбросил рюкзак на камни и стал оглядывать берег. Как назло, здесь не было ни одного дерева, ни одной сухой коряжины, на которой можно было бы переплыть. Каменные глыбы, нагретые солнцем, для переправы, конечно, не годились, и Мулеков в ярости стал на них плевать, но, немного успокоившись, спросил:

— Вы умеете плавать?

Петька сразу понял, что Хорек испугался воды, а может быть, он и вовсе не умеет плавать, и поэтому ответил:

— Плаваем мы неважно, но реку переплыть можем, за нас вы не беспокойтесь.

Мулеков взбесился:

— За вас я еще буду беспокоиться! Мне самому надо перебраться, а я плыть теперь не могу, ранение у меня…

— Давайте, — сказал Тимка, — мы трое возьмем ваш рюкзак и перемахнем на тот берег, а оттудова я вам сухое бревно пригоню. Видите вон там между камнем валяется. Вы за него уцепитесь, и я вас переплавлю. Ребята! Пошли к воде.

Хорек выхватил пистолет:

— Стой! — Он отпихнул Петьку от воды. — Меня бросить хотите одного в беде?

Тимка за спиной Мулекова шагнул за дерево и, собрав все силы, натянул тетиву арбалета. Но в этот момент Петька стал между ним и Мулековым.

— А вы скажите нам, как сделать, так мы и сделаем.

Мулеков посмотрел в верные глаза Петьки и засунул пистолет за пазуху. Его узенький лоб покрылся морщинками, кончики маленьких ушей подрагивали:

— Плывите! Но Таню я оставлю здесь. Ясно?

— Я один сплаваю, — зло сказал Тимка.

— Веревка в правом кармане рюкзака, бери, Тимка, не бойся и плыви на здоровье.

…Загорелое худенькое тело Тимки то пропадало в волнах, то снова появлялось. Петька с Таней, волнуясь за своего верного друга, не сводили с него глаз.

Наконец Тимка вылез на противоположный 6eperу оглянулся, помахал рукой и исчез в прибрежных кустах, нависших над водой, и очень долго оттуда не показывался.

Петька заволновался. Мулеков, сощурив глаза, тоже всматривался в каменистый берег.

Диверсант усмехнулся:

— Петенька, запомни: человек обычно терпит крушение, когда ему кажется, что он уже победил. Вон она, там пещера, за темным увалом.

Из кустов показался Тимка, тянувший из заводи два связанных бревна. Вытянув их на открытое место, он распустил всю веревку и разложил ее на берегу. Помахав ребятам рукой, Тимка обмотал конец веревки вокруг пояса, смело шагнул в реку и поплыл. Веревка с берега тонкой змейкой бежала в воду. Но плот все еще стоял на месте. .

— Петька, а вдруг ему веревки до этого берега не хватит?

Хорек быстро оглянулся на Таню:

— Хватит! Там триста метров. — И похвалил Тимку. — Технически грамотно преодолевает течение.

На сушу Тимка выбрался как раз против Мулекова, подал ему мокрый конец веревки.

— Причаливай корабль, дяденька.

Хорек, ловко перебирая руками, перетянул на эту сторону плот, уложил на него вещи и сел сам. Взял в руки пистолет и приказал:

— Ну, ребятки, поплыли!

Таня хотела сесть за спиной Мулекова, но он приказал «быть всегда перед глазами».

Петька с Тимкой забрели в реку, оттолкнули плот, взялись руками за край и, толкая впереди себя, забарабанили ногами по воде. Через двадцать минут по мулековским часам отряд достиг противоположного берега.

До наступления темноты успели перевалить только небольшую заваленную буреломом горку. Ночь прошла очень беспокойно, потому что Хорек почти не спал и прислушивался к каждому шороху, держа наготове свой многозарядный парабеллум.

На следующий день, чтобы сократить путь к пещере, Мулеков не стал обходить многокилометровое болото, а повел отряд напрямик. Ребят он пустил вперед, а сам шел сзади, размахивая пистолетом. Но поспешность ни к чему не привела. Болото задержало отряд на двое суток.

Мулеков вел себя, как помешанный, он вздрагивал от малейшего шума, шарахался от темных кустов, принимая их за человека.

Но однажды утром, когда от солнечных лучей заискрились кварцевые зубья гор, ребята заметили наверху, в скале, черную, почти круглую дыру. Это была пещера Быль-Былинского!

Мулеков почти лишился рассудка, он то убегал вперед, то ему вдруг казалось, что за кустами кто-то сидит, и он бросался туда с нацеленным пистолетом.

— Она! — кричал Хорек. — Она! Родимая! Сколько лет снилась!

От счастья он погладил себе уши и вдруг выхватил пистолет:

— Ни с места! Перестреляю!

Ребята, прижавшись, друг к другу, остановились.

— Девочка, иди ко мне!

Таня подошла. Мулеков, как паутиной, обвязал ее своей крепкой шелковой веревкой.

— Садись сюда, — он кивнул на большую кучу белых от солнца лошадиных черепов. — Если эти сбегут, — он стволом пистолета показал на Тимку и Петьку, — золото доставать будешь ты! — Он повернулся к мальчишкам:

— Быстро на поляну. Работать.

Хорек заставил ребят собирать хворост и складывать его в одну кучу посредине поляны:

— Сигналить, ребятки, сегодня ночью будем самолетику.

Сам Мулеков откатывал тяжелые камни к краю поляны.

Когда вернулись к скале, Таня лежала на боку. Там, где была веревка, руки, распухли и были красными. Хорек грубо ее растолкал:

— Живая? — Таня не ответила предателю. На лице у Мулекова появилась слащавая улыбка — Терпи, Танюшенька, Родина мне не простит, если я в последний момент ошибку сделаю и золотишко упущу.

«Предатель! — подумала Таня про себя. — Разве Родина у тебя может быть?»

Мулеков вытащил из рюкзака своп шпионские приспособления. Растянул по камням длинную шелковую веревку и начал заряжать шар. Петька, Тимка и Таня внимательно следили за его действиями. Специальной пилкой он подпилил черный колпачок на баллоне и ловким ударом отломил его. Под колпачком оказался небольшой бронзовый краник с приборчиком, похожим на часы. Мулеков осмотрел краник, выкрутил из его носика бронзовую пробочку с резиновой прокладкой и вместо пробочки вкрутил туда трубку от оболочки, потом стал вращать рукоятку краника. Что-то слегка бахнуло и зашипело как змея. Оболочка стала медленно наполняться, Мулеков неотрывно смотрел на стрелку приборчика. Наконец, оболочка расправилась вся, и шар стал большим. Тогда Хорек закрепил веревку за сухое упавшее дерево и полностью вывинтил рукоятку. Шар стал гладким, как огромный школьный глобус. Он рвался в небо, натягивал веревку и даже поднимал немного макушку сухого дерева. Внизу шара, там, где находилась трубка, были крепко пришиты две кожаные петли для ног.

Хорек так увлекся снаряжением шара, что не заметил, как Петька развязал Тане руки и рядом с ней под широкую бересту положил заряженный арбалет.

— В случае чего, стреляй, Таня, сразу!

Вторую веревку Мулеков привязал к металлическому кольцу на шаре, там, где находился какой-то никелированный рычажок.

— Иди-ка сюда, — позвал он Петьку, — подержи-ка шарик!

Петька едва удерживал шар, когда Хорек одевал Тимке кожаные петли. Застегивая пряжки, он ласково щебетал:

— Смотри, Тимочка, куралесить там, у золотишка начнешь, ее, — он кивнул головой в сторону Тани, — не пожалею.

— Зачем куралесить, — обиделся Тимка, — мы же золото для страны достаем.

Шелковую веревку стали потихоньку отпускать, и шар потянул Тимку в поднебесье. Ухватившись обеими руками за горловину шара, он ногами касался шершавой стенки скалы. Серая пыль из трещин летела вниз и облаком опускалась к ногам, державшим веревку. Казалось, что Тимка по отвесной скале бежит вверх к облакам легко, как маленький лесной муравей.

Снизу Таня и Петька следили за каждым движением своего друга. Тимке с первого раза удалось зацепиться за острый край пещеры и подтянуться к скале. Мулеков ослабил веревку, и Тимка полностью заполз в пещеру. Держась за какой-то камень, он освобождал ноги от стременных петель. Мулеков, помогая ему, то тянул веревку на себя, то ослаблял ее. Как только расстегнулись петли, Тимка вскочил и схватился руками за вторую веревку, подтянул к себе шар и вынул из-за пояса кинжал, который дал ему Мулеков. Шар, освободившись от шелковых пут, рванулся вверх, ударился о шероховатую макушку скалы, отскочил в сторону метров на двадцать и поплыл в бездонное синее небо.