Тьма, в которой мы утонули - Екатерина Полянская

я слышала, почти чувствовала, как бьется его сердце.

Интересно, он меня так же чувствует?

– Должно хватить как раз на указание даты смерти Индайны Данблаш и мои записи, – прикинул он.

Ручка, лежащая рядом с книгой, многозначительно дрогнула. Анрей взял ее, будто это было чем-то естественным. Кажется, только сжав ее в пальцах, осознал свое действие.

– Сначала лучше бы узнать всю историю, – осторожно заметила я.

– Моя мать вряд ли воскреснет, – возразил единственный Данблаш. – О ней можно написать.

Через пару минут в книге появились ровные строчки с цифрами даты. Последние я уже научилась разбирать. Довольно быстро, на самом деле, притом что я никогда не была умницей, схватывающей все на лету. Но когда касалось Анрея Данблаша и магии, каждый новый шаг получался сам собой.

Стоило Анрею поставить точку, лампа погасла, а нишу озарила зеленоватая вспышка.

– Черт, Мия! – Он как-то странно дернулся и попытался закрыть меня руками.

– Что? – не поняла я.

Потерлась о то место, к которому он меня прижал. На самом деле поерзала в попытке добыть себе больше воздуха, но получилось, что потерлась.

– Ты цела? Тебя не обожгло?

– Нет, все нормально.

Выдохнул. И, похоже, вот сейчас ощутил наши слишком тесные объятия. Я тоже почувствовала кое-что интересное.

– Надо же, ты уже будто принята в семью, – пробормотал он и выпихнул нас обоих из ниши.

Соблазнительного тепла стало меньше, зато воздуха заметно больше.

Не дав мне распутать клубок ощущений, Анрей потянул меня к выходу из библиотеки.

– Идем, надо заглянуть еще в одно место.

– Куда?

Я, конечно, пошла за ним, некуда было деваться.

– В подвал. Он упоминается в книге, как связанный с проклятием.

Ага. Я тоже заметила, что темная аура на первом этаже ощущается острее, чем на втором. Анрею сказала, но он ничего не чувствовал. Он был частью всего этого.

Почему бы мне было не влюбиться в кого-нибудь милого и безопасного, вроде Маурицио?

Ровно на этой мысли, которую я даже не всерьез думала, грудь моего спутника странно дернулась, и раздалось… рычание. Настоящее звериное рычание.

Я вскрикнула и вместо того, чтобы отпрыгнуть, вцепилась в его руку. Ну да, ясно все со мной.

– О чем бы ты сейчас ни подумала, больше так не делай, – не своим голосом произнес Анрей. Серебро в его глазах вспыхнуло ярче, а потом погасло.

Контроль был восстановлен.

– Серьезно? – Я все-таки больше удивилась, чем испугалась.

– Прости, – пробормотал он, смутившись. – Инстинкты оборотня и магия. Иногда я веду себя как чудовище.

Я фыркнула и с ответом не нашлась. Не мог же он…

– Кстати, а о чем ты подумала? – выровняв дыхание, заинтересовался оборотень.

– То есть ты не читаешь мысли?

От сердца немного отлегло. И да, теперь я понимаю смысл этого выражения.

– Разумеется, нет. Все на уровне ощущений. И срабатывает только с…

– С кем? – настояла я, когда он не договорил.

– С теми, кто для меня важен.

Вход в подвал мы нашли не сразу. Его не оказалось ни возле кухни, которая здесь была огромная, как в настоящем замке, ни среди хозяйственных помещений. Старый дом был еще больше, чем выглядел снаружи. И таинственнее. Я поежилась, прекрасно отдавая себе отчет, что тайны, которые нам предстоит здесь раскрыть, – темные.

Пришлось вернуться в библиотеку и просмотреть план, чтобы отыскать спуск. Их оказалось даже несколько, в том числе существовал отдельный вход из сада. Но поскольку сада давно не было, а мы находились внутри, Анрей воспользовался ближайшим.

Узкий темный коридор. Частые двери. И холодок, пробирающийся под кожу.

Тьмы в этой части дома было больше. С каждым шагом все больше.

– Что здесь? – Я попробовала отвлечься от неприятных ощущений расспросами.

– Теперь уже ничего.

– А в старые времена?

– Если верить плану, в этих комнатах жили рабы, которые прислуживали в доме.

Одна из дверей в мгновение его ответа оказалась ближе вытянутой руки, и я открыла ее. И немедленно отшатнулась, испытав приступ клаустрофобии. Внутри была не комната, даже не каморка! И что-то мне подсказывало, что предназначалось скудное пространство не для одного.

Ненавижу…

Острота ощущений прогнала по моему телу дрожь.

Анрей почти силком оттащил меня в сторону и закрыл дверь.

– У тебя слишком живое воображение. Дай угадаю: ты не смотришь ужастики?

– Только если есть кто-то, к кому можно прижиматься в самые страшные моменты, – поддержала я его тон.

– Я буду. – А вот это прозвучало уже совсем не шутливо…

Дошли. На нужной двери была большая ручка с завитушками, сама дверь не закрывалась плотно, и по ногам веяло холодком. Может, я правда слишком впечатлительная, но не по себе стало, еще когда мы не спустились.

Анрей наколдовал комочек света, летящий перед нами, и во время спуска держал меня за руку. Но вместо того, чтобы любоваться магией, я просто пыталась дышать. Так трудно… И мерзко. Будто пропахшее чем-то тухлым одеяло на голову накинули.

В ушах опять звучал страшный скрежет и звуки разрывающихся заклинаний. Было страшно и липко.

Спустились. Анрей открыл еще одну дверь.

У него это далеко не с первого раза получилось.

В моей голове я чувствовала тепло, но и удушающий страх.

В реальности же перед нами открылся обычный такой подвал старого дома. Ну, не считая того, что из него сочилась тьма, жалила, душила, вытаскивала из глубин сознания самое страшное, что там было… А еще прямо в каменном полу торчало надгробие с выгравированными на нем словами: «Сердце. Безумие. Жизнь».

Татуировка на груди Анрея вспыхнула и, похоже, в этот раз его обожгла. Он зашипел сквозь зубы.

Я не шелохнулась. Перед глазами проносились образы, к которым будто подключили звуки и ощущения.

Такое себе кино. Жуткое.

Ко мне прижимается кто-то, но тепла не хватает, все равно липко и страшно.

А потом – особенно громкий грохот, звук открывающейся со скрежетом железной двери, во тьму врывается свет, слышны шаги и недоверчивый голос:

– Проклятье, здесь дети!

К нам тянутся руки.

Брат закрывает меня и недоверчиво смотрит на чужаков.

…Реальная тьма на шее сжимается слишком туго, я не могу дышать и не могу больше видеть образы в своей голове. Из горла вырывается хрип, растрескавшимся губам больно.

Теперь ругается уже Анрей, и я не понимаю, это имеет отношение ко мне или к тьме в подвале.

– Мия!..

Надеюсь, он успел меня подхватить.

Глава 7

– Следовало догадаться, что девушка, которая выращивает цветы, слишком нежная для всего этого, какой бы колючкой она иногда ни казалась.

Я медленно открыла глаза.

Анрей сидел на том самом диване