Рейтинговые книги
Читем онлайн Свадьбы - Владислав Бахревский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 110

— Это тебе, Инайет Гирей! Ее имя Надежда!

Столкнул женщину с коня и умчался. Женщина закута-

па в черное. Хану было нечего терять, ему и жизни было не жалко. Подошел к женщине, поднял покрывало. Русская. Удивительной красоты. На грудь приколота записка: «Хан, эта красавица принесет себе счастье. Маметша-ага».

— Маметша-ага? — Инайет Гирей скрипнул зубами. Рука рванулась к кинжалу. Сдержался. Перед ним только невольница. Что ж, загадки можно решать и в плаванье.

Указал невольнице на каторгу. Она послушно взошла по трапу. За ней — Инайет Гирей. Кивнул капитану. Тотчас невольники оттолкнули каторгу от берега и стали грести. Поднялись паруса.

Сеймены все еще дрались возле куля с деньгами.

«Ветер попутный! — обратил внимание Инайет Гирей. — А вдруг?»

Надеяться было не на что. Впрочем, если бы удалось восстановить султана против Кан-Темира, как знать — глядишь, и помилуют и пожалуют. За гордость, за смелость; за покорность опоздавшую, но ведь разумную. Мурад IV хоть пьян, но умен. Инайет Гирей надеялся на ум султана и на свой ум: умный умного должен понять.

Свежело. Хан спустился вниз и приказал привести к нему Надежду.

Глава третья

В Истамбуле бывшему хану отвели дом и оставили в покое.

Неизвестность — худшая из казней. Инайет Гирей снова потерял уверенность в себе. Его все сторонились. Старые друзья даже за взятку не желали разведать в Серале, какая доля уготована ему султаном.

И вдруг Василий Лупу случайно узнал: султану угодно иметь перстень, который сделал чырак Сулейман, что сидит в Кярхане Сулеймана Великолепного.

Это ниточка спасения!

Инайет Гирей осматривает остатки сокровищ. Кожаные мешочки с турецкими золотыми алтунами. Мешки с серебром. Десяток кулей с пара и акче. Сундучок с драгоценностями, несколько собольих шуб, редкие ковры, золотое оружие, русский ларь — с морским зубом. Этого хватит надолго — себе, челяди, охране… Можно даже мечтать о новом восшествии на престол. Султаны не вечны. Ничто под солнцем не вечно, но вот как уцелеть теперь?

Нагрузив слуг золотом, Инайет Гирей идет искать чырака Сулеймана. Находит.

Мастер Сулеймана изумлен: пришли не к нему, не к его подмастерьям, а к ученику. И не кто-нибудь — бывший хан Крыма! Мастер думает. Пожалуй, это на руку. Разве не великолепно, что в его мастерской даже ученики поставляют работу в царские дворцы!

Перстень для Сулеймана — пропуск в подмастерья. Правда, это случится только по истечении 1001 дня, но тысяча первый день не за горами.

Мастер сияет. Он заломил огромные деньги за перстень и получил их. Кое-что из этой суммы перепадает и Сулейману. И не так-то уж мало. По крайней мере, у него никогда еще не было столько денег. Но Сулейман мрачен. И вдруг Инайет Гирей, любуясь работой, обронил кому-то из редкой своей свиты:

— Лупу прав, султану Мураду должен понравиться такой перстень.

— Султану Мураду?! — воскликнул Сулейман.

Хан с недоумением посмотрел на сияющего чырака. Мастер смущен поведением воспитанника, но тот одергивающих взглядов не понимает.

— Ваше величество, если этот перстень будет подарен его величеству султану, я хотел бы кое-что доделать в перстне.

Это уже любопытно.

— Но чем же еще можно улучшить столь совершенную вещь?

— Мне хотелось бы, чтобы этот перстень был печатью султана… — говорит Сулейман и сникает, ведь нужен еще драгоценный металл. Это удорожит и без того дорогой перстень.

Но все согласны: и хан и мастер.

Сулейман заставляет высоких клиентов подождать. Они следят за его удивительными руками, а он, захваченный своей особой мыслью, не смущаясь, при них заканчивает работу.

* * *

У хана Инайет Гирея ноги обрели землю. Он готов держать ответ перед султаном. Он готов к встрече с Кан-Темиром. И как знать, может, ему бы и повезло, но в тот день в Истамбул прибыл гонец с черной вестью: донские казаки, осаждавшие Азов, сделали пролом в стене и захватили город. Пала еще одна турецкая твердыня. Инайет Гирея в Крыму не было, но падение Азова — его вина.

Во всем совершенстве царственных одежд, на сверкающем троне, неподвижно, как сама вечность, сидел Мурад IV. Справа от Мурада верховный визирь Байрам-паша, слева — верховный муфти Яхья-эфенди. Сановников множество. В отдалении столик, за столиком Рыгыб-паша, создающий для потомков историю деяний султана.

У Инайет Гирея сердце дрогнуло в недобром предчувствии, но он не испугался. Изо всех ценностей он не утерял только одну — свою жизнь. А чего она стоила без Крыма?

Положа руки на сердце, согнувшись в почтительном поклоне, Инайет Гирей приблизился к трону, встал на колено и поцеловал нижнюю ступеньку.

— Почему ты здесь, у ног моих? — спросил Мурад с притворным удивлением, но притворство и удивление у него были нарочито явственные. — Где твои царские дары, хан Инайет Гирей? Где твоя пышная свита? Уж не бежал ли ты с поля боя? Уж не побили ли тебя твои друзья русские? Ведь ты писал к их царю чаще, чем ко мне.

— Великий государь, убежище веры, падишах! Я, потерявший престол, прибыл к тебе без твоего зова, ибо спешил остудить меч твоего гнева, который по наветам поднят над моей несчастной головой. Я приехал к тебе, а не бежал от тебя, ибо я верую в торжество правды. Да, мой государь, я разбит, но — увы! — не в борьбе с неверными. Меня погубили козни, которые совершаются под сводами твоего благородного дома. Нет у меня больше слуг, я нищ и не могу доставить твоему высочеству радость, предъявив замечательные дары, достойные царствующего в Великой Порте, но все же, несмотря на мою бедность и полное мое разорение, я принес тебе в дар этот перстень.

В руКах Инайет Гирея появился зеленый футляр, очертаниями напоминающий главную мечеть Истамбула Ая- Суфью.

В глазах Мурада пролетела искорка любопытства: «Ловко! Перстень Сулеймана дарит Инайет Гирей!»

Мурад протянул к бриллианту руку, но вдруг с места своего сорвался Кан-Темир.

— Государь, не принимай подарка от друга гяуров, у этого тайного врага империи и веры! Умоляю тебя, государь, все, к чему прикасались руки Инайет Гирея, отравлено ядом.

— Ногайская свинья! — закричал Инайет. — Твои злобные слова изобличают тебя. Ты мечтаешь о том дне, когда великий народ великой Турции будет в ссоре с моим народом… Тебе недостаточно той неприязни, которая уже существует! Тебе надобен огонь! Берегись, Кан-Темир, ни тебе, ни твоим потомкам не простится то зло, которое ты причинил Истамбулу и Бахчисараю. Кровь моих братьев, предательски убитых твоими братьями, на всем роду Мансуров!

— Ты лучше скажи, какому дьяволу служишь, Инайет Гирей? За те слезы и злодеяния, которые совершены над моим народом в Килии и над турками в Кафе, любой другой правоверный был бы поглощен землей, ибо земле невыносимо держать на себе подобного грешника… В огонь его подарок, государь мой! Да только и огонь его не примет!

— Проклятый Кан-Темир! Я растоптал бы тебя моим конем, но ты жалкий трус. Ты воин языком, твоя сабля заржавела от слюней. Не потому ли ты бежал от меня?

— Великий падишах! — громко прервал спорящих молдавский господарь Василий Лупу. Он подошел к Инайет Гирею, открыл футлярчик и залюбовался перстнем. — Я думаю, мурза Кан-Темир погорячился. Это удивительная работа — плод искуснейших рук турецких ювелиров. Я собирался купить это великое творение, но Инайет Гирей опередил меня.

Мурад IV решительно протянул руку.

— Я принимаю этот подарок, Инайет Гирей, но единственно потому, что Кан-Темир прав: ты недостоин иметь при себе изображение нашей святыни.

У Инайет Гирея закружилась голова. Пошатнулся. Василий Лупу поддержал его, но потом брезгливо вытер платком руки и бросил платок своему слуге.

— Сожги! — сказал шепотом, но для всех.

— Великий падишах! — воскликнул Инайет Гирей, — Великий падишах…

— Довольно, — пристукнул жезлом Мурад IV. — Теперь буду говорить я. Инайет Гирей, я спрашиваю тебя: разве мы в чем тебя оделили, дав тебе и венец, и престол, и власть? Твои губы говорят — нет. Но скажи, чем же ты отплатил нам за нашу щедрую доброту и наше беспредельное доверие? Неповиновением и неблагодарностью. Вот он, твой ответ. Ты осаждал входящие в мои богохранимые владения город Кафу и крепость Килию и разорил их. Ты несправедливо предал смерти бейлербея, кади и многих мусульман. Разве за милость и внимание платят сопротивлением и злом? Если ты не побоялся моей сабли, то как же ты не побоялся гнева и возмездия аллаха? Я верю, Инайет Гирей, что смертная казнь такого неблагодарного злодея, каким ты себя выказал, может принести только огромную пользу религии и государству.

Едва сомкнулись уста султана и его сверлящие, немигающие глаза стали уходить в глубь лица, одновременно прячась под голубое покрывало век, как в зале появился бостанджи-паша. Дал знак Инайет Гирею следовать за собою.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 110
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Свадьбы - Владислав Бахревский бесплатно.

Оставить комментарий