Тайна ее сердца - Элизабет Хойт

Годрик обнажил шпагу и меч и последовал за экипажем.

Мэггс выглянула из окна. Улица утопала в темноте. Здесь царили тишина и покой, хотя Мэггс знала, сколь обманчиво это впечатление. Сент-Джайлз слыла одной из самых опасных и неблагополучных улиц Лондона.

Именно здесь насмерть зарезали Роджера два года назад. Он лежал на земле холодной весенней ночью, и жизнь утекала из него вместе со струйками крови в сточную канаву посреди улицы. Его драгоценная кровь смешивалась с нечистотами.

Мэггс заморгала, прогоняя непрошеные слезы, глубоко вдохнула и открыла дверцу экипажа.

Оливер начал спускаться с запяток, но Мэггс протестующе подняла руку.

— Останьтесь.

— Лучше вам взять его с собой, миледи, — озабоченно пророкотал со своего места кучер Том.

— Мне… мне нужно немного побыть одной. Пожалуйста.

Мэггс приподняла сиденье и достала спрятанный под ним пистолет. Немного помедлив, она достала еще и небольшой кинжал, который затем спрятала в рукав. Он был скорее декоративным, но вполне мог ненадолго отпугнуть грабителя и дать ей время позвать Тома и Оливера.

Нет, Мэггс вовсе не собиралась попадать в руки грабителей. Она отойдет от экипажа не так уж далеко. И она не солгала Тому.

Ей действительно необходимо побыть одной… наедине с воспоминаниями о Роджере.

Возможно, всему виной мужское упрямство, с коим ей пришлось столкнуться сегодня вечером. Годрик, Гриффин и даже лорд д'Арк — все они вели себя одинаково. А виконта и вовсе интересовал лишь флирт, а не то обстоятельство, что Мэггс зачем-то решила его разыскать. Мэггс чувствовала, что перед ней закрылись все двери. Она не осуществила ни одного из тех намерений, ради которых приехала в Лондон.

Особенно этого.

Мэггс чувствовала, что все больше отдаляется от Роджера даже теперь, находясь на улице, где он прожил последние мгновения своей жизни.

Мэггс остановилась и огляделась по сторонам. Здесь было темнее, чем на большинстве улиц Лондона. Жители Сент-Джайлза либо не могли себе позволить роскоши освещать дома в ночное время, либо им вообще не было до этого никакого дела. Словом, вокруг разливалась кромешная тьма, а высокие здания зловеще нависали над головой. Откуда-то доносился звон и цокот копыт. Мэггс задрожала и поплотнее запахнула накидку, хотя ночь выдалась не такой уж холодной. Здесь трудно было определить источник звуков. Здания и узкие кривые улочки приносили откуда-то эхо шепота и тихих криков.

Это место наводняли не только воспоминания о Роджере.

Мэггс медленно развернулась. Экипаж находился всего в нескольких ярдах от нее — освещенный островок безопасности, вселяющий уверенность, — и все равно она чувствовала себя ужасно одинокой.

Зачем Роджер пришел сюда в ту злополучную ночь?

Его дом не располагался по соседству. И знакомых у него здесь не было, насколько знала Мэггс. Она любила его и в глубине души понимала, что и он любит ее. И несмотря на это, у нее не было объяснения этому его последнему путешествию.

Мэггс знала наверняка лишь одно: Роджер пришел на улицу Сент-Джайлз, и Призрак его убил.

Но почему? Почему именно Роджера?

Мэггс попыталась представить любимого, решившего оказать сопротивление, несмотря на то что силы были неравны.

Мэггс тряхнула головой. Образ Роджера расплывался у нее перед глазами. Она никак не могла отчетливо вспомнить его черты. Впервые услышав о его смерти, Мэггс была уверена, что Роджер не из тех, кто может спровоцировать агрессию со стороны грабителя. Но теперь…

Теперь она утратила часть воспоминаний. Утратила какую-то часть самого Роджера. Мэггс уже не могла с уверенностью сказать, что знала этого человека. И подобные мысли порождали в ее душе панику.

Что-то шевельнулось в темноте.

Мэггс сжала рукоятку пистолета обеими руками и прицелилась, прежде чем Призрак вышел из тени.

При виде него Мэггс ослепила ярость. Как он посмел? Как посмел осквернить святую для нее землю?

— Вам не стоит здесь находиться, ми…

Мэггс нажала на спусковой крючок, но… выстрела не последовало. Раздался лишь тихий щелчок, а из дула выпорхнули искры.

А потом Призрак оказался рядом с ней — большой и сильный. Он вырвал из рук Мэггс пистолет и отбросил подальше на булыжную мостовую.

Мэггс хотела закричать от гнева и возмущения, но рукой Призрак закрыл ей рот, в то время как другой крепко обхватил стан, лишая возможности вырваться.

Мэггс обезумела от гнева. Мужчины! Все диктуют ей, что делать, и ни один не согласен воспринимать ее как человека значимого. Мэггс извивалась в попытке вырваться, пыталась отдавить Призраку ноги, но ее мягкие бальные туфельки соскальзывали по его начищенным ботфортам.

Наконец ей удалось вывернуться и оттолкнуть его проклятую руку. Призрак что-то пробормотал и пошатнулся, увлекая Мэггс за собой в тень к стене дома. Она попыталась ударить негодяя головой по подбородку, но промахнулась, больно стукнувшись о мускулистую грудь и дрожа от ярости.

— Черт… — еле слышно проворчал Призрак.

Судя по всему, гнев Мэггс нисколько не задевал убийцу самого дорогого ей человека. Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза в попытке бросить вызов.

Призрак выдержал взгляд и прищурился под нелепой маской. А потом его рука соскользнула со рта Мэггс, и прежде чем она успела перевести дыхание, он… накрыл ее губы своими.

У Мэггс закружилась голова. Призрак злился, она тоже кипела от гнева, и поэтому поцелуй получился отнюдь не нежным. Но несмотря на все это, а может, и благодаря всему этому Мэггс ощутила, как по ее животу начало растекаться тепло…

Нет! Это неправильно. Этого не должно было случиться. Только не с этим человеком. Мэггс попыталась уклониться, но Призрак крепко держал рукой ее затылок. Однако в тот самый момент, когда его горячие и непростительно соблазнительные губы приоткрылись, Мэггс его укусила. Она впилась зубами в его нижнюю губу и тотчас же ощутила солоноватый привкус крови. Больше она ничего не могла сделать, чтобы защититься, но Призрак не отступился. Он продолжал прижимать Мэггс к своему большому, теплому, мускулистому телу, и вдруг сквозь множество юбок она ощутила настойчиво упирающуюся ей в живот твердую как камень плоть. Это ощущение должно было напугать ее и вызвать отвращение.

Но вместо этого она почувствовала невероятное возбуждение.

Мэггс охнула, и губы Призрака торжествующе обрушились на ее рот.

Нет! Нет, нет, нет. Она не такая. Она не должна ничего чувствовать.

А Призрак не останавливался. Он собирался заставить Мэггс предать себя саму, предать Роджера, но она не могла этого допустить.