Его мишень - Агата Лель

и едва сдерживала слезы от своего дурацкого положения.

Она — красивая сексуальная женщина, а я так, посмешище, что путается под ногами со своими проблемами и вечно набивает себе цену. Надо мной можно шутить, выводить на эмоции, говорить гадости…

Конечно, он мне ничем не обязан и может делать все, что захочет, быть с тем, кем захочет. Подруга, нет, какая разница. Они оба свободны. Да даже если нет — их дело.

Вот и пусть развлекаются тет-а-тет.

— Ты куда? — окликнул Святослав, когда я взяла сумку и попыталась незаметно улизнуть из-за стола.

— Вспомнила кое-что, мне в аптеку надо, маме лекарства купить. Вы сидите пока, я скоро вернусь.

— Тебя отвезти?

— Да брось, тут рядом. Сидите, говорю. Только открой мне машину, сумку заберу.

Мы вышли вместе на улицу. Я принципиально на него не смотрела, хоть и понимала, как глупо себя веду, но проснувшаяся вдруг ревность была выше разума.

— И куда это ты собралась? — вложив сумку мне в руки, спросил Бойко.

— Я же уже сказала — в аптеку.

— Уезжаешь, оставляешь нас одних. И подружке «разрешила» меня поюзать. Какая ты благородная.

Его тон был немного резким и как будто бы обиженным.

Видимо, они многое успели обсудить, когда я надолго сбежала в туалет. Спряталась, потому что больше не могла выносить их горячего флирта.

— С чего ты взял, что я что-то кому-то разрешала? Ты взрослый человек, сам решения принимаешь. Я вижу, что вы друг другу понравились, не буду мешать.

— То есть вот так, да? Сделала выводы за меня?

— Ну а как? — взглянула на него прямо и показушно гордо. — Не парься, я на электричке доберусь, тут близко. Развлекайтесь.

И ушла, ощущая спиной его яростные взгляды-стрелы.

Конечно, ни в какую аптеку мне было не нужно — я доехала до дома, забрала уже собранную днем сумку, связалась с Ниной, которой заплатила за то, чтобы она приходила к маме ежедневно до тех пор, пока я ее не перевезу, и рванула прямиком на вокзал. К счастью, было недалеко.

Мне было обидно, что он даже не звонит, не интересуется, где я, не уговаривает отвезти самому. А потом вспомнила, что у него даже нет моего номера. Конечно, зачем он ему? Ему даст Лиза. И номер, и все остальное.

Досиживая последние минуты в зале ожидания, я все еще надеялась, что он узнает у Лизки где вокзал, приедет, в свойственной ему манере скажет не маяться дурью.

Но он не приехал, и я, погрузившись в окутанный сумерками поезд, в одиночестве отправилась домой.

Глава 18

Вернувшись домой я долго держалась: не смотря на то, что было уже двенадцать ночи приготовила легкий ужин, просмотрела конспекты, почитала отзывы о лучших пансионатах для пенсионеров с диагнозом вроде маминого.

Я занималась много чем, чтобы отвлечься и отпустить то, что произошло: я все сделала правильно. Но внутри все свербело от мысли, что все-таки нет. Я действительно буквально «подарила» его подружке, сказала, что мне безразлично, останется он с ней или нет. Если она передала ему эти мои слова, конечно, они не могли его не задеть. Ну а кому бы понравилось?

Я смотрела, как движутся стрелки часов, представляла, что они там вместе, думала о том, чем занимаются и как будто бы пытала саму себя каленым железом.

Я ненавидела себя за подобные мысли, ругала, что подпустила его к себе настолько близко, психовала, что вот так просто уступила его Лизке. Злилась на подругу, хотя она вообще ни в чем не была виновата.

А он? Просто взял и бросил меня! Остался!

Хотя чего еще я могла ожидать от такого циника как он? Акция доброты закончилась и он переоделся в привычную шкуру ублюдка. Нужно просто вычеркнуть его из головы.

Но сказать легче, чем сделать.

На следующий день я ходила словно в воду опущенная, даже парочка сплетниц на кафедре заметили, что со мной что-то не то. Пытались выяснить, куда я ездила и с кем.

Последний вопрос особенно напряг, им-то какая разница.

Олеся тоже вела себя странно, и бывшая подружка Бойко — Лисицина встретив меня в коридоре мерзко усмехнулась. Соболев проводил меня прищуренным взглядом…

Я сходила с ума, казалось, что все догадываются о том, что творится сейчас в моей душе, а творилось там невообразимое. То, что Бойко не придет в универ я догадывалась, но все равно не видеть его машину на привычном месте было неприятно.

А вдруг у них получится что-то серьезнее, чем просто одноразовый секс? Хотя и о «просто сексе» думать было тошно.

Без аппетита пережевывая в столовой обед, я поймала себя на мысли, что уже испытывала подобное чувство единожды. Тогда я безумно влюбилась в человека, с которым точно так же не могла быть вместе. Я потеряла аппетит, все валилось из рук и мысли были только об одном.

Но это глупости, я же не влюбилась в Бойко! Не могла я влюбиться в своего студента. Тем более вот такого, как он! Нет, не может быть.

На столе завибрировал телефон, и я увидела входящее сообщение от Лизы.

«Спасибо, подруга, он просто огонь!»

И без того сухая булка встала поперек горла. Протолкнув ее глотком водянистого чая, я словно сомнамбула взяла с края стола прихваченные из кабинета конспекты и закрылась в туалете. А там словно сопливая школьница не смогла сдержать позорных слез.

Я плакала из-за него, и понимая это испытывала и злость, и некое облегчение. Злость — потому что влюбляться в студента в мои планы не входило, а облегчение — потому что наконец-то нашла в себе силы признаться в своей к нему симпатии.

Открылась дверь, и в туалет вошла Олеся. Я быстро вытерла слезы, хотя толку — красный нос и опухшие веки говорили красноречивее любых слов.

— Лин, ты чего это? Что случилось?

— Да у меня… с мамой проблемы.

— Ты к ней ездила?

— Угу…

— С Бойко?

Я вскинула на нее взгляд застуканной на месте преступления воришки.

— С чего ты взяла, что с ним?

— Просто Бойко только что на кафедру заходил, сказал, что его вчера не было потому что уезжал из города. Как и ты. Интересное совпадение, правда?

Он что, здесь? Приехал?!

Эта мысль затмила даже другую — что нас спалили.

— Ты бы поосторожнее с ним была, подруга, он точно не герой твоего романа, — Олеся включила напор воды и выдавила на ладонь жидкое мыло. — Я знаю, что говорю.

— Он просто помог мне в