Его мишень - Агата Лель

испортят.

— Геля, ты куда это собралась? — в дверях показалась сонная мама. Пару седых прядей выбились из собранной в заколку прически, и внутри меня разлилась пока еще незнакомая, непрощупанная, но такая очищающая нежность. — В школу?

— В школу, мам, — я проглотила подкативший ком и обняла родительницу. — Скоро вернусь.

— А ты уроки сделала?

Я кивнула и, предусмотрительно выключив все приборы из розеток, быстро спустилась вниз.

Глава 17

— И это самое лучшее заведение в городе?

— Не придирайся, нам просто быстро перекусить перед дорогой. Если ты не забыл, сегодня мы возвращаемся обратно. Кстати, как ты объяснишь свой прогул?

— Я думал, ты меня отмажешь.

— Вот еще, — я опустилась на диванчик у окна и взяла в руки меню.

Я заметила, как приосанились официантки у стойки, такой парень как Бойко просто не мог не обратить на себя внимания. Высокий, яркий, с модной прической и хамоватой ухмылкой, от которой тает подавляющее большинство девочек. К тому же здесь, в Артемьевске, где все друг друга знают с пеленок, он, с его вызывающей машиной, не смогли остаться незамеченными.

Одна, блондинка в переднике, так открыто строила ему глазки, что я даже испытала что-то похожее на раздражение. Словно он мой парень и кто-то пытается покуситься на мою собственность.

— Я буду борщ, вот эти котлеты, салат и бифштекс.

На фоне моего скромного Цезаря и капучино его выбор впечатлил.

— А у тебя хороший аппетит. И куда только все девается.

— Просто я трачу много энергии, — подмигнул он, и я смутилась.

Слышала я, как именно он ее тратит.

Стараясь не особенно глазеть на своего визави, я подумала о том, что ведь жизнь действительно продолжается, мы вернемся и все возобновится. Он снова будет водить своих крикливых подруг, я буду вынуждена это слушать.

И если раньше я испытывала только злость, то теперь совсем не была уверена, что восприятие не поменяется. Я, сама того не желая, подпустила его слишком близко. Близко к личной жизни и… душе.

— Ангелинка! Ну надо же! Не ошиблась!

Я обернулась и увидела приближающуюся к нам Лизку.

Школьная подруга разительно изменилась с тех уже далеких семнадцати: скулы ее стали выше, губы больше, ресницы пушистее, а зубы белее. Перекинув смоляную прядь волос за спину, подруга наклонилась и крепко меня обняла.

— А я смотрю — ты или не ты. Похожа, но в то же время какого черта, ты же уехала! Даже вышла как дура, чтобы поближе рассмотреть.

— Откуда вышла, Лиз?

— Да из салона же! Вон он, — ткнула пальцем в окно, и через дорогу я увидела вывеску «Красота». — Приехала и даже не сообщила, засранка!

— Я ненадолго и по делам. Да и… не одна.

Лизка медленно обернулась на моего спутника, и я сразу же поняла — он ей понравился. В раскосых глазах появился хищный блеск, она вся моментально преобразилась. В искусстве обольщения ей никогда не было равных, поэтому в свои двадцать четыре она уже имела собственный салон, который ей подарил когда-то обеспеченный и, конечно, глубоко женатый любовник.

— Елизавета, — узкая ладонь нависла над столом. — Давняя подруга Гели.

— Святослав.

Бойко пожал тонкие пальцы, и я поняла, что не могу отвести глаз от сплетения их рук. Ну хоть не поцеловал, уже хорошо.

Лизка выдвинула стул и беззастенчиво подсела к нам третьей.

— А Святослав — это…

— Это мой студент. И… друг.

— А еще сосед и главная заноза в заднице. Да, Ангелин?

— Какая прелесть! — Лизка хлопнула в ладоши, от чего выросшая со времен школы грудь под обтягивающей кофточкой призывно колыхнулась. — Дружеские перепалки — это всегда забавно. А вы надолго к нам?

И все это не отводя от Бойко жадного взгляда.

Бессовестно раздевающего. И он, конечно, это понял.

Нарисовав кривую улыбку, адресованную моей школьной подруге, поднялся.

— Телефон в машине забыл. Я сейчас.

Лизка проводила его маслянистым взглядом, и когда Свят скрылся за дверью, вернула внимание мне. Глаза ее горели.

— Вы серьезно с ним просто друзья?

— Да, просто.

— Ты с ума сошла! С таким мальчиком и просто дружить?

— Он мой студент, Лиз!

— И что? Зачем-то же ты сюда его притащила! Кого попало в родной город не возят.

— Он просто вызвался мне кое в чем помочь. Это ни о чем не говорит.

— Я бы на твоем месте с него живого не слезла. Ходячий ведь тестостерон, — кусая полную нижнюю губу, уставилась в окно.

Бойко, прислонившись к двери своей тачки, говорил с кем-то по телефону, и видя, как на него реагирует Лиза, мне стало не по себе. Ужасно неприятно мне стало! Буквально физически. Настроение пропало напрочь, как и аппетит.

И зачем мы только пришли именно в это заведение!

— Так вы к нам надолго?

— Нет, сегодня уже уезжаем.

— Что? Уже сегодня? Вот черт! — она искренне расстроилась. — А это тебе нужно возвращаться или ему тоже?

— Вообще-то, это он меня привез и завтра учебный день, так что нам обоим.

— А он свободен?

— Насколько мне известно, сейчас да.

— Ге-ель, — протянула Лизка и схватила мою ладонь. — А давай я тебе билет в СВ куплю, самый-самый крутой вагон, хочешь? Мне нужно, чтоб он остался здесь.

Я прекрасно знала свою подругу, это было вполне в ее духе, но все равно буквально задохнулась от подобной наглости.

— Да с чего ты вообще взяла, что он останется тут?

— Он останется, поверь мне.

И самое в этом всем ужасное было то, что это не было пустой самоуверенностью. Она как никто умела откручивать парней, еще со школы, не помню ни одного, который бы ей отказал. И Бойко не откажет, с чего вдруг? Она вполне в его вкусе: яркая, как и он сам, раскрепощенная, смелая. Такая точно не отправит его спать в одиночестве.

Он одной только мысли, что Лизка и он… стало тошно.

Я заревновала. Сильно, беспомощно, раздражающе-остро.

— Нет, если у тебя самой на него какие виды, то я пас, — подняла руки ладошками вперед. — Вмешиваться не стану.

— Я же сказала, что мы просто друзья, — немного грубо напомнила я. — Он волен делать то, что ему захочется.

— И даже остаться здесь?

— Это будет его решение. Мне безразлично.

— Спасибо, подруга, что не препятствуешь моему счастью, — Лизка снова поймала мою руку и крепко сжала, а потом нарисовала на лице премилую улыбку, потому что вошел Бойко.

Конечно, Лизка никуда не ушла — заказала себе коктейль и осталась с нами. Ее реплики были остроумными, юмор точным, движения выверенными. Я видела, что между ними буквально искрило,