Время для жизни - taramans

за непритязательные вкусы? А вот после дня, проведенного на воздухе, да не в зряшном безделье, а пройдя по снежной целине километров двадцать-двадцать пять… Каша эта становится – долгожданным деликатесом! И простой, даже чуть зачерствевший хлеб с не тонким куском сала на нем. Лепота!

Косов осмотрелся. Быстро темнело, а возле костра вообще казалось, что уже – глухая ночь! Котелки брякают, ложки стучат. Даже разговоров особо нет – люди устали! Иван потянул к себе ранец, достал из него фляжку, и не поднимая ее особо высоко, взболтнул. Спросил шёпотом:

- Девочки! Вы как? Коньяк. Хороший.

Иринка посмотрела на него, потом на фляжку:

- То, что доктор прописал!

Кира, не поднимая головы от котелка:

- Поддерживаю!

Светлана просто мотнула головой.

- В чай? Или… так?

Иринка:

- Я лучше так!

Кира согласилась.

Светлана засомневалась:

- В чай же… тоже вкусно.

Кирочка подняла голову и с видом заговорщика прошептала:

- У меня тоже есть… для чая. Папка в ранец сунул, говорит – пригодится в лесу.

- Отец у тебя, Кира - мудрый человек! – кивнул Косов.

- Наверное… только ты, Ваня… ему не понравился.

- Х-м-м-м… а чего так? Я у Вас, в тот раз, ложечки вроде бы не «тырил». Вел себя пристойно… по-моему...

Кира засмеялась:

- Ну-у-у… в конце-то Вы с Зиночкой… не так уж скромно себя и вели, если честно! Но – не поэтому! У папы уже выбран кандидат в мои мужья! А немецкая его суть не позволяет быстро менять привязанности.

Фляжка быстро кончилась. Жаль, но – посмотрим, что там сунул дочери… «ваньканенавистник»!

Чай пили не торопясь, со смаком. Хотя сам чай был… не очень. Но сдобренный немецко-латышско-кубанским коньячком – пошел как амброзия! У Светы еще нашлись «лампасейки». Вообще – замечательно!

- Кир! А что это за Зиночка? Ты упоминала…, - спросила, глядя на пламя костра Ирина.

Кирочка засмеялась:

- А это подружка моя! Она тогда с Ванечкой «шуры-муры» водила!

- Водила? – вычленила главное Ирина.

- Угу-м… она осенью с родителями в Томск переехала. И Ваню нашего бросила! – притворно вздохнула Кира.

- А я думала…, - протянула Ирина, искоса поглядев на Ивана и перевела взгляд на Киру.

- А может… ты и правильно думала, а? Подруга? – Кира с каким-то вызовом смотрела на военфельдшера.

Светлане оставалось с интересом переводить взгляд с одной на другую.

- Ну и… ладно, подумаешь! – фыркнула Ирина.

- Девочки! А ничего, что я здесь, рядом сижу? – возмутился Косов.

Почти одновременно девушки отмахнулись от него – «Да кто бы тебя спросил?».

«Абидна, понимаш!».

- А если я скажу, что у меня есть подруга? Красивая? – «надо же как-то осаживать этих… амазонок! Устроили тут… бояр-анимэ, блин!».

- Ой… это кто же такая? Варенька, да? Да нет же. Неужели… Лиза? Или – Лида? Да ну… Они же… Им же уже лет по тридцать! Нет, не то… Так кто же, Ваня? – негромко смеялась Кира.

«Зла не хватает на эту… красотку! Убил бы!».

- Германия, средневековье. Судят ведьму! Орут – «Сжечь ее! Сжечь!». Мужской голос из толпы: «Жалко… красивая же!». Монах: «Ладно! Но потом – все равно сжечь!».

Девушки засмеялись.

- А ты сейчас про что, Ваня? – смотрит на него Кира.

- Да вот… смотрю я на некоторых, и думаю… Хреново, что средневековье закончилось!

Иринка со Светой снова расхохотались. Кира поджала губки!

- Так…, - послышался голос старшего, - если все поели, чай попили… Пора спать. День был нелегкий, и завтра ничем не лучше! Сейчас парней разобьем на смены. Хоть мы и не в армии, но пост выставить необходимо. Костер поддерживать, да и просто… положено так! Не дома спать ложимся. Лес вокруг.

Определились нести службу по часу, по три человека в смене – народу хватало. Даже с перебором.

Внезапно оказалось так что шалаш, который располагался позади них, и, как предполагалось, приготовлен для девушек – не занят! Остальные девчонки, которые пошли в поход, были из разных компаний, и уговорили старшего, что они будут спать… не по половому признаку, а по принадлежности к кружкам или секциям. Тот сначала немного… посомневался, а потом – махнул рукой. Ну да… не дети тут, и «облико морале» - далеко не из будущего. Если и были у кого-то из парней какие-то мысли… а может – и не только у парней… Но сами условия не располагали! Да нравы здесь все же другие! Тут эти девушки и парни больше – товарищи, а не… Хотя… Может быть и есть среди них «парочки», но все равно – опасаться старшему нечего. Не будет здесь разгула и непотребства.

К удивлению Косова, девчонки спокойно переглянулись и посмотрели на него:

- Вань! Ты же с нами, да? – спросила Ирина.

- Ты, подруга, чего? А куда же он еще? – удивилась Кира.

Даже Светлана кивнула, хотя… вроде бы… чуток покраснела.

- Так, давайте сразу определимся, кто где спит! – уже в шалаше, вход в который закинули еще одним куском брезента, сказала Кира.

- Я с краю… если можно! – в потемках еле видно, что Света, как примерная школьница подняла руку.

- Принимается! – командует дочь комиссара… «или он все-таки особист?», - Ирина?

- Думаю, что здесь уже все распределено, не так ли, Кирочка? – «а Иринка все же – язва!».

— Вот, подруга, какая же ты все-таки – умница! – «м-да… Кира не уступает!».

- Ну и ладно… не больно-то и хотелось! – Ирина начала укладываться на брезент, подтянула на ноги кошму.

«Мне кажется… или все-таки – видно… довольную улыбку Киры?».

- Ну а ты чего стоишь, Вань? – Кира в недоумении.

- Да вот… все жду, где мне место определят. Может я вот здесь, в ногах, как собачка? – ерничает Косов.

- Так… Ну какая ты собачка, Ваня? Собачка… она милая, добрая. А в наших походных условиях еще – теплая, мягкая и пушистая! Тут, знаешь ли, многие бы задумались – может стоит и поменять тебя на собачку, хотя бы на эту ночь?

Было слышно, как фыркнула Ирина и засмеялась Света.

— Вот… не придумывай, ложись с краю. Да, здесь! А я… а я вот так лягу… между тобой и Ириной!

Ирина чуть слышно засмеялась:

— Вот ни секунды не сомневалась, что так и будет! Кир! У тебя вроде бы жених