Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В госпитальный отсек заглянула Анита Соломко и сказала:
— Доброе утро, Крони.
— Здравствуйте, Анита, — сказал Крони. — Пора вставать?
У Аниты было гладкое лицо, которому чужды были сильные эмоции. Потому Крони не уловил ликования, овладевшего Анитой при звуке его голоса.
— Можете понежиться, Крони, — сказала Анита. — Но завтракать будете в столовой. Как желудок, не беспокоит?
— Нет, — Крони покраснел, потому что такие вопросы женщина не должна задавать мужчине.
— Ничего удивительного, — сказала Анита. — Такая резкая перемена диеты не может пройти безболезненно.
И Анита поспешила наружу, где ходил, мучаясь головной болью, Гюнтер, заранее решивший, что ничего не вышло и все его мучения оказались напрасными. Анита выдержала паузу. Нет, не преднамеренно. Просто перед тем как обратиться к Гюнтеру, она попыталась подавить в себе тягучее чувство нежности к этому грузному, не очень молодому человеку. Анита сосчитала до двадцати и сказала:
— Гюнтер.
Голос дрогнул, и получилось не так просто, по-товарищески, как ей хотелось сказать.
— Спит? — спросил Гюнтер, стараясь не двигать головой, чтобы не вызвать приступа боли.
— Он проснулся. Говорит, что желудок его больше не беспокоит.
— Да? — сказал Гюнтер. — Я пойду тогда завтракать.
— Выпей сначала вот это. От головной боли.
Гюнтер протянул ладонь, тронутый догадливостью Соломко.
Крони спрыгнул с койки и поднял руки, чтобы поглубже вдохнуть. Ему нравилось, как пахнет здесь воздух. И на улице, и даже в палатке. Легкие запахи лекарств, жившие в воздухе, лишь подчеркивали его свежесть.
Крони отодвинул шторку умывальника и включил воду похолодней. Почистил зубы и причесался. Надо бы постричься, как Такаси. Потом вернулся в комнату и, перед тем как одеться, застелил койку. Он подошел к столику и нашел там записку: «Для Крони. По таблетке три раза в день». Проглотил таблетку, не запивая. И тут ноги его стали слабыми, и он опустился на койку, сжимая в руке записку.
Он зажмурился, ударил ребром ладони по ноге. Снова прочел: «Для Крони. По таблетке три раза в день».
Крони не умел читать. Ни на каком языке. Ни на своем, ни на верхнем.
Он появился здесь два дня назад. И все попытки общения за прошедшие два дня ограничились примитивными действиями. Он бил себя в грудь и говорил: «Крони». Такаси бил себя в грудь и говорил: «Такаси». И оба смеялись и повторяли эти имена, потому что имена уже обещали на будущее какой-то сдвиг в отчаянном и обидном непонимании.
— Гера? — спрашивал Крони и показывал на Наташу.
— Наташа, — отвечал Такаси.
Круминьш обводил руками город и спрашивал что-то. Крони показывал в сторону леса, к пещерам. Потом Крони обводил руками вокруг, и Круминьш показывал на потолок, по которому крутилось, показываясь порой из-за сизых пятен, освещая землю, текучее Озеро Легкой Лавы.
«Какой потолок? — подумал Крони с легким чувством снисхождения к себе, вчерашнему. — Потолок бывает в пещерах. А над палатками — небо, бесконечное небо, по которому плывут облака и которое тянется в звездный мир, приславший сюда археологов, потому что на планете никого нет в живых».
Информация, перешедшая к Крони и принадлежавшая ранее Гюнтеру, не подавляла то, что было известно Крони ранее, она добавилась к его знаниям и опыту, и убежденность мозга в том, что новые знания и язык, которым он владеет, свойственны ему искони, помешали Крони осознать свое перерождение сразу. Он говорил с Анитой, не чувствуя, что говорит на чужом языке, он прочел записку и послушно выпил таблетку, не поняв сначала, что не умеет читать. Он рассуждал о характере Станчо, забыв, что до той минуты не выделял Станчо из других членов экспедиции и это звукосочетание ничего ему не говорило.
Надо идти завтракать. А то они будут волноваться. Крони натянул еще вчера ушитый Кирочкой комбинезон и сунул записку в карман. Ему жаль было расставаться со свидетельством причастности к миру, перед которым бессильны и Мокрица, и все директора, и — как его звали? — квартальный Ратни, грязная жаба с лицом голодного паука.
Он вошел в столовую и сразу догадался, что они уже обо всем знают.
— Доброе утро, — сказал он. — Куда садиться?
— На свое место, — ответил Круминьш, не поднимая глаз от тарелки, потому что ему хотелось смеяться.
— Макароны будешь? — спросил Петерсон, обладавший удивительным свойством переходить на «ты» на второй час знакомства.
— Буду, — сказал Крони.
— Как спалось? — спросил Такаси.
— Хорошо, спасибо.
Петерсон подвинул к Крони тарелку с макаронами, молоко, сок.
— Можно подумать, что я именинник, — сказал Крони. — Все молчат и слушают.
Он резко подвинул к себе стакан с соком, сок выплеснулся из стакана и брызнул на брюки.
— Доннерветтер! — вырвалось у Крони.
И хохот, как наводнение, захлестнул столовую.
И когда стало потише, Анита сказала рассудительно:
— Гюнтер переборщил со словарным запасом.
— Надо было лучше фильтровать, — сказал Станчо.
— Правильно, — согласился Такаси. — Умоляю тебя, Крони, не произноси слов, которые тебе приходят в голову в моменты стресса. Родители не обращали должного внимания на воспитание Гюнтера.
— Не обижай моих родителей, — сказал Гюнтер почти серьезно. — Они пытались сделать все, что могли, и даже послали меня в школу.
— Наташа, — сказал Крони, — передай мне, пожалуйста, соль.
— Почему вы так смотрели на меня? — спросила Наташа, когда они после завтрака вышли из палатки. — Как будто вы со мной знакомы.
— Я знаю одну девушку, там, у нас. Она очень на вас похожа.
— Она вам нравится?
— Она не может мне нравиться. Она чистая, а я — вонючий трубарь.
— Кто?
— Трубарь, который чинит трубы в туннелях.
— Крони, — сказал Круминьш. — Если вы готовы к разговору, мы вас ждем.
Крони кивнул.
— Я тоже останусь, — сказала Наташа.
— Неволить никого не буду, — сказал Круминьш. — Только подумайте, что работать нам осталось несколько дней. А может, и того меньше. Зарядят дожди, и все. Я сам постараюсь успеть на раскоп.
Все выслушали его, не возражая, как упрямые школьники, давно решившие уйти в кино со скучного урока. И остались. Уехали только Анита, ценившая каждую минуту археологического счастья, и Петерсон, который вышел на совершенно неповрежденную жилую комнату и не хотел рисковать, откладывая работу на день.
— Вернемся в столовую? — спросил трубарь.
Пресс-конференция выглядела буднично, совсем не так, как положено встречаться представителям столь далеких цивилизаций. Единственная трудность заключалась в том, что Крони не знал, как начать. И потому сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Поселок на краю Галактики - Аркадий Стругацкий - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Тайна Урулгана - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Они уже здесь! - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Пропавший без вести - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Поселок - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Возвращение из Трапезунда - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Жизнь за трицератопса (сборник) - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Разговор с убийцей - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Ленечка-Леонардо - Кир Булычев - Научная Фантастика