Последнее искушение. Эпилог - Малков Семен

— После совещания отвезешь его в гостиницу и поможешь устроиться в номере. А сейчас возьми в багажнике большую коробку и отнеси в кабинет шефа.

— А что в коробке? Может, бомба? — полушутя поинтересовался Голенко.

— Да вроде не похож на террориста, — усмехнулся Казаков, покосившись на респектабельного господина — главу крупной зарубежной фирмы. — В коробке, как он сказал, подарок для шефа. Наверное, что-нибудь особенное!

Исполнительный директор сопроводил гостя в кабинет Петра, и Дмитрий, взяв из багажника огромную коробку, последовал за ними. Подарок пришлось доставлять на грузовом лифте и, когда он втащил его в кабинет, там уже никого не было.

Взгляд Голенко упал на лежавшую на широком столе кипу документов, и в глазах сразу зажглись хищные огоньки. Не теряя времени, он уселся на место шефа и, быстро достав фотокамеру, стал переснимать их — все подряд, искоса посматривая на дверь, ведущую во внутренние апартаменты главы концерна. Голенко снимал уже последние листы, когда заметил, что дверь открывается, и мгновенно спрятал в карман портативный аппаратик. А вышедший из нее Казаков недовольно бросил:

— Ты чего это расселся в кресле шефа? Ему это не понравится. И читать служебные документы тебе не положено, — строго предупредил он Дмитрия. — Они содержат коммерческую тайну.

«Много воображает о себе! Говорит со мной — будто перед ним козявка, — злобно подумал Голенко. — Ну погоди у меня! Я собью с тебя спесь!» Но вслух, изобразив обиду, ответил:

— Это что, выговор? Чай, не посторонний. Шеф от меня секретов не держит.

— И напрасно! Я скажу ему об этом, — строго ответил Казаков. — Тайны для того и существуют, чтобы их знали только посвященные лица.

Он взял со стола нужные ему бумаги и, уходя из кабинета, бросил Голенко:

— Ты, Дмитрий, все же подожди распоряжений шефа в машине.

Излишняя любознательность нового водителя ему не понравилась, а с учетом его уголовных наклонностей тем более была подозрительна. И когда, проводив важного гостя, они с Петром остались одни, Виктор ему сказал:

— Я знаю, что ты это принимаешь в штыки, но снова хочу предупредить: не доверяй так Голенко, пока как следует его не проверим!

— Не ходи вокруг да около, — сразу нахмурился Петр. — Говори прямо: Дмитрий сделал что-то предосудительное? В чем ты его подозреваешь?

— В излишней любознательности! Когда совещались, он в твоем кабинете изучал лежавшие на столе документы. Почему они его интересуют? Разве это не подозрительно?

Казаков снял и стал протирать свои очки — что всегда делал, когда волновался. Но шеф решительно отвел его подозрения.

— Вся беда в том, что ты относишься к Голенко просто как к новому работнику, да еще за которым тянется шлейф серьезных проступков.

— Не проступков, а преступлений! — не выдержав, уточнил Казаков.

— Погоди, не перебивай! Я не беспамятный, — сердито одернул его Петр. — Пора тебе уже понять: Митя — близкий мне человек, и ему можно то, что нельзя другим.

— Но не надо его посвящать в коммерческие тайны концерна! — твердо стоял на своем исполнительный директор. — Это может плохо кончиться!

Петр несогласно покачал головой.

— Объясни, почему? Он ведь далек от всего этого. Чем же может навредить, если даже что-то узнает?

— Это ты подумай: почему Голенко интересуют финансовые документы? — резонно ответил Казаков. — А наши конкуренты не дремлют! Сам знаешь: не раз уже пытались внедрить «троянского коня» и дорого заплатят за нужную информацию.

— Хочешь сказать, Митька меня может продать? — вспылил Петр и грозно посмотрел на своего друга и помощника. — Ты переходишь границы моего терпения, Виктор! Ведь знаешь, почему я стараюсь поставить его на ноги, и добьюсь этого!

Казаков хмуро промолчал, и Петр уже мягче добавил:

— А я доволен, что он проявляет интерес к делу, которому служит — пусть пока и на самой низкой ступеньке. Запомни: это временное явление. Митька очень способный и быстро вырастет! Не удивлюсь, если со временем он даже станет одним из руководителей.

— Ну что ж, как говорится: «хозяин — барин», — упрямо наклонив голову, ответил ему Казаков. — Делай по-своему, Петя, но мое шестое чувство — а я верю интуиции — подсказывает, что он нас подведет.

* * *

Вернувшись рано утром из командировки и, как всегда, не застав дома жену, Сальников принял душ, переоделся во все чистое и позвонил Юсупову. Трубку взяла Светлана, и он, не скрывая огорчения, сказал:

— Привет, Светик! А моя снова на гастроли умотала. Видно, до меня ей дела уже нет. Позови, если можно, Мишу!

— Не делай роковой ошибки, Витя! — горячо возразила ему Светлана. — Натуся тебя любит и очень переживает из-за вашего разрыва.

— Чего же тогда не подождала меня дома? К черту ее гастроли! — взорвался Сальников. — Пусть решает, что ей дороже — они или наш дом!

— Да она уже решила: ты ей дороже! И, наверное, уйдет из оркестра. Но ты, Витя, должен проявить терпение, — мягко попросила Светлана, заступаясь за подругу. — Ведь сразу этого сделать нельзя.

— Ладно, посмотрим, — сдержанно отреагировал Сальников, но в его голосе проскользнули радостные нотки. — Позови, пожалуйста, мужа!

Михаил в кабинете укладывал в кейс срочные документы, которые брал домой с работы. Когда вошла жена, держа трубку радиотелефона, он, протянув за ней руку, сразу догадался:

— Это Витек? Он должен был прилететь сегодня утром.

Жена молча кивнула, и Михаил радостно приветствовал друга:

— Здорово, старик! Как всегда — с победой?

— Должен тебя огорчить: на этот раз не подфартило. Мне не удалось вытрясти из них ту сумму долга, какую требует наш клиент. Так хитро подтасовали документы! И я подозреваю, что они подложные.

— Выходит, без силовых приемов заказ клиента не выполнить? — нахмурился Юсупов и недовольно спросил: — Хочешь сказать, что мне самому придется туда отправиться?

Сальников сделал кислую гримасу и уныло подтвердил:

— Придется, Миша! Иначе заказ — тютю! Клиент не согласится на те гроши, что предлагают хитрованы. Их бы следовало проучить, и только ты сможешь это сделать!

— Ладно, приезжай в офис! Пригласи всех, кого надо, и мы срочно обсудим, что следует предпринять, — сухо распорядился Михаил и уже мягче добавил: — А как у тебя с Наташей? Мой тебе совет: не спеши жечь мосты!

— То же мне сказала и Света. Ладно, Мишка, там видно будет, — неохотно ответил Сальников и, сменив тему, спросил: — А Петя все же взял к себе сына Оксаны? Это очень опасно, и твой сын должен быть с ним настороже!

— Что поделаешь, Витек! Сын меня не слушает, — с горечью признался другу Михаил. — Он хочет жить своим умом и наши советы встречает в штыки. А моя настойчивость приведет лишь к ссоре.

Он угрюмо умолк, но, подумав, добавил:

— А что в этом особо опасного? Ну совершит Петя ошибку — сам же ее и будет расхлебывать! Он так нам со Светой и сказал.

— В том то и дело: она может быть такой, что не расхлебаешь! Я ведь точно установил, с кем спуталась Оксана. Это — некий Резник, «вор в законе», главарь опасной банды, на счету которой крупные грабежи и финансовые аферы.

— Ты опасаешься, что ее сын тоже с ним связан, — сразу поняв ход мыслей друга, обеспокоился Михаил, — и может действовать по его заданию?

— А разве нельзя это допустить? — осторожно, вопросом на вопрос ответил ему Сальников.

Наступило недолгое молчание — Юсупов даже немного растерялся.

— Это... очень серьезно, — наконец, как бы еще размышляя, медленно произнес он. — И с Петей сейчас говорить бесполезно.

Но Сальников и сам понимал это.

— Ты прав, Мишка, с ним говорить без толку, да и бандитов — если Голенко с ними связан — это насторожит, и они станут действовать хитрее.

— Так что же, нам ничего не предпринимать и лишь наблюдать, как негодяи плетут свои сети? — усомнился Юсупов. — Не опоздаем ли вмешаться, Витек?