О прекрасных дамах и благородных рыцарях - Милла Коскинен

Пара слов об атмосфере, в которой росла маленькая наследница большого состояния. Сэр Томас был типичным лордом. А лорду было положено покровительствовать наукам и искусствам. Протеже лорда Томаса был ученый Джон Тревиза, занимавшийся переводом теологических текстов на английский – тогда это называлось просвещением, а не ересью. По какой-то причине покровительство Беркли была дано Тревизе под условие: включить в переводы комментарии, содержащие антиклерикальную критику. Книга называлась «Полихроникон», хроники мировой истории и теологии, а комментарии – «Диалог по поводу перевода между лордом и клерком». Ничего крамольного и потрясающего основы христианства в критике, конечно, не было, но она касалась именно того вопроса, который в будущем расколет христианство: надо ли переводить ученые тексты с латыни на национальные языки.

Тревиза аргументировал против перевода, а лорд – за перевод. Разумеется, в реальной жизни Тревиза отнюдь не был против переводов, в конце концов, он участвовал в первом переводе Библии на английский (так называемая Библия Вайклифа). Но с точки зрения церкви, переводы были если не ересью, то крамолой. До такой степени, что в 1409 были приняты законы по цензуре, запретившие подобную деятельность. На практике же никто преследованием ослушников не занимался, и манускриптов этой работы было так много, что одним из них пользовался более чем через сто лет Томас Мор, а до наших дней дожили 250 экземпляров.

Почему церковь старалась предотвратить переводы Библии, рассуждать можно долго. Скорее всего, в начале пятнадцатого века отцы церкви не считали английский язык достаточно совершенным для того, чтобы безупречно перевести на него Библию – а малейшая ошибка в переводе, согласно уставу, делала Библию просто книжной продукцией, лишенной какой-либо сакраментальной силы. Возможно, что проблема была не в английском языке, а в том, что в те годы со знанием латыни в Англии начались серьезные неполадки, что делало возможность ошибок при переводах весьма вероятной. К тому же в Англии эти переводы были слишком тесно связаны с движением лоллардов, имеющих достаточно высоких покровителей и сторонников (мать Ричарда II, рыцари-наставники Генри V). А девизом лоллардов был переживший их времена куплет «Когда Адам пахал, а Ева пряла, где был лорд?». В государстве, управляемом потомками одиннадцати семейств, которым Вильгельм Завоеватель пожаловал четверть площади всего острова, подобный вопрос грозил нарушениями административного равновесия, к которому в те годы королевство не было готово. Возможно, лорд Беркли симпатизировал лоллардам. Возможно, он не считал, что развитие национального языка как-то угрожает порядку в стране, и был в этом мнении не одинок.

Что касается дочери лорда Беркли, то леди Элизабет вышла замуж за Ричарда Бьючампа и стала графиней Уорик. Это был тот самый граф Уорик, которому дали почетное поручение воспитать короля из Генриха VI. Элизабет была под стать мужу. Дамой она была ученой, разумеется, книги любила, наукой интересовалась и тоже покровительствовала развитию английского языка – в соответствии с усилиями короля Генриха V сделать английский язык языком ученых и администраторов. Она поручила Джону Уолтону перевести на английский «Утешение философией» Боэция, и он посвятил перевод ей. К досаде нескольких следующих поколений сэр Томас Беркли оказался недостаточно безразличным к тому, что контроль над замком Беркли и рядом прилегающих к нему земель перешел бы к его дочери вместе с прочим наследством. Замок он завещал все-таки мужчине, племяннику Джеймсу, с чем ни сама Элизабет, ни ее муж мириться не собирались. Разумеется, король отдал замок Беркли умнице Элизабет, супруге вернейшего и способнейшего своего сподвижника, но король и граф Уорик были во Франции, и Джеймс Беркли захватил замок силой. Леди Элизабет обратилась к брату короля, герцогу Бедфорду, и он поддержал ее, а Джеймс – к герцогу Глостеру, который поддержал его. Вероятно, победила бы леди Элизабет, но и она оказалась недолговечной, как ее мать, и умерла в 36-летнем возрасте, а муж после этого потерял к замку Беркли интерес, да и не до того ему было. Леди Элизабет родила мужу трех дочерей: Маргарет, Элеанор и Элизабет.

Маргарет Бьючамп вышла за графа Шрюсбери, Джона Тальбота, и именно их дочерью была Элеонор Тальбот, тайный брак которой с будущим королем Эдвардом IV привел, в конце концов, на трон Тюдоров. Забавно, что Джеймсу Беркли, которому остался замок Беркли, показалось, что под большой шум Войн Роз он сможет отнять у Маргарет и ее поместье из материнского наследства. Что и было сделано. Но тут с войны вернулся виконт Лайл, сын Маргарет, который взял штурмом замок Беркли, и его хозяева попали в плен к Маргарет. И Маргарет заключила жену своего врага в тюрьму, где та и умерла. Не совсем понятно, по какой причине леди Изабель де Мовбрей вызвала такие «горячие» чувства у леди Маргарет, ведь даме было 67 лет! На ум приходит только, что леди Изабель держали заложницей, потому что и сам Джеймс Беркли, и его сын и наследник вели себя по отношению к леди Шрюсбери достаточно тихо.

Элеонор Бьючамп вторым браком вышла не за кого иного, как за первого герцога Сомерсета, Эдмунда Бьюфорта, потомка Джона Гонта. Очевидно, по любви, потому что пара поженилась даже без лицензии. Помиловали их признанием брака только через пару лет. А Элизабет вышла за лорда Латимера, чьим племянником был знаменитый Ричард Невилл, будущий граф Уорик, посадивший на трон Англии Йорков. И это еще не все! Поскольку все эти люди женились и выходили замуж по нескольку раз, появилась обширная сеть сводных братьев и сестер, которые иногда становились друзьями и союзниками, иногда врагами и соперниками. После смерти дочери лорда Томаса Беркли, Элизабет, ее вдовец женился на Изабель ле Деспенсер, которая была вдовой его кузена. Их дочь, Анна, выйдет потом замуж за племянника мужа сестры первой жены лорда Бьючампа, то есть за Ричарда Невилла, графа Уорика, которого назовут в истории Кингмейкером, Делателем королей, что не вполне справедливо, но очень красиво звучит.

Разумеется, были аристократические браки, которые просто, что называется, не работали. Ярчайший пример тому жизнь Алис Плантагенет, 4-й графини Линкольна (1281–1348). Ее, урожденную де Лэси, по приказу Эдварда I выдали замуж за Томаса Плантагенета, графа Лестера и Ланкашира, передав в его руки довольно большое приданое Алис, причем передав в его собственность пожизненно, а не в собственность на время действия брака, как обычно было принято. Но и у нее оставалось достаточно денег от наследства с материнской стороны, чтобы жить отдельно и содержать свой собственный двор полностью на свои средства, причем архитектурные проекты своих покоев она заказывала сама и оплачивала их сама.

В 1317 году ее ухитрился похитить один из рыцарей графа Джона де Варенна, то ли с «нечистыми намерениями», то ли просто по приказу хозяина, в отместку мужу, который из личной вражды блокировал продвижение графского дела о разводе. Этот развод – отдельная история, настолько удивительная, что ее нельзя не рассказать, потому что связана она с легендарной женщиной – Жанной де Бар.

В истории о разводе графа де Варенна интересна хронология событий. Итак, Жанна де Бар родилась в 1295 году. В 1306 на ней женится де Варены, у семьи которого были сложные отношения с королевским домом. То есть женится по чисто политическим причинам (да видел ли он свою невесту вообще?). Варены родился в 1286 году, и ему двадцать лет. Через 5 лет, в 1311 году, де Варены затевает дело о разводе на основании близкого родства в третьей и четвертой степени, открыто живя в это время с Мод Нерфорд. Жанне около 16 лет. Очевидно, волокита с запросами и отказом заняла несколько лет, то есть Джона вернули к выросшей до брачных отношений жене, и с того момента до самого 1340 года, более двадцати лет, пара жила, что называется, душа в душу. Во всяком случае, в 1331 году де Варенн делает крупное пожертвование «во благо своей души и души своей графини и соправительницы» в аббатство. В 1340 году Жанне 45 лет, ее мужу 54, и у него наступает «кризис среднего возраста» – он уходит к любовнице, Изабель Холланд, сестре графа Кента, которая требует его развода с супругой.

Пятидесятилетняя Жанна в 1345 году уезжает во Францию. Через восемь лет она возвращается в Англию. Муж Жанны все еще жив, и папа римский требует, чтобы епископ воссоединил супругов. Но Жанна любит короля Франции (который, кстати, моложе ее на 24 года), и живет в Лондоне года с 1357-го, пока король Жан не уезжает во Францию в 1360 собирать свой выкуп. После чего Жанна вскоре умирает. Трогательно. Неудивительно, что Жанна де Бар стала героиней легенд. Даже если она родилась, как указывается в некоторых источниках, не в 1295, а в 1297 году, жизнь у нее все равно получилась удивительная.

Но вернемся к Алис. Как ни удивительно, большого скандала из похищения не вышло. Были сплетни, и как же им было не циркулировать, если Томас Плантагенет не сделал ни малейшей попытки потребовать освобождения своей супруги, хотя начал военные действия против де Варенна. Поговаривали даже, что Плантагенет развелся с Алис на основании того, что она добровольно дала себя похитить. Неизвестно, есть ли в утверждении об участии Алис в этой истории доля правды, но развод вряд ли был дан. Против этого говорят последующие события. Если Алис и была освобождена до 1422 года, то никаких записей о том, где она была и как жила, не сохранилось. В 1422 году Плантагенет был казнен в результате неудачного заговора против короля Эдуарда II, а все женщины его семьи арестованы. Их запугивали до тех пор, пока Алис, наконец унаследовавшая свои состояние и титулы, став вдовой, не передала большую часть своих владений королю, а тот не распределил их заново.