Кража в особо крупных чувствах (СИ) - Волкова Дарья

Эля, буквально открыв рот, смотрела на него. Хотя… хотя… Как она могла не узнать эти волосы цвета темной меди?!

Но все остальное было совершенно иным. Гладко выбритое лицо. Белоснежная рубашка. Прекрасно сидящий темно-серый костюм. Галстук с золотой булавкой! Взгляд Эли метался, выхватывая все новые детали. Ниже – туфли – классические, черные, идеального мягкого блеска и сорок пятого размера. Взгляд метнулся выше. Часы на запястье. Видно, что дорогие. И где-то там – Эля была уже в этом уверена – запонки в манжетах рубашки. Тоже золотые.

Кто ты, незнакомец?!

– Элечка, познакомься, это мой племянник, Петр Тихий. Петруша, это Элина Конищева. Она… А, впрочем, вы, кажется, знакомы.

Эля переводила ошарашенный взгляд с Софии Аристарховны на Петра. Петр Тихий – племянник Софии Воробьевой?! Впрочем, то, что у них разные фамилии – объяснимо. А вот все остальное…

– Я прошу прощения, – София Аристарховна коснулась локтя Эли. – Мне нужно отойти.

И София Аристарховна поспешила к очередному гостю выставки. А Эля остались с Петром вдвоем.

Она еще раз смерила его все таким же ошарашенным взглядом. Белоснежная рубашка, превосходный костюм, галстук, булавка, часы, запонки. Кто подменил ей Петра Тихого?! Где мятые рубашки, щетина, грубые ботинки?!

– Как ты все это объяснишь?!

– Что именно? – он едва заметно повел плечами. Словно ему неудобно. Ну, не прячется же там, под темно-серым пиджаком, кобура?! – Что София Аристарховна – моя тетка? Ну да, вот так. Сестра отца. Младшая.

– Я… я про твой внешний вид!

– А что с ним не так? – Петр поднял руку и подправил галстук. Эля замерла взглядом на его руке. Это что, «Ролекс»?! – Вроде прилично выгляжу. Тетушка осталась моим внешним видом довольна.

Эля не выдержала и перехватила его руку. «Ролекс»! И в самом деле «Ролекс»! И, без сомнения, настоящий.

– Откуда у тебя такие часы?! – выпалила Эля.

Петр прищурился.

– А какое это имеет значение?

– Просто ответь на мой вопрос!

– Взятки беру.

– Петя! – прошипела она. Элю не покидало ощущение, что она впервые видит этого человека. Который по какому-то непонятному совпадению похож на ее любимого мужчину.

– Отец подарил. На окончание школы.

– А кто у тебя отец? – вопросы из Эли просто сыпались. И остановить поток этих вопросов она не могла. И не хотела.

– Тихон Аристархович Тихий.

– Кто он?!

– Человек.

– Чем занимается человек Тихон Аристархович Тихий? – у Эли получалось одновременно и шипеть, и чеканить слова.

– Эля! Не понимаю, откуда такой интерес. Мой отец не имеет никакого отношения к живописи, скульптуре и прочим офортам! – Петр резким движением засунул руки в карманы брюк. И в этом жесте вдруг стал похож на ее любимого Петра. Но все же не настолько, чтобы у нее пропало желание узнать все до конца.

– Скажи, чем он занимается!

– Элина Константиновна, почему у меня такое ощущение, что вы ведете допрос?

Эле пришлось вонзить в ладони ногти, чтобы хоть как-то… как-то… Петр посмотрел на нее внимательнее – и вздохнул.

– Хорошо, – Петр повернул голову и посмотрел куда-то в сторону. А Эля вдруг только сейчас заметила, какой у него чеканный профиль. – Мой отец – ресторатор.

Эля нахмурилась.

– Это значит, что…

– Он занимается ресторанным делом.

– Речь ведь идет не о придорожном кафе, верно?

Петр хмыкнул, но промолчал.

– Скажи название ресторана твоего отца!

– Ресторана?

– Их несколько?! – ахнула Эля. – Сколько? Сколько ресторанов у твоего отца?!

– А какое это имеет значение? – Петр снова прищурился.

– Скажи!

– Несколько! Понятия не имею, сколько точно! Я не лезу в бизнес отца, это его дела. И если тебя так уж интересует – еще он председатель Союза рестораторов и отельеров Москвы!

Тем же резким движением Петр выдернул руки из карманов штанов и сложил на груди. Эля еще раз посмотрела на часы на его запястье. Твою мать…

– Твоя семья – очень богатая, верно?

– Семья как семья, – дернул плечом Петр.

Он как будто специально это делал! Делал вид, что не понимает, в чем дело!

– А я думала, ты простой следователь.

– А я и есть простой следователь.

– Ты обманывал меня!

– В чем же?

– Ты должен был мне рассказать! Про свою семью.

– Ты мне тоже не рассказывала про свою семью. И про свой в высшей степени изумительный брак.

– Ты мне врал!

Эля почти кричала. На них стали оглядываться.

– Ни единым словом не врал.

– Ты… ты… ты…

– Добрый день. Петя, ты видел? Паша приехал. Вон, там, с отцом разговаривает.

Элина замолчала на выдохе. Закрыла рот. Рядом с ними теперь стояла женщина. И даже до того, как ее слова дошли до сознания Эли, она уже поняла, кто это. Медные вьющиеся волосы, убранные в тяжелый узел, говорили сами за себя. Это мать Петра. Невысокая, элегантно одетая, ухоженная. И сейчас она с любопытством смотрела на Элину, явно ожидая какой-то реакции.

А реакция у Эли могла быть только одна. Сейчас ей хотелось придушить Петра Тихого! Но не в присутствии же его матери это делать?! В этом деле, говорят, свидетели лишние.

– Извините, мне надо отойти, – пробормотала Эля и почти бегом бросилась куда-то в сторону.

***

– Так, – Варвара Тихая уставилась на своего старшего – уж она-то это точно знала! – сына. – А что тут у нас происходит?

– А у нас тут происходит дурдом. Совмещенный с персональной выставкой Софии Аристарховны Воробьёвой, – Петр бросил короткий косой взгляд на подходящих отца и тетку. – Так. Пойду я, – он сделал руками какое-то резкое движение – будто мошкару перед лицом разгонял. – На иконы посмотрю!

Варвара Тихая задумчиво смотрела вслед широкой, стремительно удаляющейся спине сына.

– А где Элечка? – это София.

– Кто такая Элечка? – это, разумеется, муж.

– И в самом деле, кто такая Элечка, София? – оформила и свой вопрос Варвара Глебовна.

София обманчиво небрежным жестом поправила яркий шелковый платок.

– Если мальчик не будет глупить, то, полагаю, Элечка – ваша будущая невестка.

– Ух ты! – присвистнул Тихон. – Один сын таки унаследовал мою страсть к блондинкам.

Варвара вздохнула с видом самого многотерпеливого человека.

– Софьюшка, дорогая, ну отчего же ты нас не предупредила? – с легким укором обратилась она к золовке.

– А до сегодняшнего дня я не была в этом уверена твердо.

Тихон Тихий подхватил под локти жену и сестру.

– А пойдемте, найдем ее и познакомимся, как полагается.

После паузы Варвара медленно покачала головой.

– Нет. Сейчас момент явно не подходящий.

– Почему это?

– Судя по тому, что я видела, сейчас нас могут покусать. А то и вовсе – съесть.

Тихон Тихий недоверчиво хмыкнул. Но настаивать на своем предложении не стал.

***

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – он изловил Элину в тихом и относительно безлюдном углу экспозиции.

– А почему ты мне ничего не захотел объяснять?!

– Да что я тебе должен объяснять?! – Петр боковым зрением заметил, что из-за их разговора на повышенных тонах на них снова стали оглядываться, притиснул Элю совсем в угол и закрыл спиной от окружающих. – Что?! Что у меня есть семья?! Родители есть?! Ну не в капусте же меня нашли!

– Ты специально об этом молчал!

– Да у нас просто никогда об этом разговор не заходил!

– Я… я… я думала, ты другой! – выпалила Эля. И отвернулась.

Он некоторое время смотрел на ее тонкий профиль. Пока терпение внезапно и окончательно не лопнуло.

– Не надо вешать на меня ответственность за собственные иллюзии.

А потом резко развернулся и быстро пошел к выходу.

Стоявший в некотором отдалении Павел Тихий сначала проводил взглядом спину брата, а потом перевел взгляд на изящную тонкую блондинку с алым румянцем на острых скулах. Это, пожалуй, поинтереснее икон будет – несмотря на все уважение к тетушке Софии. Но знакомиться мы пока погодим. Понаблюдаем.