Камень и Ветра 2. Ветра в зените - Анатолий Нейтак

– Может, вы развеете моё невежество?

Клаус помотал головой и слегка, самым краешком губ, усмехнулся.

– Нет. Лучше попросите объяснений у Анжи. Она имеет куда более богатый опыт по части… управления иллюзиями.

Неизвестно, как там насчёт иллюзий, а вот в том, что разговором управляет не он, эксперт Вири был уверен на все сто.

– А как насчёт частностей? Почему, например, Ари не реагирует на ваш шейд?

– Могу только догадываться. Я ведь и сам успел разобраться далеко не во всём. Но я знаю, что такая реакция Ари – драгоценный дар, доставшийся ей очень дорого.

При этих словах Клаус взглянул на свою спутницу, и она ответила таким взглядом, словно в радиусе ста километров от них не было ни единого человека.

"Ничего не понимаю!" – Почему вы не хотите отвечать по-человечески? – спросила Лапина возмущённо. Впрочем, ей, лайту, возмущение далось плохо. Оно больше смахивало на детскую обиду. Клаус возмутился гораздо убедительнее:

– По-вашему, шейд – не человек?

Глядя в сторону, Ари пробормотала полушёпотом:

– Падите ниц, презренные изгои…

Каким бы диким ни показалось это в эпоху постанкавера – эпоху прозрачных эмоций и открытых восприятию мыслей, – но Вири просто не понял её. И ладно бы только смысл высказывания. Он не сумел разобраться даже в том, какие чувства она при этом испытывала! Язык эмоций называют универсальным, но к Ари это, похоже, не относилось.

"Точно: архаистка!

Но что она процитировала? Надо пошарить в литературных источниках – это может дать нам хоть что-то…" – Простите, – смутилась Лапина. – Вы меня совершенно не так поняли…

– Ну, это взаимно, – усмехнулся Клаус. – Только причины для непонимания у нас с вами разные до боли.

– "Мы" – это лайты вообще?

– Нет. Мы – это я и Ари, Лим и Светлана, Наставница и Рокас. Мы – это Группа и все те, кто не подозревает нас в неких мрачных деяниях. А вы – это те, кто считает, будто быть шейдом – не беда, а вина, и смотрит мимо, когда шейды избавляют вас от хлопот, глотая зелье.

– Понятно, – напряжённо сказала Лапина.

Клаус тоскливо вздохнул, отворачиваясь.

– Что вам может быть понятно?

– Хотя бы то, почему Анжелика Недеева назвала тебя одним из самых трудных подопечных.

Шейд снова взглянул на инспектора прямо.

– Продолжать эту беседу, – сказал он после паузы, – с моей стороны было бы нечестно. И, кроме того, нас с Ари ждут дела. Так что мы, с вашего разрешения, удалимся.

– Всего хорошего, – натянуто сказала Лапина. Эксперт повторил её пожелание. Ари вновь поклонилась, на этот раз – молча. После чего они с Клаусом, держась за руки, вылетели из зала саркофагов, держась в полуметре от пола.

Дождавшись момента, когда они скроются из вида, и бросив взгляд в сторону Гангельта с Недеевой, Лапина тихо спросила:

– Что ты там говорил про невидимость? Объясни!

Она была в курсе тайны эксперта, так что в уловках не было нужды.

– Я посылал запрос, – так же тихо ответил Вири. – В Сети нет данных на Ари.

– Нет данных? Как такое может быть?

– Не знаю. Но если верить Клаусу, моё объяснение неверно.

Побледневшие было щёки инспектора снова порозовели.

– Я бы не полагалась на слова этого… мальчишки. Ни в чём!

– Насколько я могу судить, он был вполне искренен, хотя и не смог удержаться от утончённого веселья за наш счёт. – Эксперт помедлил и хмыкнул: такая линия поведения была вполне естественна и для него самого. Он частенько позволял себе такое же точно веселье, правда, не в такой открыто конфликтной форме. – Но как бы ни был высок его КИ, не думаю, что Клаус нам врал. Или ты заметила что-то такое, что я упустил?

– Вряд ли, – неохотно призналась Лапина. – Твоё чутьё с моим не сравнить. Но… нет данных? Никаких?

– Никаких, Тина.

Инспектор покачала головой.

– Что нам делать, Тель?

– Ровно то же, что и раньше, – эксперт пожал плечами. – Наблюдать. Расспрашивать членов Группы. Копить информацию, анализировать её… и ждать. Ничего экстраординарного я предложить не могу.

16

"что это такое?"

На молчаливый вопрос – вслух:

– Эта штука называется общеСетевым терминалом. Сейчас с его помощью мы будем удовлетворять информационный голод.

Отвечая, Клаус нажал кнопку на передней панели; по быстро оживающему монитору побежали статусные строки, отражающие про-цессы тестирования и загрузки операционных модулей.

– Использование терминала, – продолжал он, – чем-то напоминает пользование библиотекой. Но эта библиотека почти не ограничена по размерам и содержит не только тексты. Практически терминал – это окно в другой мир, целиком сотканный из абстракций, человеческих грёз и мыслей. Мир, лишённый материальности и налагаемых ею ограничений. Информация в самом рафинированном виде.

"звучит здорово". – А как оно на практике?

– Сейчас увидишь, – "всё, эта штука готова к работе".

Без долгих размышлений Клаус вызвал войд – тот самый, который в своё время начал изучать с подачи Лима – и вошёл в раздел "История Группы". В глубине монитора возникла уже знакомая небольшая комната, плотно заставленная книжными полками, и небрежно левитирующая фигура Анжи. Картина почти не изменилась с прошлого раза, как если бы вирт-образ Наставницы был неотъемлемой частью этой симуляции.

– А, здравствуйте. Пришли за ответами?

– Скорее, за вопросами, – уточнил Клаус.

Словно дурачащийся ребёнок, заэкранная собеседница сделала в воздухе сальто. Вот только чёткость исполнения была совсем не детской.

– Одобряю! – сказала она. – Правильный подход. Но вопросы надо искать не здесь, а в разделе статистики. Впрочем, не будем менять обстановку. Основы в минимально необходимом объёме я вам изложу сама.

– Основы?

– Прежде всего, историю мира.

– А зачем её пересказывать? Что я, истории не знаю?

Брови Наставницы взлетели вверх.

– Ты, может, и знаешь, хотя есть у меня обоснованные сомнения. А как насчёт Ари?

Клаус смутился.

"я никак не пойму: это настоящая Анжи или нет?// //нет. Это симуляция, существующая только в Сети. Конкретно эта симуляция – копия реального человека. Призрак. Или, скорее, двойник. Но двойник, обладающий, как мне кажется, собственной душой и разумом…// //это похоже на чудо// //ты права. Сеть и всё с нею связанное – одно из величайших технических чудес моего мира. А возможно, и просто величайшее".

Меж тем Анжи устроилась в воздухе так, словно сидела в невидимом кресле, уютно переплела пальцы рук, обхватив одно колено, и начала рассказ:

– Большую часть своей истории ветвь человечества, обитающая в этом мире, строила свои внутренние связи и решала конфликты с опорой на технику. Ни псионики, ни магии – только физика и материальные приспособления, использующие физические законы. Колесо и рычаг, блок и винт, зубчатая передача и линза, цепь и зеркало… – тут Наставница подняла вверх руку. – При этом нельзя упустить из виду один очень важный момент. Если эсперы, маги и им подобная публика, как правило, действуют в одиночку или малыми группами, то общество, избравшее технический путь развития, нуждается в сотрудничестве гораздо больше, чем социум, зависимый от псионики любого вида. Крайне редко видела я магию, творимую совместно более чем десятком заклинателей; да и объединяются маги почти всегда только для усиления эффектов заклятия. Они складывают силы, но не умения. Это понятно: хороший маг – фигура самоценная, вроде короля-само-держца, он склонен не столько работать вместе с коллегами по Силе, сколько конкурировать с ними. А вот такая сравнительно простая вещь, как сеть железных дорог, требует плотного и неустанного сотрудничества многих тысяч простых, ничем сверхъестественным не отмеченных людей… причём один человек, не имеющий инструментов и готовых материалов, не сделает даже игрушечную железную дорогу. С инструментами и материалами – легко, но инструменты и материалы – это как раз итог сотрудничества с другими людьми. Технически развитое общество не может обходиться без сложных цепочек товарообмена, без разветвлённой юридической базы, короче говоря, без всеобъемлющей системы социальных взаимодействий. Взятый мной пример, железнодорожные сообщения – это лишь одна из подсистем общества, решающая задачу быстрой и дешёвой транспортировки по суше. Общественные связи в целом даже на начальном этапе про-мышленной революции были глубже и шире.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});