Без ума от тебя - Фири Макфолен

здесь не для того, чтобы ввязываться в очередной спор, Джон.

– Ясно, – он выпятил подбородок. – Ты – свободная личность, и я тоже. Сообщение принято, Харриет. Запомни, это твои слова.

– Которые ты превращаешь в угрозу?

– Я просто напоминаю, что правила для всех одни. А угрозу ты слышишь, только если считаешь, что мы не равны.

– Мы равны.

Харриет встала, положила пятифунтовую купюру за кофе, включая чаевые, и собралась уходить.

– Ты сказал родителям, что мы расстались?

Сообщений от Джаклин больше не поступало, и, хотя Джон поставил ее в отвратительное положение, игнорировать его мать Харриет считала недопустимым. Ей хотелось знать, состоялся ли у них разговор, и, если да, то что было сказано.

– Пока нет, но только потому, что народа на барбекю было пруд пруди. Вообще-то думаю сказать им сегодня днем.

– Ладно. Приятного аппетита.

Джон презрительно скривился. Его, безусловно, взбесило, что она не стала дожидаться, пока он доест все, что заказал без ее ведома, и выскажет все, что накопилось, на тему ее эмоциональной фригидности. Харриет сказала «пока» – ответом ей было каменное выражение лица.

Возвращаясь через центр города, она увидела пропущенный звонок от Лорны и перезвонила.

– Слушай, Гетин забронировал столик в «Диверсе» на эту субботу. Прикольно, да?

– Ага.

– Ты не поняла: он придет с двумя приятелями. С двумя!

– Это уже не так прикольно?

– Один приятель – как второй пилот, ожидаемо. А если приятелей двое, то уже их трое, то есть банда. И мысль такая: «Даже не мечтай».

– Скажи мне вот что: если бы у Гетина был ресторан и он пригласил тебя, ты бы в первый раз взяла нас с собой? В качестве подстраховки.

– Да, но…

– Что?

– Так можно обосновать что угодно, Хэтли! Мне это не нужно, мне нужна ваша помощь. Вы с Рокси должны в субботу прийти в ресторан. Только не говори, что у тебя свадьба.

– Тебе повезло. На этой неделе в Ратуше «модная пятница», а в «Иссё» – банкет.

– Да-а-а! Тогда вы с Рокси тоже приходите в половине девятого – в девять, и если все пойдет как надо, то потом мы вшестером посидим при закрытых дверях. Так что, если в тот момент меня надумают грабить, пусть пеняют на себя.

– Он придет поужинать, а не на кастинг на «Вестсайдскую историю». Как-то это очень явно приглашать нас одновременно с ними, тебе не кажется?

– Так оно и было бы, но у меня же реакция ниндзя: как только он сказал, что придет с друзьями, я так спокойненько и говорю: надо же, какое совпадение, просто удивительно, мои подруги тоже придут в субботу. Гетин имеет дело с профессионалом.

– Ха-ха. Тогда мне повезло.

– А если серьезно, то это как в старые времена. Флирт, сигналы, а потом вдруг – бац, большой облом.

– Ты про падение в люк и про то, что он якобы от тебя шифровался, тогда как на самом деле ты сама его послала?

– Я знала, что ты мне это еще припомнишь.

Харриет рассказала Лорне подробности встречи с Джоном и как он, рассуждая о женском вероломстве, цитировал классиков.

– Невероятно. Он сам – кучка дерьма в джинсах скверного пошива, который тебя ни в грош не ставит. Это из Джейн Остин.

– Я понимаю, что он расстроен и не ожидал разрыва…

– Хватит его оправдывать. Врезать твоему домохозяину – это непорядок. Огульно обвинить тебя в распутстве – тоже не порядок. Сделать тебе предложение, загоняя в капкан, – совсем не порядок. У него в голове полный кавардак.

Харриет не могла найти ошибку в этом рассуждении.

– Хватит жить представлениями о Джоне – пора понять, с кем ты имеешь дело в действительности. Он по-настоящему опасен.

Это не помогло. Предъявляя обвинения Джону, Харриет всегда возвращалась в исходную точку.

– Лорна…

– Да.

– Это бесповоротно доказывает, что я вообще не разбираюсь в мужчинах?

– Нет. Просто ты доверчивая, и этим злоупотребляют. Мужчины – не твоя вина.

Глава 19

Когда тем вечером компактный спорткар въехал задом на дорожку и зажал ее «гольф», Харриет не могла поверить своим глазам: неужели это Джаклин Барраклаф? Что она здесь забыла?

И при виде знакомой фигуры с укладкой цвета серебристый блонд почувствовала спазм в животе. Времени на эвакуацию не оставалось: ее было отлично видно через эркерное окно гостиной.

Брякнул звонок, и Харриет, с подступающим приступом тошноты, открыла дверь. Джаклин смотрела на нее властным взглядом. Солнечные очки, инкрустированные стразами, были сдвинуты на голову, поверх накрахмаленной белой рубашки с поднятым воротником был накинут джемпер из шелкового джерси цвета морской ракушки. На шее висел медальон из розового золота, в котором лежали детские фотографии Джона и Мартина-младшего. Джаклин однажды сама показала их Харриет, сказав:

– Мои детки всегда рядом с моим сердцем.

Харриет поняла, что вопроса о том, как она устроилась, не последует.

– Здравствуй, Харриет.

– Здравствуйте.

– Может, пригласишь меня войти?

Тон был воинственный, подразумевавший, что неминуемое объяснение лучше осуществить при закрытых дверях. Харриет провела Джаклин в гостиную, задаваясь вопросом, какого черта она пустила вампиршу в дом, когда могла бы захлопнуть дверь у нее перед носом. Почему, будучи невиновной, она не чувствует себя в сильной позиции? Это была засада, и Харриет застали врасплох.

Джаклин оглядела обстановку – давала понять, что выносит оценочное суждение.

– Джон сказал, ты арендуешь комнату, которую нашла через Интернет.

– Да, верно.

Джаклин посмотрела на нее и с торжествующим видом, точно пони, мотнула головой – де, я в тебе не ошиблась.

– Ты ушла от Джона, чтобы снять угол в чужом доме? Надеюсь, хозяйка тобой довольна.

Харриет мимолетно удивилась, почему Джон не добавил к перечню ее прегрешений, что «она проживает у МУЖЧИНЫ», но потом поняла: тогда пришлось бы сознаться, что он отоварил того по физиономии.

– Откуда у вас мой адрес? – поинтересовалась Харриет, точно не знала ответ.

– От Джона. И не стоит его за это ругать – он по-прежнему защищает тебя и, скажи я правду, не дал бы его. Он считает, что я здесь, чтобы уговорить тебя, убедить дать ему еще один шанс. Мы обе знаем, что этого не будет. И можем говорить начистоту, как женщина с женщиной.

О, какой гребаный ГЕРОЙ. Усмотрел ничтожный шанс добиться желаемого и тотчас натравил на Харриет свою мамашу. И Джаклин искренне считает, что это придает ему благородства?

Джон не был слеп к порокам семейства – в этом вопросе Харриет оказалась до ужаса наивной. Он закрывал на них глаза, будучи уверенным, что сородичи сделают то же самое по отношению