Дети Исана (СИ) - Кхампхун Бунтхави

Веточки и соринки застревали в волосах и клеились к лицу, отчего постоянно хотелось чесаться, но Кун усердно орудовал тесаком. Сопли текли из носа, пот выступал на лице — все собиралось в рот, но даже эта слизь казалась мальчику приятной на вкус…

Кун срезал молодые побеги каяпутового дерева, когда подошел отец. В узелке он принес нарубленную кору. Оценив добычу Куна, он сказал, что этого вполне достаточно. Они расстелили на землю пха кхау ма, сложили собранную добычу, соединили углы ткани крест-накрест и с помощью лианы завязали в большой узел. Кун, с тесаком в левой руке и узлом коры на плече, широко улыбнулся отцу.

— Вытри лицо. Пора домой, — сказал мужчина, улыбнувшись в ответ.

Кун утерся рукой и поспешил за отцом.

Дома они переложили кору в кувшины, где оставалось немного воды. Отец сказал, что ее нужно вымачивать неделю, пока не выделится млечный сок, а затем еще на неделю замочить сеть.

Следовало подумать и о тесаках. Отец Куна принес заготовки рукоятей: одна из ярко-красной древесины — короткая, как шея Куна, а другая, из бирманского падука — длинная, как размах его рук. Отец сказал, что возьмет их с собой на рыбалку на случай, если старые рукояти сломаются, а значит, самое время их выскоблить и отшлифовать. Для этого использовались крупные осколки бутылок. Отец принес еще запасной рычаг от арбалета, и на пару с Куном они принялись усердно скоблить неподатливую древесину.

— Древесина бирманского падука прочнее и надежнее, чем у красного или другого дерева. Повозка деда, что стоит под домом бабушки, сделана из падука. У деревенского старосты из нее выстроен дом. Мебель в спальне короля Сиама тоже из бирманского падука, что добывают в наших краях, — поучал отец.

Кун порадовался, что так много вещей в мире, даже королевская мебель, сделаны из исанской древесины. Мальчик склонил голову и продолжил обтачивать рукоятку, да так, что пот катился градом и все тело становилось мокрым.

Отец поднялся в дом и вынес заготовку арбалетного ложа, вырезанную из бирманского падука, размером в размах рук Куна.

— На случай, если старая выйдет из строя, — пояснил мужчина. И принялся ее скоблить.

У второго арбалета тетива была сплетена из волокна джута толщиной с мизинец Куна. При подготовке к стрельбе арбалет втыкали в землю, упираясь в стремя, и тянули тетиву, пока та не зайдет в затвор.

— Я тоже хочу свой арбалет, — сказал Кун.

— Тогда ты должен сам себе его сделать. Еще успеешь навостриться в стрельбе, но сначала до четвертого класса доучись, — ответил отец.

— У дяди Яя есть арбалет?

— Есть, и он сам себе его сделал.

С собой на рыбалку родители Куна решили взять сок анчара, некогда заготовленный дедом. Если смазать этим ядовитым соком наконечник стрелы и выстрелить в зверя или человека, то раненый и десяти шагов не пробежит. Яд вызывал остановку сердца.

Ритмичный звук постукивания пестика о ступку, доносившийся с кухни, стих. Мать позвала своих мужчин завтракать. Кун, не выпуская рукоять, побежал вперед отца. На подносе стояла тарелка лапа из падэка, суп из мелких плодов паслена и горсть побегов каяпутового дерева, что Кун принес из леса.

— Давай завтракай, а то в школу опоздаешь, — сказала мать.

Кун обтер руки о штаны, открыл корзиночку, зачерпнул риса, скатал из него колобок, обмакнул в падэк и принялся с аппетитом есть, закусывая побегами.

XVII. Ковка железа

На следующий день школа не работала, поэтому отец снова поднял Куна до восхода солнца, сказав, что лучше всего ходить спозаранку, когда на улице еще прохладно, а голова свежая. Предки учили, что просыпаться надо с воронами, а засыпать как собака.

— А что это значит?

— Что нужно оттачивать острый слух и зрение. Когда слышишь странный звук, вмиг настораживаться, как собака.

Отец собрался отнести кузнецу длинный нож и лопату — перековать. Нет хуже поломок вдали от дома.

Кузнец, которого Кун никогда ранее не видел, жил в маленькой деревушке, домов в десять, на север от деревни Куна. Звали кузнеца Яй Луй. Он никогда не работал на земле, поскольку унаследовал ремесло отца и посвятил себя ему с самого детства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дядя Яй Луй, уже пожилой, но еще весьма крепкий мужчина, жил вместе с двумя внуками. Одному было восемнадцать, другому — девятнадцать лет, и оба помогали ему в кузнице.

— Наверное, у него много денег? — спросил Кун, пока они шли через поле.

— Много, но часть он отложил для внуков, часть пожертвовал неимущим…

Когда Кун и его отец дошли до околицы деревеньки, восходящее солнце еще лишь слабо алело на горизонте. За стадом шли два маленьких голых мальчика. Бубенцы на шеях буйволов побрякивали в такт их движениям.

— Дядя Яй Луй дома?

— Да, работает как раз…

— А почему вы без штанов?

— Так жарко же… — ответил один со смешком, погоняя скотину.

Впереди под сенью мангового дерева виднелся дом кузнеца, с виду мало чем отличавшийся от жилища семьи Куна. Слева от дома находился небольшой рисовый амбар. Неподалеку от свай сидели трое: лысый мужчина — сам кузнец Яй Луй, и у костра парни, один из которых раздувал меха, — внуки кузнеца.

Отец Куна подошел к кузнецу. Тот потянулся всем телом, зевнул, показав пару-тройку оставшихся зубов, и спросил: — Слышал, что ты на рыбалку собираешься?..

— Ага. Вот принес нож с лопатой на перековку. Заплачу сколько скажешь, — сказал отец, протягивая инструменты.

— Оставь. Вернешься с уловом, заквасишь и принесешь мне крупную белую рыбу, — этого вполне хватит.

Он передал инструменты одному из внуков, сказав, чтобы тот сунул их в горн, где уже тлели угли. Второй внук управлялся с мехами. Обе его руки находились на рычагах, которые он поднимал и опускал по очереди. Рычаги соединялись с поршнями, ходящими в воздуходувных цилиндрах. Юноша работал в определенном ритме, который угадывался в энергичных движениях его плеч. Отец Куна попросил парня показать сыну механизм агрегата. Кун узнал, что рычаг поршня длиной в два ва сделан из древесной сердцевины, а рукоять обмотана обычными тряпками.

Два воздуходувных цилиндра, установленных вместе в вертикальном положении, не уступали по толщине стволу крупного бананового дерева, а по высоте доходили Куну до макушки. В одной из стенок горна с глиняным основанием имелся выдвигаемый железный поддон, с помощью которого убирали отработанный уголь.

— Дай жару выйти! — велел Яй Луй внуку на мехах и добавил, обращаясь к Куну: — Сейчас с него ручьи потекут — так старается.

Довольный внук кузнеца засмеялся.

Отец взял в руки инструмент, напоминавший ножницы, и дал Куну как следует его рассмотреть, пояснив, что это — кузнечные клещи. Затем он показал тиски, зубило и железный режущий диск размером с половину ладони мальчика. Еще в арсенале кузнеца имелись молоты разной степени тяжести: от двухфунтового ручника до кувалды в четырнадцать фунтов.

Кун взял посмотреть молот в пять фунтов и ощутил его тяжесть.

— А один фунт — это сколько?

— Примерно полкило.

— А это что? — спросил мальчик, показывая на огромную сужающуюся кверху плоскую металлическую глыбу. В поперечнике глыба напоминала «Т». Плоская верхняя поверхность сужалась в отросток, похожий на голову черепахи.

— Это наковальня, — ответил отец.

Кун захотел приподнять ее, но Яй Луй остерег, добавив, что наковальня сделана из прочного металла и весит под пятьдесят килограммов. Лет через сорок таких днем с огнем не сыщешь. Один килограмм этого металла стоит около тысячи бат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А каким молотом лучше ковать наши инструменты? Тем, что весит четырнадцать фунтов, или другим?

— Такой большой не нужен, все можно сделать маленьким молотком.

Один из внуков кузнеца вынул клещами лопату из жаровни и положил на наковальню. Яй Луй взял небольшой молоток и принялся за дело. От ударов во все стороны рассыпались искры, и Кун отошел подальше. Кузнец и его внуки к этому уже привыкли, поэтому не обращали внимания.