Заклятые любовники - Марина Эльденберт

Ну ничего себе. Всего один раз появилась в театре по эту сторону занавеса, а уголек старого скандала снова раздули в пламя. Я пожала плечами и устроилась на диване, оставляя ей выбор торчать посреди гостиной, как мереновый кол из груди вурдалака, или же присоединиться ко мне. Камилла выбрала диван.

— Ну что тут скажешь, — я вздохнула, накручивая прядь волос на палец. — У нас с Его Светлостью долгая история. Старые чувства вспыхнули с новой силой, и вот…

— Старые чувства? — зло рассмеялась леди Уитмор. — Вы ненавидели Винсента так сильно, что не просто отказались от титула маркизы, но и опозорили его семью.

Я задумчиво водила пальцем по диванной подушке, повторяя цветочный узор. От того, чтобы вцепиться в белобрысые патлы меня отделяла тонкая грань здравого смысла и чувство собственного достоинства. Зато теперь я начала понимать чувства де Мортена, когда он вышвырнул меня из спальни: эта женщина понятия не имела, о чем говорит. Она не видела, как я собираю себя по кусочкам, как фарфоровую куклу, упавшую с полки — на новом месте, глупая девчонка без прошлого и будущего, с истекающим кровью сердцем. Лишь иногда мне казалось, что я так себя и не собрала, или склеила как‑то неправильно, потому что куда бы ни шла, что бы ни делала, пустота в душе с каждым днем становилась все больше.

— Как бы там ни было, мы вместе, — сладко пропела я и заглянула ей в глаза, — сожалею, если это нарушило ваш душевный покой.

Очаровательное лицо леди Уитмор пошло красными пятнами, губы искривились, она резко подалась вперед.

— Вы помните Винсента таким, каким он был в прошлом, но я знаю совсем другого человека. Он наиграется вами и выбросит на улицу.

Я мило улыбнулась.

— За день до этого я отправлю вам письмо. Чтобы вы успели подъехать к дому и позлорадствовать.

Она вскочила.

— Все, что про вас говорят — правда! Вы бессердечная лицемерная дрянь!

— О да, — подтвердила я и протянула ей перо из подушки. — А это не вы, случаем, обронили? Из крыла выпало, или откуда там еще.

— Вы пожалеете о том дне, когда решились переступить порог этого дома! — прошипела леди Уитмор.

— О, я уже жалею. По десять раз утром и еще чуть — чуть вечером. Не верите — спросите нашего любовника.

Камилла наградила меня негодующе — презрительным взглядом, развернулась и направилась в холл. Встревоженный Гилл вопрошал о причине столь скорого отъезда, в ответ ему несся поток стенаний на тему, что находиться рядом с такой особой нет никаких сил, что ей дурно и нужно время, чтобы прийти в себя. О том, как она будет возвращать душевное равновесие, я старалась не думать. Если до этой истории врагов у меня не было, то после придется ходить по улицам с оглядкой. Леди Уитмор — только внешне душенька и зайка, таких хищниц даже в театре еще поискать.

Я поднялась, разгладила платье и неспешно направилась в кабинет де Мортена. О том, что он занят, вспомнила уже на полпути, в тот самый миг, когда дверь распахнулась и он вышел мне навстречу в сопровождении невысокого мужчины. Русые волосы сливались с проступающей сединой воедино, красивым его назвать было нельзя, но вот благородное происхождение угадывалось однозначно. На сей раз мне потребовалось куда меньше времени на узнавание. Холодный, жесткий взгляд, манера держаться и выправка военного… Да это же сам Лорд — канцлер!

Темно — коричневый сюртук, такие же брюки, черный шейный платок и черное пальто — как он при всем при этом не переплюнул в мрачности де Мортена, удивительно. Тем не менее от него веяло таким льдом, что всякая холодность Винсента в моем присутствии казалась легким освежающим бризом. Попав под прицел колючих серых глаз, я замерла, хотя робостью не отличалась никогда. Есть люди, от которых мороз по коже, ты даже объяснить не можешь, в чем дело, просто это чувство есть — и все.

— Лорд — канцлер, граф Аддингтон, — голос Винсента разорвал тишину, — леди Луиза Лефер.

— Приятно познакомиться, леди Луиза, — голос у лорда — канцлера был под стать облику: резкий, словно звенящая сталь.

Он взял мою руку — ту, на ладони которой дремала змея, поднес к губам — как того требовал этикет, но отпускать не спешил. И держал ведь только кончики пальцев, но хватка была просто железная. Смотрел же словно на насекомое, которое не составит труда раздавить. Я окаменела, а в себя пришла, лишь почувствовав обжигающий яростью взгляд де Мортена. Присела в реверансе, и это позволило ненадолго опустить глаза.

— Взаимно, милорд.

Ну хоть какая‑то передышка! Он пугал меня до дрожи в коленях. Даже урчащий желудок и переживания как‑то отступили на второй план. Ну и знакомые у Винсента — один другого краше!

Итан все‑таки отпустил мои пальцы и даже коротко улыбнулся — быстрой, исчезающей улыбкой, после чего они с де Мортеном продолжили путь. Я проводила их взглядом, по стеночке доползла до кабинета и рухнула в небрежно отодвинутый стул. Быстрее бы все это закончилось! Поеду в горы, на горячие источники, на море все равно сейчас холодно. Отдохну от высшего общества, развеюсь. И даже не стану к незнакомым мужчинам приставать, буду просто наслаждаться свободой!

Винсент вернулся в кабинет достаточно быстро.

— Почему вам не сидится на месте?!

— В спальне, вы хотели сказать?

— Хоть под кроватью! — голос его звенел от ярости. — Гилл не говорил, что я занят?

— Говорил, но я…

— Вы моя гостья, а не призрак безвременно ушедшей тетушки, который может праздно шататься по дому в любое время.

Он устроился за столом и начал просматривать письма, я же чувствовала себя невероятно усталой. Не хотелось ни препираться, ни спорить, ни ссориться. Визит леди Уитмор не просто разбередил старую рану, он всколыхнул в душе давно позабытое чувство… вины. Первое время не проходило ни дня, чтобы я не вспоминала о своем поступке. Моя гордость кричала, что я все сделала правильно, но сердце считало иначе. Я заставила себя ненавидеть де Мортена, потому что любовь к нему могла меня уничтожить.

— Вы просто магнит для скандалов, — Винсент не скрывал раздражения. — Теперь ваши поклонники осаждают мой дом.

— Вас беспокоит репутация или то, что вас ко мне влечет?

Я бы поставила на второе — ведь прошлая ночь мне не приснилась, вот только он ни за что себе в этом не признается.

— Какого демона вы делали в коридоре?

Почему он так злится? Из‑за того, что я предстала пред светлы очи лорда — канцлера?

— Шла к вам, потому что хотела поговорить.

— О чем?

Действительно, о чем? Попросить прощения? Поговорить о том, что случилось утром? Можно было сколь угодно долго задаваться этими вопросами, и не вытолкнуть из себя ни слова. Леди Уитмор сказала, что я совсем не знаю де Мортена, повторила его слова. Наверное, они оба правы, но сейчас я вдруг с особой ясностью осознала, что хочу это изменить.