Честити - Донна Белл

— Первая задела меня; а это сделала вторая, когда он взвился на дыбы. Возможно, это спасло мне жизнь, — произнес он тихо, поглаживая лошадь.

— Вы полагаете, кто-то пытался застрелить вас? Но зачем? И кто это мог…

— Не знаю, может меня приняли за кого-то другого. Кому понадобится стрелять в меня? — Засмеялся Алекс, опустившись на колени и притворившись, что рассматривает ноги Бэби.

Честити тоже наклонилась к нему, ее лицо выражало подозрение:

— А что, если это сэр Чарльз? Что вы сказали ему? Наверное, он очень разозлился.

Алекс выпрямился, и Честити тоже вскочила. Его лицо выражало искреннее удивление, и девушка облегченно вздохнула. Не очень-то приятно думать, что гости твоего дома пытаются убить друг друга.

— Нет. Чарли не стал бы в меня стрелять. Наша ссора была не такой уж серьезной, чтобы он мог решиться на это, — ответил он, забыв, что обещал вызвать старого товарища на дуэль, если тот не попридержит свой язык. — Это, наверняка, браконьер. — Алекс осторожно дотронулся до своей раны.

— Вам больно? — спросила Честити, положив свою ладонь на его руку.

— Ерунда, голова, правда, побаливает. Я думаю, нам пора возвращаться домой, к тому же мы должны спрятать нашу драгоценную добычу.

— К дьяволу этот дурацкий хлыст! — воскликнула Честити. — Мы должны найти того, кто это сделал!

— Нет, мы не будем этого делать. Это был какой-нибудь бедный фермер, которому показалось, что он встретил конокрада. — Честити смотрела на него с сомнением и стояла как вкопанная. Морщась от головной боли, Алекс продолжил: — Хорошо, давайте поищем стреляные гильзы.

Гильзы были обнаружены без труда. Стреляли из мушкета, а не из охотничьего ружья, и Алекс с облегчением вздохнул, догадавшись, что Честити не разбирается в этом. Он опустился на колени, исследуя отпечатки копыт лошади наемного убийцы. Животное явно хромало на правую переднюю ногу. Это была несомненно лошадь графини Сен-Пьер. Еще раз уверив Честити, что это был браконьер, Алекс помог ей сесть на коня, и они отправились домой.

Они ехали молча, и Алекс имел возможность обдумать, что же делать дальше. Выстрелы были сделаны намеренно, он в этом не сомневался. Возможно, его ночные вылазки не остались незамеченными. В любом случае, на него покушались серьезно, и жизнь Честити теперь тоже в опасности — ведь их видели вместе.

Он взглянул на девушку и почувствовал, как его охватывает неуверенность. Вначале это задание казалось ему больше похожим на забаву, чем на какое-то серьезное дело. Но теперь, где-то глубоко внутри он чувствовал настоящий страх. Он должен отдалить Честити от себя.

Зачем она пошла за ним на взморье прошлой ночью? А если бы с ней что-нибудь случилось? Он обязан защитить ее, даже если для этого придется пожертвовать их дружбой.

— Вы должны обо всем рассказать отцу, — заявила Честити, когда они спешились.

— Не говорите глупости, Честити, — заставив себя улыбнуться ее предложению, он поднес руку к губам, предупреждая ее, что не хочет слушать никаких возражений. — Для этого нет причин. Никто не пострадал, все позади, и не нужно причинять неприятности какому-нибудь бедняге только потому, что у него плохое зрение.

— Но ведь мой отец — судья.

— Довольно об этом, прошу вас.

Выражение ее лица было сердитым, но все же она нехотя согласилась.

Не успела Честити войти к себе в комнату, как ей навстречу выбежали сестры, с красными от слез глазами.

— Боже мой, что случилось?

— Честити, ты должна помочь нам!

Глаза Честити испуганно расширились, когда она вспомнила последний разговор с сестрами. Неужели они успели натворить глупостей за это время?

— Расскажите, что произошло. — Она усадила их на свою кровать, а сама опустилась на стул прямо перед ними.

— Это все мама! Мы пошли к ней сегодня утром, — проговорила Транквилити.

— Мы сказали ей, что она была несправедлива, — перебивала ее Синсирити.

— Несправедлива к кому? — удивилась Честити. Насколько она знала, мать никогда не бывала несправедлива к близнецам.

— Несправедлива к тебе! — воскликнули они в один голос.

Честити нежно улыбнулась и покачала головой.

— Очень мило с вашей стороны, но ведь она уже ничего не может сделать.

— Глупости! — твердо сказала Транквилити.

— Мы сказали ей, что она должна позволить тебе поехать в Лондон вместе с нами будущей весной и присутствовать на всех балах, — продолжала Синсирити.

— Не думаю, что это было бы слишком мудро. Кроме того, можете ли вы представить меня среди остальных девушек? Ведь я буду выглядеть как старая тетушка! — со смехом проговорила Честити. «Странно», — подумала она. Как часто она говорила себе — если бы у меня был хоть один только шанс… Но теперь эта идея не казалась ей такой уж привлекательной. Причина, безусловно, заключалась в том, что она могла встретить там таких людей, как леди Костейн и сэр Чарльз, и они снова принялись бы распускать о ней сплетни.

Честити поднесла палец к губам и произнесла очень тихо:

— Вы очень добрые, чуткие девушки, хотя и любите иногда дразнить меня. Но, честно говоря, я сама не хочу ехать. У меня другие планы, и поездка в Лондон не входит в них.

— Но Честити…

— Кроме того, что сказала вам мама в ответ на ваши требования?

Они опустили глаза и принялись изучать свои руки, сложенные на коленях.

— Она сказала, что не разрешит нам спускаться вниз, пока мы не одумаемся, — ответила Транквилити, ее глаза так и горели негодованием.

— Она сказала, что мы дерзкие девчонки! — воскликнула Синсирити. Честити засмеялась.

— Ну конечно же, вы дерзкие, хотя и не по этой причине. А теперь, вытрите слезы, умойте лица и пойдите извинитесь перед мамой Я прошу вас.

Сестры облегченно вздохнули и собрались уходить.

— Ты уверена, Честити? — спросила Транквилити, остановившись в дверях и глядя на свою старшую сестру.

Честити послала ей воздушный поцелуй и произнесла вполне решительно:

— Безусловно. Теперь идите и не беспокойтесь обо мне. Я вполне довольна своей жизнью.

Когда за сестрами закрылась дверь, Честити сняла башмаки и платье и прилегла на кровать. Она старалась разобраться, что же происходит в ее душе. Она сердилась на Алекса и в то же время ужасно волновалась за него. Ей очень понравилась сегодняшняя прогулка с ним. Да, все испортил этот случайный выстрел. Но Честити не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь раньше так весело смеялась. Алекс позволил ей почувствовать себя девчонкой, беззаботной и полной надежд.

По ее спине пробежали мурашки. Между ними сегодня не было ни красноречивых взглядов, ни прикосновений, но почему-то этот день казался каким-то особенным. Она пыталась внушить себе, что все это глупости, но ощущение чего-то необыкновенного не покидало ее.