Неожиданный шанс - Алексеев Михаил Егорович

Делал он это с чистым сердцем. Ненависти и злобы к погибшим Фомичев не испытывал. Так сложилась судьба. Поэтому постарался заработать очки уважения у своих новых подданных. Ему было крайне важно их доверие.

Глава 17

Вышли с места стоянки ранним утром. Скорость держали небольшую – по словам командующего караваном бывшего командира эсминца Северного флота капитана первого ранга Самсонова Владимира Викторовича, не более восьми узлов. Наверно, это был суровый, просоленный морскими штормами капитан. А сейчас Никодимов видел перед собой молодого мужчину. Молодого, но очень уверенного в себе. Возраст поменялся, а опыт остался. Никодимов, выслушав ответ, почесал затылок и попросил перевести ему ответ на язык «сапогов». Капраз, снисходительно улыбнувшись, пояснил:

– Скорость каравана шесть узлов, плюс идем по течению – еще пара узлов. Итого примерно пятнадцать километров в час. Могли бы быстрее, но во-первых, Угра – река извилистая. Во-вторых, глубины нам неизвестны, поэтому ведем съемку дна эхолотом. Одно радует – с осадкой нашего су… корабля, чтобы посадить его на мель, нужно очень постараться. Хотя шанс всегда есть.

– Корабля?

– Раз вооружен – значит, корабль!

Капраз кивнул на носовую установку спаренных «максимов».

Самсонов в поход пошел вместе с женой. Она была врачом, поэтому возражений против ее кандидатуры и быть не могло. Они заняли одну каюту, и когда Самсонов стоял у штурвала парохода, она всегда приносила ему кофе. По словам Владимира Викторовича, они в той жизни упустили самое главное – саму жизнь. Он вечно в походах, в море, без которого не мыслил жизни. А она в ожидании его, на берегу. Так жизнь и прошла. Зато теперь им представилась уникальная возможность догнать упущенное. А море… Будет еще и море! Самсонов был в этом убежден. Наверняка не океан, но в Балтийское, Черное или Каспийское Самсонов еще выведет корабли!

Никодимов посмотрел на стены лесов по обоим берегам Угры.

«Как в ущелье!» – отметил он про себя.

Перед утром, еще в ночной темноте, прожектор флагмана высветил устье Угры, воды которой вливались в Оку. Ока раздвинула стены лесов по обоим берегам.

К исходу четвертых суток проходили Муром. Город впечатления не произвел. Деревянный частокол, небольшая по размерам крепость и немногочисленный посад. Проходя мимо города, корабли подавали гудки, перепугав местное население. Берег, на котором вначале замерли жители, разглядывая приближающееся по реке нечто, мгновенно опустел, захлопнулись городские ворота, на стенах начали скапливаться воины. Пассажиры пароходов смотрели на все это с палуб посмеиваясь, а смоленские ватажники что-то кричали воинам на стенах. Кроме этого, начали встречаться караваны и отдельные лодьи. Все как один пугались гудящих и дымящих чудовищ и изо всех сил гребли к берегу, а там, бросив все имущество, исчезали в лесу. Попытка через громкоговоритель успокоить людей привела к еще большему испугу.

Утром на пятые сутки похода вышли на Волгу. В устье Ока уже достигала полутора километров ширины. До цели осталось 2200 километров – это еще шесть суток плавания.

Никодимов в первый раз оглядел растянувшийся караван. Теперь, когда они вышли в Волгу, это стало возможным. Потому что Волга тоже петляла, и прямые участки, на которых можно было окинуть взором караван, были не часты. Но такие места на великой реке попадались гораздо чаще, чем на ее притоке – Оке. Головным шел флагман – пароход «Волга», бывший номерной прогулочный теплоход серии «Москва». Всего их в княжестве было шесть, но свой представительский пароход «Вязьма» Фомичев не дал. Он его сразу готовил под свои нужды. Это было ВИП-судно князя. Для официальных визитов. Прямо как самолет президента. Но времена опускали полет фантазии власть имущего с неба на реку. Хотя лет сто назад у императоров тоже были императорские яхты. За пароходами шли пять речных буксиров-толкачей. Кроме штатных барж, которые они толкали, к ним были принайтованы деревянные баржи, изготовленные уже здесь. Когда на совете еще осенью решался вопрос с составом каравана, моряки посчитали возможным увеличить количество барж, ввиду того, что везти придется людей, которые в любом случае легче штатных грузов. Поэтому и добавили каждому по деревянной плоскодонке. Последними шел десяток танкодесантных катеров. Каждый вез по бронетранспортеру. Первоначально их участие в походе не планировалось. Однако Фомичев на последнем совещании настоял на усилении десанта броней, вполне резонно указывая на возможность потерь среди десантников. Все же стандартная экипировка бойцов роты Черныха больше соответствовало двадцатому – началу двадцать первого веков. То есть защищала наиболее важные участки тел бойцов от пуль. А охотники племени голядь наглядно показали, что обучены быстро стрелять по уязвимым местам. А значит, существовала немаленькая вероятность попадания стрелы если не в глаз, то в лицо однозначно. Насколько искусны в этом лучники Хазарского каганата, проверять не хотелось. И не важно, что лучник будет убит секундой позже – бойца со стрелой в голове уже не вернуть. А в условиях городского боя таких возможностей будет предостаточно. Поэтому Фомичев рисковать не захотел и усилил пехоту десятью разномастными бронетранспортерами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кроме бойцов Черныха в поход пошли научники и врачи. Все разместились на пароходах. Пароходы были подготовлены к приему большого количества людей, поэтому с палуб убрали все скамейки и кресла. Десантники Черныха раскладывали свои спальные мешки прямо на палубах. Научников и медперсонал постарались разместить в немногочисленных каютах. Да, пароходы тащили за собой пять лодий Ждана и Годислава. Ну и, соответственно, две ватаги бойцов охраны и гребцов одновременно. Только вот на самих лодьях, как правило, больше трех-четырех человек не было. Пользуясь тем, что лодьи шли на буксире, обе ватаги вместе с Годиславом в основном проводили время на пароходах. Через висящие над входами в пассажирские салоны плазмы экипажи крутили фильмы, выключая их только на время сна. И это чудо приковывало к себе внимание всех бойцов-гребцов обеих ватаг. Экипажи и бойцы Черныха, смотревшие фильмы уже не по одному разу здесь, не считая времени до перехода, им не мешали, стараясь ставить что-то из исторического. Хотя в любом случае после каждого фильма от зрителей поступала масса вопросов по увиденному. В общем, народ отдыхал. Настоящий речной круиз! И погода полностью соответствовала! Солнце ярко светило, речной ветерок обдувал разгоряченные тела – просто кайф! А в качестве активных развлечений стала проверка купеческих караванов, попадающихся на пути. Проверяли товар. Причем не весь, а только «живой». Найденных рабов именем князя Вяземского тут же забирали с собой. Хозяева сопротивления не оказывали – слишком был велик шок от происходящего. Сначала странные, огромные челны, дышащие дымом и парализующие волю громким ревом, потом быстрые самоходные лодки и непонятные люди, утверждающие, что не известный никому князь Вяземский не приемлет рабства, а посему рабы подлежат немедленному освобождению. Даже если это закованные в цепи гребцы. Как купцу двигаться дальше, освободителей не интересовало. Таким образом, на одной из барж уже осваивалось несколько десятков разноязычных бывших рабов обоего пола. Для контроля за ними туда же отправили и пятерку бойцов Черныха.

Путешествие закончилось по графику – на исходе десятых суток похода. За несколько часов до заката караван вошел то ли в протоку, то ли реку или рукав, примыкающий к главному руслу реки слева по течению, и, укрывшись за излучиной, бросил якоря. С местонахождением определиться не смогли – даже бывшие ветераны-речники не могли узнать места. За тысячу лет река если в верхнем течении стала лишь шире, то в нижнем течении изменилась совершенно. Но по утверждению Годислава, до города оставалось часа четыре хода на веслах. Тут же подняли БПЛА и отправили его по направлению к предполагаемому городу. Под помещение штаба была оборудована верхняя палуба флагманского парохода. Туда собрались все руководители экспедиции, капитаны судов и командиры групп десанта. Там же располагался узел связи и пульт управления дроном. Когда на экране специально повешенной плазмы показался Хамлидж, Годислав, тыча пальцем, принялся давать пояснения. Город состоял из трех частей. На правом, западном берегу находилась крепость. Там квартировал и гарнизон. На реке находился остров с дворцами кагана и бека. Остров соединялся с правым берегом наплавным мостом на лодках. И на левом, восточном берегу находилась цель похода – торговая часть города. После проведения рекогносцировки и уточнения плана действий, Никодимов распорядился всем свободным от вахты отдыхать – завтра весь день придется провести на ногах. Объем работ предстоял серьезный. Команду отдал, а вот с исполнением была проблема. Суда каравана остановились, и комары, не досаждавшие на широких просторах реки, здесь у берега в камышах, по-видимому, решили отыграться за все десять дней похода. И спасенья от них не было! Поэтому – команда «Подъем!» была встречена с радостью. Бойцы Черныха и ватажники, распределенные по одному на группу, покидали пароходы, перебираясь на танкодесантные катера. Взрыкивали заводимые для проверки двигатели бронетранспортеров, слышались команды, иногда проскакивали обороты нецензурной речи, но через час караван вышел из рукава на фарватер, вытягиваясь в колонну. И избавляясь от комариного проклятия. Теперь первыми шли танкодесантные катера. Шли почти на холостых оборотах, стараясь не шуметь дизелями, в темноте и без света, пользуясь ПНВ. По графику должны были подойти к городу еще в предрассветных сумерках и высадиться, используя фактор неожиданности. Хотелось занять ключевые точки, без лишних жертв среди местного населения. А при движении бронетехники по узким улочкам древнего города с глиняными домами, юртами и землянками такие неизбежно должны были быть.