Темное Крыло - Уолтер Хант

Профессия пилота-истребителя считалась самой романтичной на Имперском флоте, но вместе с тем и самой опасной. Она требовала наивысшей концентрации внимания, сверхбыстрой реакции и особого склада характера, при котором человек... не слишком высоко ценит собственную жизнь.

Элайн Белл знала обо всем этом, конечно, не понаслышке, как, впрочем, и сам коммодор. Капитанские мостики авианосца и обычного звездолета имеют некоторые отличия: на авианосце приборная панель пилота значительно больше, за ней следит "директор службы движения" (обычно это помощник капитана), которому докладывают командиры звеньев истребителей. Когда все четыре, а в некоторых случаях и шесть звеньев выполняют боевое задание, ситуация меняется так быстро, что без такого "директора" авианосец может потерять контроль над собственными истребителями.

- Ну что ж, давайте, капитан Белл... Пусть они получат свое!

- Ты слышал приказ, Лю, - сказала Элайн Белл своему помощнику Лу Корнийо, который наблюдал за вылетевшим звеном с помощью индивидуального комплекта связи, вмонтированного прямо в его шлем. - По мере готовности поднимай второе звено.

- Есть, капитан, - отозвался помощник. - Второму звену приготовиться! Тут он неожиданно замолчал - опознавательный сигнал одного из истребителей исчез с его монитора. В это же время на большом носовом экране появилась яркая вспышка взрыва, почти на расстоянии прямой видимости.

- Второе, взлет! - после секундной паузы скомандовал Корнийо.

- "Гагарин" докладывает о потере двух истребителей, сэр, - через несколько минут сообщила Энн, когда основные силы эскадры стали входить в гравитационный колодец. - Один из кораблей противника утратил маневренность.

- Когда мы выйдем на дистанцию ведения огня, Чан?

- При нашей теперешней скорости через шесть минут, сэр.

- Где находится их база? Как далеко они от прикрытия?

- По моим расчетам, база находится на орбите четвертой планеты. Если они будут уходить на максимальной скорости, то им потребуется сорок пять минут, чтобы оказаться под огневым прикрытием базы.

Траектория появилась на мониторе пилота в виде светлой линии. Чан встал со своего места и, подойдя к креслу Сергея, встал у него за спиной.

- Они туда не вернутся.

Пока эскадра входила в непосредственное соприкосновение с противником, два звена истребителей барражировали над тремя крупными кораблями зоров, выбирая позицию для верного выстрела. Два истребителя нашли ее практически одновременно. Узкие лучи их лазеров ударили в переливающееся волнами света защитное поле и, дугой охватывая корпуса кораблей противника, стали распространяться по ним, как грозовая молния, ветвясь и множась, но не рассеиваясь. Удачливые стрелки послали предупреждение своим товарищам по звену, и истребители веером разошлись в разные стороны, стараясь уйти как можно дальше от сокрушительной взрывной волны. Защитные поля двух кораблей зоров становились все ярче и горячее, их красное свечение сменилось желтым, затем голубовато-белым, а затем раздался мощный взрыв...

На капитанском мостике "Ланкастера" раздались дружные аплодисменты, однако тут же экраны мониторов полыхнули белым светом, а аппаратура слежения перестала действовать. Два разрастающихся сгустка энергии оказались на траектории имперских звездолетов, которым срочно пришлось изменить курс. Когда мониторы ближнего и дальнего наблюдения снова ожили, на "Ланкастере" вновь увидели уцелевший корабль зоров. Он и не думал отступать под прикрытие базы, но, напротив, направлялся к точке выхода из прыжка, где по-прежнему находились "Микены", прикрывавшие брешь вместо так и не появившегося "Севастополя".

- "Хельсинки", сделайте разворот и атакуйте его, - скомандовал Сергей, и тут сенсоры "Ланкастера" зафиксировали выходящий из прыжка корабль. Это был "Севастополь".

Он с ходу сблизился со звездолетом зоров левым бортом и, едва успев привести в действие свои защитные поля, открыл огонь. Звездолет зоров не имел никаких шансов уцелеть, оказавшись между "Микенами" и "Севастополем", как между молотом и наковальней.

Эскадра прорвалась во внутреннюю систему. На орбите планеты Л'альЧан, четвертой в своей системе, находилась космическая база для трех кораблей зоров, но она никак не могла противостоять массированному огню имперских звездолетов. После того как большая часть корпуса базы была разрушена, она быстро сошла с орбиты в верхние слои атмосферы Л'альЧан. Преследуемая кораблями землян, она падала вниз, и то, что не сгорело в атмосфере, погрузилось в океан в нескольких сотнях километров от материка.

Сергей был готов принять капитуляцию наземной группировки зоров и уже приказал выйти с ней на связь, но Марэ неожиданно отменил его приказ.

- У них уже была возможность капитулировать, - тихо сказал он, потирая рукой колено.

- С тех пор ситуация сильно изменилась, сэр, - осторожно возразил Сергей. Тем временем компьютер орудийного отделения уже определил наземные цели для ведения огня, большинство из которых являлись населенными пунктами или промышленными комплексами.

- У вас есть приказ, коммодор. Выполняйте его.

Сергей задумался. После того как военная мощь зоров была нейтрализована, разрушать инфраструктуру планеты не было никаких оснований... кроме воспоминаний о Пергаме или Элайе.

После секундной паузы, которая, казалось, длилась целую вечность, Торрихос отдал приказ начать атаку.

В тишине и спокойствии его каюты, где были слышны даже звуки прикосновения его пальцев к клавиатуре или пера к бумаге, те яростные атаки, которые всего несколько минут обрушились на планету зоров, казались далекими и нереальными. Конечно, об их последствиях можно было узнать только после высадки, но Сергею достаточно было закрыть глаза, чтобы представить, что творится там, внизу...

... Теплый весенний полдень. Над головой ясное небо, вокруг - цветущая растительность, чистый, прохладный воздух, легкий ветерок. Где-то неподалеку журчит ручей. И все это вдруг превращается в кромешный ад. С неба низвергаются потоки огня. Под действием воспламеняющих аэрозолей горит вся растительность. Земля сотрясается от взрывов, воздух наполнен едким дымом и гарью - горят дерево, пластик и даже плоть живых существ.

Как только Сергей закрывал глаза, перед ним возникали подобные видения. Он поспешно отгонял их прочь, и тогда почти зримые и слышимые образы страшных разрушений тускнели. Вместо них на дисплее компьютера он видел свой наполовину написанный доклад о проведенной акции.

Анализируя все это разумом, но не сердцем, он понимал, что не надо зацикливаться на страшных образах. Но чем сильнее рассудок противился этим образам, тем ярче продолжало их рисовать воображение. Иногда он представлял, что вместо поселения зоров на Л'альЧан бомбардировке подвергся Буэнос-Айрес или Сент-Луис, Лондон или Париж. Это очень напоминало Элайю, безжалостно разрушенную зорами в самом начале войны. На той планете непригодным для обитания живых существ оказался целый континент. Потребуется несколько столетий, чтобы лишь наполовину снизить радиоактивность всего того, что подверглось заражению.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});