Ведьма внутри меня (СИ) - Пик Ева

— Да, конечно. Она у меня с собой. Отдать её тебе?

— Да. Попробую почитать, может, удастся восстановиться быстрее.

Я думала, Катарина её откуда-то принесёт, но она достала небольшой свёрток из кармана платья.

Книга была завёрнута в несколько слоёв плотной желтоватой бумаги, и я открывала её с такой осторожностью, будто драгоценный подарок. По длине она оказалась размером с ладонь от запястья до кончиков пальцев, по толщине — тоже совсем небольшой. Чёрную обложку украшал выдавленный рисунок пятиконечной звезды. От пентаграммы, которую я рисовала, эта отличалась лаконичностью и простотой. И всё равно странно — украшать такую книгу я бы не стала. Зачем? Ведь это опасно, с пентаграммой на обложке любой человек быстро отличит эту книгу от остальных, её толком не спрячешь.

Наконец я раскрыла её. Просмотрела несколько первых страниц, заглянула в конец и в середину. М-да, не эту книгу я ожидала увидеть.

— Это молитвенник, — сказала я, чувствуя себя разочарованной.

— Почему ты так расстроилась? Это та самая книга, которую ты просила меня сохранить. Её я носила тебе в тюрьму. Никаких других книг ты мне не давала. Что-то не так?

Я вновь перелистала книгу.

— Здесь не хватает страниц.

Надо же было хоть что-то сказать. Не могла же я признаться Катарине, что ожидала увидеть не собрание древних стихов, а пентаграммы и пояснения к ним — то есть книгу, которая научила бы меня, как стать ведьмой.

— Да? — Катарина принялась рассматривать книгу. — И правда, тут не хватает семнадцатого стиха.

— Неважно. — Я забрала у неё книгу.

— Она испорчена, — огорчилась Катарина. — Хочешь, я отдам тебе свою?

Она вытащила из кармана точно такую же книгу, только без обёрточной бумаги, и вручила мне её со словами:

— Бери, дорогая. Дома у меня ещё есть. Только испорченную не выбрасывай. Она освящена, и если нельзя ею пользоваться, то нужно сжечь. Если хочешь, я могу это сделать.

— Не надо, Кати. Я сама всё сделаю как полагается.

Я погладила обе книги по корешку и, отложив в сторону свою, показала Катарине её подарок.

— Этот знак, — сказала я, обводя пальцем тиснение пентаграммы. — Он меня всегда восхищал своим лаконичным совершенством.

Как я и ожидала, Катарина тотчас подхватила новую тему:

— Знак Девы-Сестры. Многие не задумываются, но его не просто так изображают на обложках молитвенников. Приступая к молитве, нам необходимо сосредоточится на этом знаке, соединиться мыслями с Девой и только затем приступать к чтению. Только так наши слова будут услышаны. А бу-бу-бу себе под нос с мыслями, бродящими неизвестно где, никому не поможет. — Она резко замолчала. — Извини, я забыла, как тебя всегда раздражает эта тема.

— Не настолько сильно, как ты думаешь, — я улыбнулась. — Ты веришь всем сердцем, ты пошла путём Девы-Сестры, и я всегда уважала твой выбор.

Судя по лицу Катарины, я всё верно сказала. Я хотела узнать больше, нуждалась в подсказке. Не просто так Майри просила принести эту книгу в тюрьму. И чем больше я буду знать, тем легче мне будет разобраться во всём.

— Мне всегда хотелось узнать… — начала я, но нас прервали.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Дэбрэ. Можно сказать — ворвался, так быстро это произошло, и таким сосредоточенным, напряжённым он выглядел. Не только выражение лица, но и тёмная одежда делали его вид угрожающим.

— Мне сообщили, вы упали в обморок, были не в себе несколько часов.

Катарина вскочила и шагнула навстречу Дэбрэ.

— Виконт, моя сестра сейчас не готова к приёму гостей, — прервала она его объяснения.

Дэбрэ остановился на полпути.

— Но я здесь не гость.

— Но вы и не муж, чтобы видеть мою сестру в неглиже. Прошу вас выйти. Немедленно.

Катарина вытолкала Дэбрэ в коридор, и дверь за ними закрылась.

Глава 25. Огонь и вода

Шло время, в комнату никто не заходил. Я устала ждать — и зря терять драгоценные минуты. Выглянула в коридор, но там никого не оказалось. Как странно, разве могла Катарина вот так уйти, даже не попрощавшись? Гостиная располагалась всего через три двери от моей комнаты, и меня так и манило проверить, там ли они и о чём говорят. Отсюда я не слышала ни звука, но стены тут везде толстые, двери — массивные. При определённой удаче я могла подслушать что-нибудь любопытное. Случайно, конечно, ага.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рискуя шокировать всех местных ханжей видом весьма приличного халата до пола, я отправилась на разведку. Но, увы, никого не нашла. Гостиная оказалась пуста. Когда я вернулась к себе, то услышала топот копыт. Только и успела увидеть в окно отъезжающую карету.

Значит, Дэбрэ выгнал Катарину из дома. Уже второму члену семьи герцога Вирского указал на дверь. Ничего себе. А он дерзкий, никого не боится.

Если Катарина, Вилар или их папенька обратятся к королю, то что Дэбрэ будет делать? Или его положение прочней того, которое есть у Катарины, называющей короля только по имени?

Вопросы-вопросы. Ответов нет, но они сейчас не слишком-то и нужны.

Я оглянулась на лежащие на краю стола две небольшие книги в чёрных обложках, вздохнула. И как во всём этом разобраться? Но надо, или я вернусь к себе, в ту жизнь, из которой так счастливо сбежала.

Первым делом я задёрнула занавески. На улице становилось всё жарче, солнце жарило в окна, но внутри стояла приятная прохлада, а теперь ещё и приятный полумрак. Взяв книги и сняв халат, я забралась в постель.

Если захотят меня ещё чем-нибудь озадачить — скажусь больной, и точка.

Первым делом мне следовало изучить книгу. Хорошо, что есть вторая — будет с чем сравнить.

Я только открыла ту, которую Катарина подарила мне вместо испорченной, как в дверь постучали. Софи попросила разрешения убрать со стола. Пока девушки всё складывали на подносы и уносили, она подошла ко мне.

— Как вы себя чувствуете, леди Майри?

Это из-за лишних ушей она так мила?

— Лучше. Голова кружится меньше. Чай с мятой и правда помог, спасибо за добрый совет и сам чай, всё было очень вкусно. Но осталась слабость в теле. Так что сейчас я хотела бы отдохнуть.

До сих пор мне не приходилось сказываться больной — попытка откосить от школы в возрасте десяти лет не в счёт. Но, кажется, Софи мне поверила, в отличие от мамы. Отметка в сорок с половиной на градуснике маму нисколько не впечатлила. Вместо возможности поваляться в постели, читая любимые книжки, мне выдали подзатыльник, велели одеваться и ввели новое правило: никогда не мешать градусником горячий чай.

— Виконт просил меня спросить, может ли он посетить вас сейчас ненадолго. Это возможно? — сказала Софи. Тон намекал, что иного ответа, чем да, не предполагается.

— Нет, если к этой встрече нужно готовиться. — Софи недоумённо нахмурилась, и я пояснила: — Если нужно надевать корсет и платье, то нет, я категорически против.

Опять потратить уйму времени, да ещё и так мучиться — ну уж нет!

— Но если я могу остаться в кровати, как сейчас, то, разумеется, виконт может зайти. Так ему и передайте.

Софи долго смотрела на меня.

— Вы помните, госпожа, мы с вами кое о чём говорили?

Ещё бы.

Последняя девушка с подносом вышла за дверь, и мы остались одни.

— Я не собираюсь его соблазнять, если вы этого боитесь, Софи. Даже мысли такой не возникло. Виконту с моей стороны ничего не угрожает.

Софи покачала головой и почему-то вновь напомнила мне маму. Внешне они не были похожи, но мелькнуло что-то в выражении лица — смешинка и осуждение теми глупостями, которые творят у тебя на глазах.

— Тогда вы намного глупее, чем я о вас думала, леди Майри, — подтвердила мои наблюдения Софи тоном, которым служанки с госпожами не говорят.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что вы имеете в виду?

— Если то, что я видела в гостиной, повторялось не раз, а я уверена, что так и есть, то вам стоит молиться Деве-Покровительнице, чтобы остаться здесь, в этом доме. Виконт Дэбрэ — один из немногих, кто сможет защитить вас от огневицы.