Маленький дикарь - Фредерик Марриет

— Разве у вас нет огня? — спросила женщина.

Я в первый раз услыхал ее голос, и он показался мне очень приятным, нежным и звучным.

— Нет, огня у меня нет, но я принесу немного хвороста и зажгу его, — тогда вам будет видно!

— Сделайте это, пожалуйста, мой милый мальчик! — ответила она.

Голос ее страшно нравился мне. Я поспешил зажечь хворост и тем дал ей возможность разглядеть Неро и внутренность хижины. Она посмотрела кругом и спросила:

— А где же вы спите?

Я указал ей на свою постель.

— А это была постель Джаксона! — объяснил я. — Здесь вы можете устроиться. Неро спит со мной. У меня много тюленьих шкур. Вы можете согреться, если озябли. Ваше платье мокрое?

— Нет, теперь оно высохло. Если вы дадите мне несколько шкур, я на них лягу, я очень устала!

Я разложил несколько тюленьих шкур, одну на другую, на постель Джаксона и собрался уходить, подбросив хворосту в огонь, чтобы было светлее.

— Не нужно ли вам еще чего-нибудь? — спросил я.

— Нет, ничего, благодарю вас. Вы тоже ляжете теперь?

— Я хотел было пойти вниз к матросам, — ответил я, — но, пожалуй, будет лучше, если я останусь здесь

Я не хочу оставлять вас одну с Неро. Он может укусить вас. Вы боитесь его?

— Нет, я не особенно его боюсь, но все же мне бы не хотелось быть укушенной. Я не привыкла спать с такими зверями!

— Ну, хорошо, так вот как мы можем устроиться. Я возьму несколько шкур и буду спать на дворе, около хижины. Неро от меня не отойдет. Вам нечего бояться. Погода утихает, и ветер сравнительно не силен. К тому же часа через два-три станет светать!

— Как хотите!

Я взял несколько шкур, вынес их на площадку, разостлал их на камни и лег, пожелав ей спокойной ночи. Неро присоединился ко мне, и через несколько минут мы оба спали крепким сном.

ГЛАВА XX

Неро имел привычку вставать рано; он разбудил меня на рассвете, — иначе я проспал бы еще очень долго после усталости и волнения прошедшей ночи. Встав, я заглянул в хижину и увидел, что женщина крепко спит. Она сняла шляпу, но лежала одетая; черные волосы раскинулись по плечам. До вчерашнего дня я никогда никого не видал, кроме Джаксона, с его густой и длинной бородой, и пришел в некоторое изумление при виде людей, сравнительно мало обросших волосами. Теперь же, глядя на чистую, белую кожу этой женщины, — она была страшно бледна, — я еще более удивился. Черты ее также поразили меня своей нежностью; зубы у нее были крепкие и белые, — у Джаксона они были испорченные и черные. Мне хотелось разглядеть ее глаза, но они были закрыты.

— Так вот какие бывают женщины, — подумал я. — Да, она очень похожа на то, что я иногда вижу во сне!

Я еще раз взглянул на нее, но услыхав, что Неро идет за мной, быстро отступил, боясь разбудить ее.

Я решил развести огонь, принести рыбу и испечь ее на углях к завтраку. Свистнув Неро, я пошел к купальне. Моряков я нашел крепко спящими в палатке, которую они устроили из парусов. Лица их напомнили мне лицо Джаксона, когда он напивался ночью. Я приказал тюленю нырнуть в воду и принести мне рыбу, что он тотчас же исполнил; затем направился к лодке и стал ее рассматривать. Мне жаль было, что моряки спали, и не к кому было обращаться с вопросами. Затем я вернулся к хижине с вязанкой хвороста на спине. Неро следовал за мной и держал рыбу во рту. Женщина вышла из хижины нам навстречу. Утро было прекрасное, теплое и солнечное.

— Неро принес вам ваш завтрак, — сказал я ей, — вы должны полюбить его!

— Наверное полюблю, если нам придется жить вместе!

— Не нужно ли вам чего-нибудь?

— Немного воды, если можно!

Я пошел к источнику, наполнил ковш водой и принес ей, затем выпотрошил рыбу и внутренностями ее накормил птиц, которые толпились вокруг меня. Женщина вымыла лицо и руки, заплела свои волосы и села на утес. Тем временем я зажег хворост, и когда он сгорел до золы, положил на нее рыбу. Подумав, что чтение может развлечь женщину, я пошел за Библией.

— Хотите, я почитаю вам?

— Хочу! — ответила она с некоторым удивлением в голосе.

Я прочел ей историю об Иосифе и его братьях, любимую мою историю в Библии.

— Кто научил вас читать? — спросила она, когда я закрыл книгу.

— Джаксон! — сказал я.

— Он был хороший человек? Не правда ли?

Я покачал головой и после некоторого молчания ответил:

— Не очень-то хороший. Но он научил меня читать!

— Давно вы живете на этом острове?

— Я родился на нем! Отец мой и мать оба умерли; а Джаксон умер три года тому назад. С тех пор я здесь совсем один, я да Неро!

Она продолжала расспрашивать меня, и я вкратце рассказал ей все, как было, и все, что передал мне Джаксон. Я объяснил ей также, каким образом добываю себе пропитание, и прибавил, что нам необходимо скорее покинуть остров, так как нас теперь слишком много, и пищи не хватит до следующего прилета птиц. Рыба тем временем была готова. Я вынул ее из огня и положил в кастрюлю. Мы принялись за завтрак и скоро сделались большими друзьями.

Я должен немного остановиться, чтобы рассказать кое-что об этой женщине.

Все, что говорили мне о ней моряки, оказалось совершенно верным. Потеряв своего мужа, по фамилии Рейхардт, она намеревалась ехать в Англию, хотя супруг ее был немец по происхождению.

Как я узнал, моей собеседнице было около тридцати семи лет. Это была высокая и стройная женщина, в молодости, вероятно, отличавшаяся красотой, но следы пережитого — горя и лишений отразились на ее продолговатом лице с большими и черными глазами, обрамленном волосами цвета воронова крыла, отчего ее бледность выделялась еще резче. Все это делало ее похожей на мраморную статую. Выражение лица ее было строгое, но когда улыбка озаряла ее черты, то выражение это смягчалось, хотя, к сожалению, улыбалась она очень редко. Я испытывал к ней в первое время нашего знакомства чувство почтения и некоторого страха, несмотря на то, что голос ее был мягкий и приятный, и обращение очень любезное.

Не надо забывать, что я никогда не видел женщин.

После завтрака я предложил ей сойти вниз и посмотреть, не проснулись ли моряки.

— Я пойду с вами! — ответила она. — В лодке осталась корзинка с некоторыми моими вещами. Следовало бы поскорее принести ее сюда!

Мы отправились вдвоем. Неро, по моему приказанию, остался в хижине. Дойдя до того места, где расположились моряки, мы увидели, что они все еще крепко спят. По ее просьбе, я вошел в воду и достал из лодки корзиночку и небольшой узелок, которые принадлежали ей.

— Не разбудить ли их? — спросил я.

— Нет, нет, пусть спят; по крайней мере, не шумят и не дерутся. Мы можем захватить с собою немного картофеля!