Месть и закон - Михаил Нестеров

А сейчас вот еще появилась депутатская забота.

Запрос был составлен наспех, об этом свидетельствовала хотя бы взятая в скобки фраза, гласившая о нарушениях в ведении заседания, не зафиксированная в протоколе: фраза пустая и ни к чему не обязывающая. Запрос являлся даже не полуфабрикатом, а отпиской депутата. Его попросили или намекнули, и он отреагировал. Однако достаточно поздно, скорее всего после повторного напоминания.

Все это скверно, думал Волков. Так же мерзко поступили и с судьей. А сколько ей еще предстоит вытерпеть? Сколько раз имя ее сына будет произнесено во время слушания дела, где в качестве обвиняемого предстанет Михайлов?

Волков не зря вспомнил о запросах и телефонных звонках. Не так давно он имел беседу с государственным советником юстиции 1 класса, офис которого находился в Москве. Анатолию Сергеевичу посоветовали не тянуть с делом Ширяева – Михайлова, одобрили версию, которую разрабатывал следователь по особо важным делам Василий Маргелов, попросили еще что-то, связанное с этим делом, и на этом – непрофессионально – закончили беседу. По идее, государственному советнику-москвичу стоило воспользоваться неписаным правилом разведчика грамотно выйти из разговора. Скажем, попросить таблетку снотворного, чтобы прокурор-собеседник, если его спросят, зачем звонили из Москвы, машинально ответил: просили димедрол.

Волков прекратил мерить шагами кабинет и сунул в рот сигарету. С минуту посидев в кресле, вышел в приемную и неприлично долго смотрел на секретаршу.

Затем продиктовал текст ответа на депутатский запрос.

Городская прокуратура

Г. Юрьев

18.06.99. №17/1331299 на №1П-341 н/с от 17.06.99.

Депутату Государственной думы РФ Воропаеву И.Н.

Уважаемый Игорь Николаевич!

Сообщаю, что судья Октябрьского народного суда Ширяева Валентина Петровна прекратила осуществлять свои полномочия за день до вашего запроса на мое имя. Сожалею о невозможности вынесения решения о моральном облике Ширяевой В.П.

Прокурор города Юрьева

старший советник юстиции

Волков А. С.

28

Руководил этой операцией непосредственно Михаил Рожнов. Его не интересовало, что будет после того, как уберут Мусу Калтыгова и пару людей из его бригады, – бандиту наверняка найдется замена. Во всяком случае, первое время братву Калтыгова постигнет неразбериха или тихая паника. Скорее всего разгорится спор за место на троне и еще несколько человек переедут на холмистый участок, где над крестами (в данном случае – полумесяцами) шумят кронами березы и в просвете листвы проглядывает вечно голубое небо.

Впрочем, не Рожнову думать об этом, у него своя задача, есть люди выше его, чтобы ломать голову над такими вопросами.

В 12.15 полковник вышел на связь с Оганесяном и разрешил ему действовать. Буквально через пять минут Норик передал: дело сделано.

Еще через полчаса Рожнов запросил готовность у остальных бойцов. Костерин и Яцкевич ответили первыми, Олег «сбросил» их возле железнодорожного переезда, а сам с Белоноговым устроился недалеко от поста ДПС. Отсутствовал только Оганесян, но у него, учитывая его кавказскую внешность, была особая задача, с которой он уже справился.

– Второй – Лисе. Устроились удобно, – передал Олег, расположившись на заднем сиденье «Жигулей».

Пройдет не менее десяти минут, пока на горизонте обозначится «Акура» Калтыгова, тем не менее Шустов уже поглядывал в сторону ожидаемого появления пахана.

– Лиса – Второму: принято, – отозвался полковник. – Рации – на «прием».

Пока все шло гладко, исключая разве что, как всегда, оригинальное сообщение Яцкевича. Рожнов долго не мог «въехать», про какую канарейку толкует Андрей, и хотел переспросить, в очередной раз выйдя в эфир. Наконец сообразил – но не потому, что оператор носила спецбезрукавку цвета бразильской сборной по футболу, а потому, что Яцкевичу лично надлежало обработать железнодорожницу. Коли кто-то в клетке, значит, все в порядке. Но втык Андрюша получит, как пить дать. Тут впору говорить открытым текстом, так как рации представляли собой системы оперативной связи с автоматическим просмотром каналов в режиме приема (Sweep Scan), возможностью кодирования разговора, включая надежную защиту от радиоперехвата.

* * *

Женщина лет сорока пяти, одетая поверх крепдешинового платья в форменную безрукавку желтого цвета, не мигая смотрела на ствол автомата, который хоть и не был направлен на нее, но ясно давал понять о намерениях парня, державшего ее жизнь в своих руках. Не было времени задаться вопросом: «На кой хрен вооруженному мужику жизнь переездщицы?», как часто обращались к ней путейцы; сама же она называла себя громко и тоже с юмором: оператор шлагбаума. Работа не пыльная, но хлопотная, то и дело приходится выскакивать из будки, провожая проносящиеся мимо поезда сигнальным флажком, или в плохом настроении спустить кобеля на нетерпеливых водителей.

Пока вооруженный бандит не заговорил, в голову пришла мысль о терроре: сейчас ее застрелят, воспользуются кнопками подъемника, не давая опуститься шлагбауму, в то время как поезда...

Яцкевич оглядел ее броское одеяние и строго произнес:

– Слушай меня внимательно, канарейка. Скоро через переезд проедет один мой знакомый, я хочу проветрить ему мозги. Если проще – застрелить из этого автомата, – Андрей наглядно продемонстрировал ей бельгийский пистолет-пулемет «П-90» с интегрированным лазерным целеуказателем.

Оружие имело необычные формы: приклад практически отсутствовал, равно как и ствол, зато имелся неплохой магазин емкостью в полста патронов. Яцек держал автомат одной рукой, одетой в кожаную перчатку, другой удерживал легкий сверток ярко-желтого цвета.

Бедная женщина усвоила только одно: не по ее душу явился к ней в будку убийца – и ждала продолжения, наконец-то решившись посмотреть на парня.

Но тут же отвела глаза, встретив холодный взгляд в упор.

– По моей команде, – продолжил Яцкевич, – ты без промедления, оперативно – слышишь? – оперативно опустишь шлагбаум, будешь смотреть в окно и ждать моего сигнала. Как только я дам знать, освободишь путь, понятно?

Женщина быстро кивнула.

– Теперь дальше. Возможно, тебя никто не спросит, что здесь произошло. А если спросят, ты скажешь, что лично меня ни на улице, ни тем более в своей конуре не видела. Если сделаешь обратное, я вернусь и брошу тебя под поезд. Смотри мне в глаза, – приказал он и с полминуты испытывал оператора из-под козырька надвинутой на глаза бейсболки.

Сильнее напугать женщину никто бы не смог, даже начальник, который постоянно грозился выгнать ее за то, что она разрешает путейцам выпивать в своей будке.

Яцек удовлетворенно кивнул, вслушиваясь в слабый фон работающей радиостанции, которая на треть виднелась из нагрудного кармана его рубашки. Он пододвинул стул и, указывая глазами на телефон и кнопки пульта, еще раз предупредил:

– Не вздумай!

Он говорил отрывисто, не повышая голоса, отчего казался еще страшнее. В очередной раз поймав утвердительный немой ответ переездщицы, Андрей передал по рации:

– Пятый – Лисе. Канарейка в клетке.

Поглядывая на дорогу, он развернул часть амуниции путейцев – яркую безрукавку, которую до этого держал в руке. Одеваясь, снова обратился к женщине:

– Если кто из рабочих заглянет, не выводи меня из себя и гони гостя в шею.

* * *

Оганесян услышал долгожданную информацию от Рожнова и немедленно шагнул в магазин. Упор делался именно на человека с кавказской внешностью, и, кроме Оганесяна, в департаменте «чурок» не оказалось.

Недавно открывшийся магазин назывался довольно просто: «Стройматериалы». Контролировал его местный авторитет по кличке Пирог. Недавно пироговская братва имела трения с выходцами с Кавказа, гости выискивали вновь открываемые магазины, предлагая «крышу».

Так было всегда. Два-три года назад коммерсантам не давали житья казанцы, они упорно наезжали, стараясь первыми сделать предложение, и в этом случае имели беспроигрышный вариант получить откуп.

Местным коммерсантам по-любому нужна защита, но иметь ее в другой республике – перспектива не из лучших. Поэтому кто не успел обзавестись своей «крышей» и получал предложение от татар, спешно исправляли ошибку. Дальше – простейшая комбинация, которая была не чем иным, как грубым сговором бандитов. Забивалась «стрелка», казанцы заявляли на фирму свои права, местная братва признавала их и предлагала откуп, беря деньги с несчастной, уже ими «крышуемой» фирмы. Впоследствии откуп делился поровну, и гости искали новых лохов. Обычно средняя фирма попадала на сумму, равную цене пяти «Жигулей».

Сейчас ситуация изменилась, наездов со стороны пришлых стало намного меньше – это оттого, что бизнесмен пошел грамотный. Регистрируя свою фирму в местной администрации, он уже имел гарантии надежной защиты.