История одной любви - Лана Невская

Разве то, что в течение почти целого года мы не нашли друг в друге принципиальных разногласий, а все мелкие несогласия разрешали в духе единодушия, не говорит о том же?

Разве то, что наши частые встречи не отталкивают, а каждый раз сближают нас, не есть доказательство всему этому?

И разве, наконец, то, что мы любим друг друга, не есть всё, что нужно для того, чтобы у нас всегда было всё хорошо?

Я не думаю, что мои светлые волосы и меньшая, чем ты хочешь, уступчивость женским капризам, или отсутствие у тебя косичек, которые я хотел бы видеть у тебя, могут создать между нами принципиальные разногласия. Думать так, значит, нисколько не разбираться в дружбе и совсем не понимать ее интересных и важных законов.

Ты не смейся, что я философски подхожу даже к этому вопросу.

Но это мне очень помогает правильно видеть ее течение и дальнейшее развитие, с учетом всех плюсов и минусов, которые неизбежны в любом явлении, а значит, – и в дружбе, и в любви.

Хорошо, я отвлекусь от этой части письма. На последней странице хочу рассказать о событиях после твоего отъезда.

– Мои соседи – Маруся и Алик – целыми днями ходят у моих окон и ноют: «Где тетя Инна? Почему она уехала? Когда она приедет еще?»

А Алик вообще без разрешения забирается ко мне в комнату, берет твою фотографию, идет к столу и показывает мне, называя тебя: «Тетя Инна!»

Короче говоря, они очень помогают мне создавать такие вечера, какой у меня был однажды, 26 апреля.

А когда взялся чистить велосипед после прогулки, подошла другая соседка и сказала:

– Боря! Ты такой чистюля, так любишь чтобы кругом был порядок, что твоей жене придется очень трудно!

А я ей говорю:

– Что же Вы до сих пор завидовали моей будущей жене, а теперь боитесь за нее?

Она смеется и начинает мне рассказывать про нас с тобой, какими она видела нас в парке, когда мы их обогнали.

А знаешь ли ты, кукла, как мне приятно слышать от нее такие хорошие отзывы и комплименты? Она как придет ко мне, тоже соберет все твои фотографии в кучу и начинает расхваливать. А сижу и поддакиваю, и улыбаюсь и, конечно, кое в чем возражаю. Вот и сегодня я возразил ей, что моей жене придется трудно с моими привычками к идеальному порядку во всем.

Она мне начинает рассказывать, что и ее муж с молодости был таким же, и что она старается сейчас во всем поддерживать порядок и удовлетворять его привычки.

Прости! Не думай, что это намеки или пропаганда моих привычек. Ты их прекрасно знаешь, и излишне о них здесь распространяться.

А сейчас я сажусь готовиться сначала к занятиям, а потом к университету.

Тебе желаю хорошо провести вечер, не скучать и не думать ничего лишнего обо мне.

Будь здорова и счастлива, любимая, горячий привет и самые хорошие пожелания твоим родным.

Крепко обнимаю и горячо целую тебя.

Всегда тебя любящий и всегда твой – Борис.

Хочу дать пояснения к нескольким фразам, которые могут быть не совсем понятными.

Упоминание о светлых папиных волосах и маминых каштановых косичках – это намек на то, что папе всегда нравились девушки – блондинки с русыми косами, а мама после школы косы обрезала. У нее были роскошные, вьющиеся крупными локонами, каштановые волосы.

А маме всегда нравились жгучие брюнеты с голубыми глазами. Вот они и смеялись всегда над тем, что оба выбрали полные противоположности, но что всю жизнь стремились достичь идеала: папины волосы с возрастом несколько потемнели, а мама, после стресса от внезапной смерти своего папы (моего дедушки), очень быстро поседела, и стала натуральной блондинкой.

Что касается папиной любви к идеальному порядку, – она сохранилась на всю жизнь. Поэтому папа и посадил ее дома, чтобы у нее было время обеспечить ему этот порядок. Он всегда говорил, когда мама делала попытки вырваться на работу:

– Я хочу, чтобы моя жена, не как загнанная лошадь, прибегала с работы и хваталась за 10 дел сразу, чтобы кое-как приготовить дежурный ужин, проверить уроки у детей, погладить рубашку мужу, пролететь с тряпкой по квартире, подготовиться самой к работе на завтра и т. д.

Жена должна спокойно встать, проводить мужа на работу, детей – в школу, привести в порядок себя и дом, потом встретить детей, помочь с уроками и встретить мужа не загнанной, раздраженной и усталой, а веселой, спокойной и радостной. Вот на все это тебе и дается это время.

Но уж, пожалуйста, будь добра, всегда быть готовой к тому, что я могу прийти домой не один, а с кем-то из товарищей по работе. Поэтому порядок должен быть идеальный всегда, и обед должен ждать нас горячим, даже если позвоню тебе за 20 минут до прихода.

И все эти годы мама всегда была готова к любым «вводным» с его стороны. А уж про идеальный порядок и говорить нечего: если он открывал свой шкаф, а вешалки с рубашками, все до единой, не висели перпендикулярно задней стенке, то он с удивлением вопрошал, почти по сказке о трех медведях: – Кто лазил в мой шкаф и нарушил порядок?

И после этого мама гладила рубашки и вешала их на вешалки, а уж он приходил и сам убирал их в шкаф. Но маму это совсем не раздражало. Она тоже научилась философски относиться к особенностям его характера и не делала из этого трагедию. У мамы был очень ровный, «уживчивый» характер, она никогда ни с кем не конфликтовала по своей инициативе, но если была уверена в своей правоте, то твердо стояла на своем. Это касалось и их отношений с папой. И ее уважали именно за то, что по любому вопросу она имела свое мнение, которое всегда могла обосновать.

А любовь к порядку – это не плохо. По крайней мере, у папы никогда не было проблем с поисками каких-то своих вещей. Все всегда лежало на своем месте и не требовало длительных поисков. Эта черта характера, конечно, в более легкой форме, передалась и мне. Только вот дома я не сидела, и времени на наведение порядка у меня было меньше. Да и домочадцы вносили свою лепту в общий беспорядок. Но стремление все брать с того места, куда я положила – осталось. И поэтому я частенько ворчу, если что-то не обнаруживаю там, где оно должно быть.

Все таки гены – удивительная вещь!

37. Я знаю…

21 мая 1949 года

Инусенька! Здравствуй, родная моя!

В минуты отдыха между подготовкой к экзаменам хочу передать тебе мои самые хорошие пожелания на сегодняшний вечер и на завтрашний выходной день!

Я еще не знаю, как ты добралась до дома. Вчера в 22.00 тебя еще не было. Я ушел от телефона немного неспокойный за твое благополучие. Сейчас закончу материал, намеченный по плану на сегодняшний день, и пойду звонить к тебе.

К 20.00 Костя приглашал к нему на именины. Как было бы хорошо, если была бы здесь ты.

А Алик твой ходит и буквально плачет, что тебя нет. Его уже больше не интересует и мой шкаф, что меня, конечно, немало удивляет. Приходится верить, что он действительно скучает по тебе.

Прости, кукла, но на этом закончу. По-видимому, все мои письма за предстоящую семидневку будут такими короткими. Было бы хорошо, если бы их можно было считать нашей, пусть даже такой же маленькой, но радостной, а значит, и большой встречей!

Привет твоим родителям. До свидания.

Всегда тебя любящий и всегда твой – Борис.

* * *

21 мая 1949 года

Боренька! Здравствуй, родной!

Вот я держу свое слово – пишу тебе еще сегодня. Наши ушли в кино, а я села писать тебе письмо.

Погода на улице неважная, моросит мелкий, как осенью, дождь. Но, несмотря на это, где-то недалеко от нашего дома заливается соловей, и мне его очень хорошо слышно. Первый раз за три года я услышала в своем городе соловья – это сегодня. Его пение пробудило во мне много мыслей и теплых воспоминаний. Ведь первый раз в этом году мы слушали соловья с тобой под 1-е мая в парке, да и после мы слушали его с тобой вместе.

А вот сегодня я делаю это одна, и мне что-то стало так тоскливо! Ведь сегодня суббота, хотелось бы этот день побыть с тобой, но… ты сейчас сидишь далеко от меня, у Кости, отмечаешь день его рождения.

А мне пришла в голову смешная мысль – перелететь бы сейчас в твой город и неожиданно явиться на ваше торжество. Представляю, какие бы глаза были у всех вас, а особенно у тебя

Да, но это всего лишь мечты, которым не суждено сбыться!

Сейчас с нетерпением жду 27-е число. Надеюсь, что ты оправдаешь мои надежды и приедешь. Вот сижу сейчас и любуюсь на наши фотографии, сделанные 1-го мая. Особенно мне нравится, где мы с тобой вдвоем с букетом сирени. А ты вспоминаешь наши первомайские приключения?

Вчера получила два твоих письма за 7 и 8 мая. Я очень недовольна твоим настроением. Я так поняла, что причиной этому был мой второй первомай. Поэтому ты не мог спокойно работать, поэтому ты не мог спать, поэтому в голове столько нехороших мыслей.

А интересно было бы узнать эти мысли! Чувствую, что больше всех в них досталось мне, да? Вот поэтому-то я и недовольна. Неужели ты еще никак не можешь привыкнуть к нашему уговору: ничего не думать плохого друг о друге, в каких бы условиях мы не находились. Почему я не думаю об этом? Может, ты скажешь, что у меня меньше чувства? Напрасно! Скорее – больше, чем меньше. А просто я верю в то, что у тебя не может быть ничего плохого. А у тебя этой веры, по-видимому, нет, хотя и причин, чтобы ее потерять, у тебя не было. Вот это-то меня и обижает!