История одной любви - Лана Невская

Прости, Боренька, что я в письме с поздравление пишу об этом. Я так увлеклась, что только сейчас остановилась, сообразив, что сегодня об этом можно было и не писать, и не портить тебе настроение. Но ведь ты же знаешь меня: если я увлеклась чем-либо, то меня обязательно надо остановить, чтобы я не перешла границы.

Боренька! Я пожелаю тебе 23-го числа быть веселым, жизнерадостным, не скучать, а быть душой общества, которое соберется у вас в этот день. А рядом с собой поставь мою фотографию и знай, что я в этот день и мыслями и душой только с тобой.

И когда все поднимут бокалы и произнесут тост в твою честь, я мысленно сделаю это вместе со всеми твоими друзьями, и всей душой пожелаю тебе дальнейших успехов в достижении намеченных целей, здоровья – для более плодотворного осуществления твоих планов и сил для их достижения.

Мне сейчас вспомнились слова из стихотворения Симонова. Я, правда, не помню их все наизусть, но там идея такая: если он не смог прийти в новогодний вечер к ней, то чтобы она не отменяла торжества, а была одинаково внимательна ко всем его друзьям, и только тогда, когда все уйдут, она может и грустить и плакать.

Вот и я желаю тебе не отменять из-за меня торжество, а быть в этот день веселым и счастливым.

До свидания, мое солнышко, передавай привет всем своим друзьям, а Гришу поздравь от моего имени с днем рождения и пожелай ему всего самого хорошего.

Еще раз до свидания. Крепко-крепко обнимаю и целую тебя.

Всегда любящая тебя –

Твоя Инна.

33. День рождения

Я не знаю, что произошло, успел ли папа получить это мамино письмо или они поговорили по телефону, но факт остается фактом: день рождения они встретили все-таки вместе, но на маминой территории. Как говорится, если Магомет не идет к горе, то…гора поехала к Магомету! Это следует из папиного письма от 26 апреля, которое я приведу ниже.

Но вместе с этим письмом лежал совершенно облезлый выцветший конверт, на котором папиным почерком было написано следующее:

– До сих пор я считал, что я один имею право называть и считать тебя своей, и что только ты имеешь право называть меня своим.

Сейчас я убедился, что это не совсем так. На твоем столе вместе с моими открытками лежит та, о которой ты меня спрашивала, нравится ли она мне. Там написано рукой еще одного, которому тоже, значит, дано право называть тебя его ласковой Инночкой.

Если ты не понимаешь, как это обидно, горько, а, может быть, оскорбительно для меня, то от этого мне еще больнее.

Я ничего не сказал тебе, не хотел быть надутым у тебя. Но мне сейчас хочется сказать тебе, что если ты хочешь настоящего счастья, то все равно тебе придется лишить этого права одного из нас. Не пора ли уже было это сделать раньше?

Борис. 24.04.49 г.

И приписка на обороте конверта:

За твое гостеприимство и заботу я очень благодарен и тебе и твоим маме и папе. Я счастлив, что свой день рождения встретил с тобой. Борис.

Целую тебя крепко-крепко. Твой Борис.

Конверт этот, видимо, пытался кто-то из них смять и выбросить. По виду он был выстиран – может, оказался в кармане одежды и случайно попал в стирку. Но вид такой, будто его выстирали и прогладили утюгом, но замятины остались. Скорее всего, папа написал, а потом решил выбросить, а мама нашла и сохранила. Анекдот!

* * *

26 апреля 1949 года

– День рожденья, памятная дата

Счастья, обретенного в борьбе,

Нежность друга, мужество солдата,

Все, чем молодость моя богата,

Я, родная, отдаю тебе! –

Инночка! Любимая моя кукла!

Ничего, что я с опозданием пишу о дне моего рождения? Эти мои мысли не устареют раньше нас, и сказать их никогда не поздно.

Прежде всего, я хотел бы от всей души передать самое большое спасибо твоим маме и папе за все-все, а тебе – выразить свою благодарность словами этого эпиграфа.

Ты в своих письмах ко мне все сожалела, что нам не придется быть вместе в этот день. Теперь еще раз мы убедились, что дружба творит чудеса и делает возможным невозможное!

Ты пишешь, что этот день был всего единственным в моей жизни. Я счастлив, что он был таким. Пусть вся моя жизнь будет такой же хорошей, каким был этот день.

– Если хочешь сказать очень много,Если хочешь заплакать от счастья,Если хочешь, чтоб легкой дорогаСтановилась средь бурь и ненастья,

Если рвешься к любимой как птица,Ничего не смотря на пути,Если хочешь при встрече добитьсяЕе ласк, и любви в ней найти,

Если знаешь, что ждет тебя где-тоТа, которой так много писал,И которой так много задетоТвоих мыслей, и чувств, и похвал,

Если веришь в нее без сомнений,И ее называешь своей,Если знаешь, что нет сожаленийВо всем том, что сказал ты о ней,

Если в мыслях о ней все приятно.Как на этой открытке цветы,То тебе-то должно быть понятно,Что причиной являешься ТЫ!

Б. Орехов

А вот и ответ на мои размышления о «выстиранном» конверте. Он – в этом мамином письме.

* * *

24 апреля 1949 года

– В жизни, как в хорошем романе,

Должен быть один главный герой! –

Боренька! Здравствуй, родной мой!

Только что пришла с вокзала, проводив тебя, и села писать письмо. Села тут же, так как не могла ответить тебе на твою маленькую записочку, написанную на моем конверте. Я очень довольна, что она попала ко мне в руки. Но было бы еще лучше, если бы ты отдал мне ее сразу после того, как написал. И было бы совсем плохо, особенно для тебя самого, если бы ты мне ее совсем не отдал.

Ну вот, не успела начать, а уже надо заканчивать. Меня зовут обедать, т. к. сегодня в 7 часов вечера будет кино «Поезд идет на восток», цветной фильм. Ты помнишь, мы смотрели его летом с тобой, только с середины. Поэтому надо обязательно посмотреть, а время уже 5 часов.

Продолжаю писать уже после кино. Итак, о записке.

Прежде всего, мне хочется привести такие слова:

– Лучше самая тяжелая и неприятная правда, чем прекрасная ложь.

Так вот, когда я прочитала на улице у вокзала твою записку, то вместо того, чтобы обидеться, как ты думал, я рассмеялась. Самым настоящим образом рассмеялась. Ну, какой же ты глупыш, а? Сидеть целый день и скрывать свое настроение – надо иметь большую силу воли. Я хоть и заметила, что ты был чем-то недоволен, но потом подумала, что это мне просто кажется. А теперь-то мне все понятно!

Ну почему ты не спросил у меня сразу? Неужели ты думаешь, что я не сказала бы тебе правды? Да, верно, не один ты называешь меня своей. Но когда ты узнаешь – кто, что за человек подписывал эту открытку, ты сам на себя будешь смеяться.

Я прекрасно понимаю, что тебе было «обидно, горько, а, может быть, и оскорбительно» читать эту открытку, но принять твое последнее предложение, а именно – лишить этого права одного из вас – я не могу, да и не надо этого делать ни раньше, ни теперь, ни позже.

Я сейчас думаю, что это письмо ты получишь позже, чем я сама приеду к тебе и все расскажу, но на всякий случай напишу и здесь.

Дело в том, что эту открытку писал не ОН, а ОНА, т. е. моя подруга, фотографию которой я тебе показывала вчера. Вот и весь секрет. И если бы ты мне сразу сказал об этом, так сразу же и ответ бы узнал, и домой бы уехал в лучшем настроении.

Боренька! Прости, родной, но я закончу сегодня на этом и пойду спать. Время уже 24.00, а мне завтра рано вставать. А завтра я допишу и отправлю.

25.04.49 г.

Вот и понедельник. Ты уже дома теперь, Я ждала, что ты вечером позвонишь мне, но ты не позвонил, вероятно – поздно вернулся.

А мне хотелось вечером поговорить с тобой, пожелать тебе спокойной ночи и успокоить твои мысли об открытке и о «другом». Я вчера с вокзала зашла на почту, где получила твое письмо за 17-е число. А за 9-е так где-то и пропало.

Боренька! А какой хороший день (вернее – остаток дня) был, и вечер тоже. А я вечером в 21.30 вернулась из кино и никуда больше не пошла. На танцы идти одной не хотелось, а ты уехал и не захотел пойти со мной. Ну, вот, ты уже и возражаешь! Нельзя же так! Я же знаю, как тебе не хотелось!

Боренька! Вчера нас пригласили на празднование 1 мая в комендатуре. Родители сами решили, что я не буду принимать там участия. Я этому очень рада, т. к. мне будет легче проситься уехать к тебе. А то обычно начинаются разговоры, что в праздник я оставляю их одних. И что приходится сидеть и скучать. А теперь я смогу сравнительно беспрепятственно уехать в твой город.

Ведь ты же знаешь, как я скучаю, когда тебя нет со мной, а особенно, когда только что расстанешься, и еще все напоминает о твоем присутствии, а тебя нет…

Мне так хотелось подольше побыть с тобой, а теперь эти часы тянутся так мучительно долго. А когда ты был здесь, то я не успевала следить за их движением. Если бы ты был все воскресенье здесь, мы бы с тобой покатались на лодке. Наше озеро уже открыто. Правда, оно не такое большое и красивое, как в твоем городе, но покататься на нем было бы не хуже.