Следы смоет дождь - Марина Серова

Множество мужиков собралось посмотреть на нашу стычку. Все они улыбались, потому что, во-первых, это не их машины зажали, а во-вторых, я явно им понравилась. Напоследок я махнула и им ручкой и блистательно улыбнулась.

Путь я держала к Ксении Смолькиной на работу. Очень мне хотелось еще разочек поговорить с загадочным Иваном Петровичем. Но Ксюша, встретившаяся в коридоре, меня огорчила, сказав, что сегодня его нет на работе. Он, оказывается, позвонил и предупредил о своей болезни.

— Адрес домашний дашь? — спросила я. — Заодно проведаю вашего коллегу.

— Проведай. Но с тобой не поеду.

— И не надо.

Ксения написала на листке адрес, вручила пакет апельсинового сока, и я поехала на встречу.

— Здравствуйте, здравствуйте, Иван Петрович, — сказала я, перешагивая через порог, стараясь не смотреть на удивленное лицо больного. — Я навестить вас пришла. Помните меня?

— Да, — еле слышно ответил он.

Дверь в кухню была закрыта, и Иван Петрович с беспокойством посматривал на нее. Что-то явно его напрягало.

— Вы не рады? — как можно шире улыбнулась я.

— Да нет, конечно, рад, но не ожидал.

— Тем приятнее должен быть сюрприз. — Я хотела разуться, но полы были несколько грязноваты, и я решительно попросила тапочки. За дверью кухни кто-то начал скрестись.

Ивану Петровичу пришлось поискать мне тапки. Вообще у себя дома он производил совершенно другое впечатление, нежели на рабочем месте. Куда-то испарились его торжественная медлительность, слишком умное выражение лица и важный взгляд поверх круглых очков. Здесь, стоя передо мной в одной пижаме, он имел вид одинокого потерянного человека. Но скрывающего от меня какую-то свою тайну за дверью кухни. И меня эта тайна все больше и больше интересовала.

— Кажется, там кто-то хочет выйти, — указала я на дверь. — Может, помочь?

— Не надо, я сам.

И тут я услышала подвывание. Грустное такое, жалостливое. И сразу все поняла.

— Зачем же вы там бедную собачку заперли? — сказала я и бросилась ее спасать, но Иван Петрович меня задержал. — Я очень люблю собачек, — пришлось пояснить мне.

— Очень рад. — Он вытер со лба пот и слегка улыбнулся. Делать это он принципиально не умел. Оказывается, обычный человек, со своими слабостями.

Мы прошли на кухню, и я увидела огромную немецкую овчарку, еще молодую и, похоже, глуповатую. Увидев нас, она, интенсивно помахивая хвостом, радостно кинулась к хозяину.

— Это Грета, познакомьтесь, — серьезно сказал Иван Петрович. — А вот это, — он указал на холодильник, наверху которого восседал огромный полосатый и страшно важный кот, — Тимофей, или попросту Тимка.

— Мне очень приятно, — кивнула я. А что еще я могла сказать? Хорошо, что руку не надо протягивать.

— Вы, пожалуйста, не говорите никому, что у меня животные дома. Без них мне было бы совсем одиноко.

— Но я не вижу в этом ничего плохого. Сейчас многие держат и собак, и кошек.

— У меня еще попугай был, но его Тимофей задушил. Прямо на моей тарелке. Не любил его очень.

— Да вы что? — воскликнула я.

— Да, давайте пройдем в комнату, сядем и поговорим. Вы идите, а я чайник поставлю.

— Нет, нет, — поспешно ответила я, — спасибо. Я сегодня уже столько чашек чаю выпила, что в меня и глоточек не полезет. Как-нибудь в другой раз.

Я вынула из сумки пакет сока и передала его Ивану Петровичу. Он поблагодарил.

Мы прошли в комнату. Я села в кресло, но к нему тут же подбежал Тимофей и стал корябать боковину, норовя вцепиться своими коготками в мои джинсы. Я учтиво отодвинула ноги.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я, поскольку больше спрашивать было нечего. Теперь я была уверена, что вовсе не этот человек лично убил троих молодых людей и одного отправил на смерть на дороге. Точно не он. За его неприятными, иногда вызывающими манерами на работе скрывался безобидный и несчастный человек.

— Да не то чтобы плохо, — признался Иван Петрович, — просто Грета сегодня какая-то беспокойная. Не пойму, что с ней случилось. Но подождите, я вам недорассказал историю про попугая. Тимка очень его не любил. Ну не сложились отношения, и все тут. Если признаться, вредная Ксюшка была и хитрая. И вот однажды сварил я гречневой каши, сижу ем. И тут ко мне на тарелку присаживается Ксюшка. Видно, ей тоже каши захотелось. Я так обрадовался — первый раз она к моей тарелке спустилась. Сижу, боюсь пошевелиться, любуюсь, как попугаиха кашку кушает. И тут за какую-то секунду произошло непоправимое. Из-за моего плеча, с холодильника, спрыгнул Тимофей, схватил Ксюшу за горло и исчез вместе с ней. Я бросился искать, но, как вы понимаете, было уже поздно.

— Да, да, интересно, — закивала я головой. — Все кошки птичек ловить любят.

— Нет. Мой Тимофей воспитанный кот, — выпятив губу и выставив указательный палец, сказал Иван Петрович. — Он птичек не трогает. Просто он эту паразитку не любил. А так он очень интеллигентный.

Я слушала и старалась понять, как это кот может быть очень интеллигентным.

— А вот еще история была… — решил продолжить мой собеседник, но я решительно его перебила:

— Знаете, это, безусловно, очень интересно, но лучше вы мне ее расскажете в другой раз, — выпалила я одним духом и слегка замялась. Но все же продолжила: — А у нас никак загадка не разгадывается.

— Вы об убийстве друзей Ксении? — сразу догадался Иван Петрович, хоть я не пояснила, о чем именно говорю.

— Да. Не можем убийцу вычислить. Я вот спросить хотела, вы тогда мне про Олега серьезно сказали или просто к слову пришлось? Ну, что он это…

— Я понял вас. Все в их компании было хорошо, только у Олега лицо в тот день очень напряженное было, когда я в гости к Смолькиной пожаловал. Вот я и подумал.

— Но ведь это могло быть из-за чего угодно? Проблемы, обида, тревога… Да мало ли что еще его волновало?

— Не воспринимайте мои слова так серьезно. Все мы склонны ошибаться. Только одно кажется мне верным: убийца — не со стороны. Обычно в таких компаниях, по законам жанра, убийца — всегда кто-то свой. Хотя нет правил без исключений. Но исключения так редки.

— Я понимаю, — тихо сказала я, задумавшись над словами этого странного человека. — Но вся беда в том, что на подозрении только двое. И именно те, которые никак не должны под него попадать.

Иван Петрович встал и прошелся по комнате.

Я отбросила свои колебания и все же спросила:

— А вы не скажете мне, где были, к примеру, в день, когда произошло убийство Павла Мыльникова?

— Да я сейчас и не вспомню. Подождите, надо подумать.

Я не возражала, даже попыталась немного помочь ему.

— Мыльникова убили поздно вечером четвертого числа. Это было третье убийство. Ксения после него на работу не выходила несколько дней, так оно ее потрясло. Вспоминаете?

— Да, да, кажется, я был дома. — Иван Петрович посмотрел на меня неопределенно и покачал головой. — В принципе, я все вечера провожу дома. Так что мне ничего конкретного сказать не удастся. Постойте, — в его глазах мелькнула искра догадки. — Какого числа, вы говорите? Четвертого?

— Да.

— Так у соседа день рождения был, и он пригласил к себе. Я идти не хотел, но он прямо-таки силой вытащил меня из квартиры. Посидеть совсем не с кем, говорит. Вот я и пошел. Оказывается, пригодилось. — Коллега Ксении искренне обрадовался.

— Хорошо, — сказала я. — Ну, мне уже идти пора. Что передать коллегам? Когда выйдете на работу?

— Можете ничего не передавать. Я буду на своем рабочем месте уже завтра. Можете зайти в гости.

Я встала и пошла в коридор обуваться. Мимо меня пролетел кот, а за ним огромными прыжками пронеслась Грета, чуть с ног меня не сбив.

— До свидания, — попрощалась я и вышла за дверь.

Чтобы никаких сомнений насчет Ивана Петровича у меня не оставалось, я позвонила к тому соседу, у которого был день рождения. И тот подтвердил его рассказ.

Воздух на улице показался мне необычайно свежим. Я села в машину и решила немного покататься по городу, чтобы спокойно подумать о словах Ивана Петровича. Его самого я больше не подозревала.

На самом деле — было бы разумно искать убийцу внутри компании. А если он извне, то должен убить и оставшихся. Но этого почему-то не происходит. Почему? Ксения жива, Олег тоже. Можно, конечно, посчитать то, что случилось с Тагановым, покушением на его жизнь. Но тогда почему не добили? А Смолькина? Ее вообще не трогают. Может, убийца думает, что ее достаточно просто запугать?

Я вспомнила, что как-то раз Ксении звонили и приглашали ее в клуб — кто-то очень хотел с ней поговорить. Мы тогда с ней ходили и получили таинственную записку. Да, предупреждение было, но теперь что-то молчат. Вдруг все же Ксению намерены убить?

О чем я думаю? Если бы хотели, то убили бы. Или попытались бы, но и этого не произошло. Те типы, что подсели к нам в машину, не вызвали у меня особых опасений. Убийца такой ерундой не стал бы заниматься.