Киммерийцы и скифы - Михаил Артамонов

Наиболее ранние из них, соответствующие чернолесскому этапу, возникают на этой реке не позже VII в. до н. э. и представлены поселениями близ сел. Хухры и Ницаха, причем в последнем отложения чернолесского типа залегают над остатками предшествующего поселения бондарихинской культуры. К тому же времени относится уже упомянутое бескурганное погребение с трупосожжением, обнаруженное у с. Бутенки Кобелякского района Полтавской области. В нем найдены два железных наконечника копий с маленькими круглыми отверстиями в нижней [89] части пера типа, известного по находкам в Западной Европе и на Балканском полуострове и относящегося к VIII—VII вв. до н. э., бронзовые наконечники стрел овально-ромбической формы на длинной втулке, бронзовые браслеты с выступом на боку, два больших кольца с подвижной муфтой и бронзовые части четырех уздечек, представленные двукольчатыми удилами с заканчивающимися шляпкой подвесками на концах, бронзовыми псалиями с тремя колечками сбоку, со шляпкой на одном конце и изогнутой лопастью на другом и, наконец, бляшками с дужкой на обороте. Удила этого рода относятся по классификации А. А. Иессена к первому, или кобанскому, типу и датируются VIII—VII вв. до н. э.

Памятники позднесрубной культуры в среднеднепровском лесостепном Левобережье встречаются только в восточном пограничье этой области, предшествующее скифам население ее характеризуется бондарихинской культурой, по своим признаками сближающейся с юхновской культурой Подесенья балтской этнической принадлежности. Вселившиеся сюда скифы оттеснили аборигенов к северу, не обогатив свою культуру заметными заимствованиями из их наследия. Что касается причины передвижения скифов в лесостепь, то она, вероятно, та же, которая заставила кочевников уйти в Азию. Часть оставшихся в Северном Причерноморье скифов в связи с засушливостью климата и изменениями в расположении ландшафтов переместилась из степной полосы к северу в лесостепь, но, поскольку среднеднепровское Правобережье уже было занято такими же скифами, захватила пограничную со степью левую лесостепную сторону Среднего Днепра.

Посульская группа памятников отличается от ворсклинской прежде всего тем, что обычная в последней, как и в правобережных группах, лощеная посуда с резным заполненным белой пастой орнаментом в ней почти не встречается, а также распространением некоторых типов вещей, мало или вовсе неизвестных в других группах скифской культуры. Течение р. Сулы и верховья Северского Донца были позже заселены скифами, чем берега Ворсклы. Еще позже скифы проникли в бассейн Среднего Дона. Нет достаточных оснований полагать, что на Ворсклу скифы явились из среднеднепровского Правобережья — из Потясминья или Поросья. С не меньшим правом их можно вести из степного северо-западного Поднепровья, хотя В. А. Ильинская считает, что поворсклинские скифы тем и отличаются от посульских, что переселились на левую сторону Днепра со среднеднепровского Правобережья, тогда как посульские явились туда из приазовских степей. Основанием для этого служат, как сказано, различия между теми и другими в культуре, в частности в керамике.

Скифская керамика, датируемая VII — первой половиной VI в. до н. э., как это было отмечено, характеризуется столовой лощеной посудой изысканных форм и роскошной орнаментацией. [90] Это отмеченные для чернолесского этапа большие корчаги с раздутым туловом, украшенные широкой лентой геометрического узора, а в Правобережье также канеллюрами, налепами и сосочками, округлые высокогорлые кубки, различной формы черпаки и миски с загибающимися внутрь или, наоборот, отогнутыми краями. Кубки, черпаки, и миски, как и корчаги, часто с нарезным орнаментом, усиленным на черном фоне белой пастой. В дальнейшем количество лощеной керамики уменьшается, формы ее упрощаются, ведущими становятся глубокие черпаки с высокой ручкой, чаще всего не орнаментированные, встречаются биконические корчаги без орнамента. Что касается кухонной керамики, то для нее в раннескифское время характерны горшки со слабовыпуклым туловом, немного суженной шейкой и широким устойчивым дном. Украшены они обычно по плечикам валиком с пальцевыми защипами, а по краю венчика проколами-дырочками. В соединении с проколами часто имеется второй валик с такими же, как у первого, пальцевыми вдавленнями и защипами. В погребениях этого времени преобладает столовая посуда, тогда как на поселениях находятся преимущественно кухонные горшки. К V в. до н. э. лощеная керамика вовсе выходит из употребления. В орнаментации горшков сохраняется налепной валик, но дырочки по краю заменяются наколами и ямками. К концу этого века основной формой становится горшок с выпуклым туловом, украшенный пальцево-ногтевидным рельефом или косыми насечками по краю венчика.

Посульская керамика, несмотря на сотни раскопанных курганов, известна плохо. Большинство находок этого рода утрачено или депаспортизировано. Тем не менее среди сохранившихся имеется несколько лощеных сосудов, не отличающихся от правобережно-ворсклинских. Кухонная посуда здесь действительно имеет некоторые особенности: орнамент в виде валика отсутствует, край венчика гладкий или украшен пальцево-ногтевидными вдавлениями или насечками, а также дырочками или наколами с выпуклинами (жемчужинами). Этого рода керамику И. И. Ляпушкин называет «позднезольничной» и выводит из поворсклинской. Того же характера и керамика Северского Донца. Указанные различия в керамике не дают основания утверждать, что поворсклинская и посульско-донецкая керамика, а вместе с нею и соответствующие группы скифов различного происхождения. Отмеченные выше различия в большей мере не локального, а хронологического порядка. Этим объясняется и большее сходство посульской керамики со степной скифской, известной, правда, не по погребениям, где ее почти нет, а по немногочисленным поселениям, относящимся ко времени не ранее V в. до н. э. В более раннее время в степи, как и по всему северочерноморскому побережью, находится керамика, близкая к чернолесской или даже сабатиновской. В северо-западном Причерноморье, в Крыму и в Прикубанье она представлена лощеными корчагами, [91] кубками и в особенности черпаками. Это формы, появившиеся на сабатиновском этапе позднесрубной культуры из Прикарпатья и, как уже неоднократно говорилось, усиленные в дальнейшем влияниями, шедшими из фракийского гальштата.

Свое заключение об отличном от правобережно-днепровских и поворсклинских скифов происхождении населения Сулы и верхнего Донца В. А. Ильинская пытается подкрепить сопоставлениями других категорий памятников. Она указывает на значительно большее количество конских уздечек в посульских курганах сравнительно с правобережно-днепровскими и поворсклинскими и на соответствующую этому значительно большую численность среди них костяных псалий, забывая при этом отметить, что скелетов самих коней, встречающихся в Правобережье, в посульско-донецких курганах не найдено, указывает на относительную многочисленность в посульских курганах наверший и боевых секир и, с другой стороны, на редкость или отсутствие в них известных в Правобережье гвоздевидных сережек и двухстержневых шпилек с изогнутой дужкой. Однако эти сопоставления бьют мимо цели, так как основанный на них вывод о сходстве культуры посульско-донецких скифов не с правобережными, а со степными из всего этого никак не вытекает, потому что в этом направлении не с чем сравнивать.

Выше уже отмечалась крайняя малочисленность скифских памятников VI—V вв. до н. э. в степной полосе. Следовательно, сравнивать посульско-донецкие памятники этого времени можно только с кубанскими, которые, очевидно, и имеются в виду В. А. Ильинской, когда она говорит о юго-восточных скифах. Оставив в стороне нескифскую принадлежность кубанских курганов скифского времени, отметим только, что в них погребались не уздечки, а сами кони и что костяные псалии там были неупотребительны. Что касается наверший, то действительно в Посулье их найдено больше, чем по правую сторону Днепра, но этого явно недостаточно для доказательства юго-восточного происхождения посульско-донецких скифов. Таким образом, различия между поворсклинской и посульско-донецкой группами скифов находятся в зависимости не от их различного происхождения, а от времени заселения. Сула и Северский Донец были позже заселены скифами, чем Ворскла, а откуда явились те или другие, существенного значения не имеет. Заселение Сулы и верховий Донца могло быть следствием простого биологического размножения скифов, первоначально осевших на южной окраине лесостепи — по Ворскле и оттуда продвигавшихся на север и на восток по лесостепной полосе.

Заселение скифами Среднего Подонья относится к еще более позднему времени — к рубежу VI и V вв. до н. э. В занятой ими области между реками Сосна и Тихая Сосна известны памятники катакомбной, срубной и абашевской культур. Последняя по этнической принадлежности была угро-финской. Хронологически [92] ни одна из них не дожила до появления скифов и в культуре последних не отразилась. Из локальных особенностей донской скифской культуры можно отметить только широкое распространение поясных крючков, какие известны и у их ближайших соседей — сарматов или савроматов, а также устройство в центре могилы специальной ямки — бофра, по-видимому, культового назначения.