Смерть мисс Мак-Джинти - Агата Кристи

— Миссис Апуард воспользовалась стечением обстоятельств. Ее сын и миссис Оливер отсутствовали. Она позвонила по телефону одной особе и пригласила ее к себе. Вы полагаете, что именно так развивались события? Она играла роль сыщика.

— Вероятно, так и было. Она кое-что знала и из любопытства хотела узнать больше. Она не понимала опасности своей затеи. Я ее предупреждал, но, как гласит французская поговорка, нет более глухого человека, чем тот, кто не хочет слышать…

— Перед отъездом Робин Апуард заходил к своей матери. Она собиралась звонить по телефону. Кому именно? Она не захотела ему сказать. Он подумал, что она намерена звонить вам.

— К несчастью, она звонила не мне. Но чей же номер она набрала? Есть ли у вас на сей счет какое-нибудь предположение?

— Никакого. Как можно это установить, если звонят по автомату?

— А прислуга?

— Служанка ничего не знает. Она вернулась домой в половине одиннадцатого через заднюю дверь и сразу же пошла в свою комнату, рядом с кухней. В доме не было света, и она решила, что миссис Апуард легла спать, а уехавшие еще не вернулись.

— Она давно на службе у миссис Апуард?

— Нет. Немногим более двух лет. Она плохо слышит и притом сварлива. Мне представляется, что она сводит свою работу к минимуму, а ворчит больше, чем надо.

В этот момент в комнату вошел один из полицейских. Он сообщил комиссару, что его хочет видеть молодая леди «по поводу события, которое произошло вчера вечером».

— Пусть она войдет!

Это была Дейдр Хендерсон. Она выглядела еще более бледной, чем обычно. Спенс встал при появлении Дейдр и пододвинул ей кресло. Она села на краешек с неловкостью школьницы, вызванной в кабинет директрисы. Спенс постарался ободрить ее.

— Вы хотите поговорить со мною о том, что произошло вчера вечером? Полагаю, что речь идет о миссис Апуард?

— Да-да. Это правда, что ее убили? Мне сказали на почте и у булочника. Мама, естественно, уверяет, что это невозможно…

— К сожалению, она ошибается. Совершено убийство. Вам что-нибудь известно?

— Да-да.

После короткой паузы она добавила.

— Я приходила к ней.

Тон Спенса изменился, но почти неуловимо. Он стал еще более приветливым, подозрительно приветливым.

— Вы приходили на виллу? В котором часу?

— Я не могу сказать точно. Между половиной девятого и девятью, скорее всего около девяти. Во всяком случае после ужина. Она попросила меня зайти к ней.

— Она вам звонила?

— Да-да. Робин и миссис Оливер были в театре в Кулленкуэе, миссис Апуард оставалась на весь вечер в доме одна. Она пригласила меня на чашку кофе.

— И вы к ней приходили?

— Да-да.

— И вы пили кофе… вместе с ней?

Дейдр отрицательно покачала головой.

— Нет. Я позвонила у двери, никто не ответил… Но дверь была не заперта, и я вошла в вестибюль. Света не было. Удивившись, я два или три раза позвала ее, а так как мне опять никто не ответил, я отправилась домой, думая, что, вероятно, произошла ошибка.

— Ошибка? В чем?

— Я подумала, что она, может быть, тоже поехала вместе с ними в театр.

— Не предупредив вас?

— Конечно, это показалось мне странным!

— Вам не пришло в голову другое объяснение?

— То есть я подумала, что Фрида, видимо, плохо поняла телефонограмму. Она — немка, не всегда понимает, что ей говорят, и, кроме того, вчера вечером очень нервничала — как раз вчера она должна была от нас уйти.

— Значит, вы пошли домой?

— Да.

— И вы сразу же вернулись домой?

— Да-да… Вернее, я немного погуляла. Была такая чудесная погода!

— Ну, что ж! Благодарю вас, мисс Хендерсон. Вы правильно сделали, что пришли ко мне.

— Я подумала, что нельзя поступить иначе. А мама была против…

— Против?

— Но я решила, что так будет лучше.

— Действительно, так лучше.

Спенс проводил девушку до двери и, вернувшись, вновь уселся на стул. Постучав пальцами по столу, он сказал, прямо смотря на Пуаро:

— У нее на губах нет помады.

— Она никогда не пользуется помадой.

— В наше время такое редко бывает… и это, пожалуй, странно.

— Она не похожа на других девушек, Спенс… По умственному развитию она на уровне пятнадцатилетней девочки.

— С другой стороны, — вновь заговорил Спенс, — она не пользуется духами, так мне, по крайней мере, показалось. А миссис Оливер категорично заявляет: она почувствовала в вестибюле запах дорогих духов. Это подтвердил и Робин Апуард, причем он добавил, что у его матери таких духов не было.

— По-моему, — сказал Пуаро, — Дейдр Хендерсон не пользуется духами.

— Я тоже так думаю. У нее вид капитана хоккейной команды из колледжа для девочек… Однако ей, должно быть, больше тридцати…

— Вне всякого сомнения.

— Значит, она умственно отсталая?

— Не спешите с выводом! По-моему, все не так просто!

Спенс почесал себе переносицу.

— Ничего не сходится! — промолвил он. — Не пользуется губной помадой, духами и имеет превосходную мать. У Лили Гамбол мать была замешана в Кардиффе в драке после выпивки, когда девочке было девять лет, и я не представляю себе, как Дейдр Хендерсон могла бы быть Лили Гамбол. Однако именно ей звонила вчера вечером миссис Апуард!.. Это факт, и мы должны с ним считаться. Ну, а дальше?

— А что говорится в отчете судебно-медицинского эксперта?

— Из него мало что можно извлечь. Этот субъект не хочет говорить ничего определенного. Он только констатирует, что миссис Апуард, без сомнения, умерла в половине десятого.

— Таким образом, вполне возможно, что она уже была мертва, когда Дейдр Хендерсон пришла на виллу?

— Так оно и было, если Дейдр говорит правду. Если же она лжет, то это крепкий орешек!.. Мать как будто уговаривала ее не обращаться к нам. Вы не считаете, что это надо учесть?

— Не обязательно, — заявил Пуаро после некоторого раздумья. — В такой ситуации миссис Уэзери вполне могла сказать дочери: «Главное, не вмешивайся!» Это — женщина, которая больше всего заботится о собственном спокойствии.

Спенс вздохнул.

— В общем и целом мы можем подозревать Дейдр Хендерсон. Если же она не виновата, то преступление совершил тот, кто побывал в «Лэбернамзе» до ее прихода, то есть женщина, которая красит губы помадой и пользуется духами…

— Когда вы будете проводить расследование?..

Спенс перебил Пуаро:

— Когда я буду проводить расследование?.. Но ведь я его уже провожу. Пока что неявно, так как никого не хочу спугнуть, но все же активно. Только это нелегко! Что делала вчера вечером Ева Карпентер? И Шелаг Рэндел? Вы можете поручиться, что они все время находились у себя дома? Карпентер, я знаю, была на каком-то политическом собрании.

— Ева! — задумчиво произнес Пуаро. — Существует мода на имена. Сегодня уже почти и не встретишь имени Ева. В то же время женщин с таким именем предостаточно…

Спенс развивал свою мысль.

— Ева Карпентер может покупать себе очень дорогие духи. Нужно будет обязательно установить, откуда она. Я-уже насмотрелся на самозваных вдов военного времени!.. Это так просто! Вы приезжаете куда-нибудь в глубоком трауре, говорите, что оплакиваете геройски погибшего солдата, и дело в шляпе! Никто не будет задавать вам вопросов!

Переменив тему, он продолжал:

— Что касается вашего топорика для сахара, то тут вы попали в цель! Видимо, миссис Мак-Джинти была убита именно этим орудием. На нем действительно обнаружены следы крови. Его мыли, но для теперешних реактивов достаточно микроскопического количества вещества. И добавлю, что там обнаружили именно человеческую кровь. Это еще одно основание подозревать молодую Дейдр Хендерсон…

— Вспомните ее утверждение о том, что этот топорик был передан священнику для благотворительной распродажи в конце сентября!

— Это утверждение оспаривается миссис Саммерхейз, которая категорично заявляет, что купила топорик на рождественской распродаже.

— Категорично не то слово, — устало возразил Пуаро. — Миссис Саммерхейз — очаровательная леди, но с нее нельзя спрашивать больше того, что она может дать. У нее нет ни порядка, ни методичности, и ее воспоминания никогда не бывают точными. С другой стороны, не забывайте, что в «Лонг Медоуз», а я это знаю достаточно хорошо, двери и окна никогда не закрываются. Любой может войти в дом, взять, что ему нужно, уйти с этим предметом и принести его назад спустя долгое время, и никто этого не заметит. Предположим, что в один прекрасный день миссис Саммерхейз понадобился топорик для сахара, но она его не нашла. Тогда она решила, что топорик взял ее муж, чтобы забить кролика или наколоть щепок, и она даже не спросила его, куда девался этот топорик. В этом доме берут то, что попадает под руку, ничего не кладут на место, ни о чем не помнят. Если бы мне пришлось вести такой образ жизни, я сошел бы с ума. Их же, как видно, это ничуть не смущает.

Спенс встал.

— Есть один положительный момент во всем этом, — сказал он. — Джеймса Бентли не казнят, пока не будет выяснено это новое дело. У нас есть теперь то, чего мы хотели, а именно время!