Линкор 'Альбион' - Борис Вячеславович Конофальский

ещё раз перевести взгляд на сжатый кулак «трупа», в котором блеснул прекрасно отточенный ланцет из отличной шеффилдской стали.

Сунак был существом скорее умным, чем сильным, но даже ему хватило прыти, чтобы как-то заслониться от медленного удара, он просто поднял и выставил локоть, и ланцет не достиг своей цели, но помощник доктора не знал, что опытные в боевых искусствах люди почти никогда не наносят единичные удары, а посему пропустил следующий удар. Этот выпад пришёлся ему в рёбра, как раз под поднятую руку, почти под мышку. Удар был медленный, но лезвие легко вошло в рёбра на полпальца… О, это оказалось… больно! Сунак, который давным-давно не испытывал подобных ощущений, вскрикнул:

- А-а…!

Он уже и позабыл, как это неприятно, и немного оцепенел от того, что почувствовал. И поэтому пропустил следующий удар, который был всё ещё вялый, всё ещё медленный, но тем не менее достиг своей цели; ланцет ударил его в шею, рассёк и кожу, и мышцы и царапнул по позвонку. О-о… первый помощник доктора Мюррея разрезал множество людей и множество зверей, как правило, без обезболивающих веществ, иногда он даже смеялся над уморительными криками и гримасами тех, кого оперировал, но ему очень не понравилось, что кто-то вот так бесцеремонно режет его.

Сунак схватился за разрезанную шею, заорал – на сей раз не вскрикнул, а заорал по-настоящему, – и бросился прочь от стола с ожившим трупом. Но так как он поддался тяжелейшему приступу паники, то бестолково налетел на передвижной столик с инструментами и, опрокинув его на пол, упал сверху, заливая всё своей кровью. Металлический грохот и звон инструментов, рассыпающихся по кафелю, да ещё и истошный крик перепуганного Сунака сразу взорвали относительную тишину зала вивисекции. Куки, занимавшийся своими делами, заскочил на операционный стол, чтобы увидеть, что происходит, и увидел, как со стола, где только недавно был помощник доктора, поднялся, сел и застыл труп мёртвой девки, привезённый только что. И что не понравилась Куки больше всего, так это то, что рука «трупа» была окровавлена, а тяжёлый взгляд упирался в него. От такого неприятного взгляда Куки малость перепугался, стал прыгать на столе и при этом истошно визжать. От его визга застонали и завыли все звери и существа, что сидели в клетках вдоль стен и лежали на разделочных столах.

И вот только тут к девушке по-настоящему вернулось сознание; всё, что было до этого, происходило по какому-то наитию, скорее рефлекторно, чем обдуманно, годы тяжких тренировок заставили её действовать не обдумано, а спонтанно. Теперь же работа её мозга почти наладилась, и она осматривалась вокруг и начинала с ужасом понимать, что находится как раз в том месте… Тела, тела, тела вокруг, расчленённые трупы, разрезанные тела на столах, человеческие головы в банках с зеленоватой жидкостью, орущие животные в клетках, в основном обезьяны, вонь, потёки крови, испражнения на кафеле и грязных разделочных столах, полуживые полулюди и полузвери. И ор, оглушающий ор перепуганных животных. Дева сразу поняла, где она находится. Да-да, это было как раз то самое место, куда она не хотела бы попасть ни при каких обстоятельствах. Она ещё раз обвела взглядом это большое помещение. Да… это он… знаменитый вивисекторий англичан. Ей было очень тяжело, но она собралась с духом, сделала большой вдох и спустила ноги со стола. Спрыгнула на пол. Сразу пошатнулась, но осталась стоять, ухватившись за край стола. Ор в зале стоял дикий, и главным заводилой в этом хоре являлся Куки. Он продолжал истошно верещать, чтобы привлечь внимание стражей, вот только такие «концерты» в вивисектории не были редкостью, так что охрана не спешила в залу. Обычное дело, поорут и успокоятся. Зоя увидела того типа, который лапал её. Он полз по полу на карачках и держался за шею, и все его пальцы были в крови. Проклятый вивисектор. Надо было его добить… Но девушку едва заметно качнуло от навалившегося приступа головокружения. Она поморщилась и даже почувствовала рвотный спазм. Но вырвать её не могло, ей просто было нечем. Ещё секунда, и она снова взяла себя в руки и собралась. Ор, вонь, тела… Всё понятно, но стражи нет, у неё в руке окровавленный медицинский нож. Так… Не сдаваться, драться до конца, думать. Думать. Теперь она глазами ищет выходы из помещения. Двери большие, крепкие, и ещё две маленьких в стенах напротив больших. Окна. Нет, кажется, окон тут нет, стены для звукоизоляции оббиты войлоком, оконные проёмы заложены.

Значит… Зоя хотела уже двинуться к двум небольшим дверям, но как раз в это мгновение в проёме одной из них появился страж. Это был человек-шифоньер, только на сей раз без сюртука и шляпы. Штаны и манишка на мощной груди. Мерзкий Куки, указывая на девушку, завизжал ещё громче:

- Бери её, бери! Что встал, хватай её!

И здоровяк, наконец поняв, что ситуация нестандартная, увидал девушку и двинулся к ней, обходя столы.

О нет! У неё не было никакого оружия, кроме медицинского ножа. У неё не было даже одежды, и всё, что ей оставалось делать – это бежать. Но и бежать она толком не могла. Дева была слаба от последствий сильнейшей интоксикации. Зоя едва могла переставлять ноги, но даже в таком состоянии она не собиралась сдаваться и под визги и крики разных страшных зверей и существ двинулась к большим дверям. Нужно уходить, уходить, бежать, и она, видя для себя лишь один выход, с трудом, с видимым усилием сначала пошла и уже после трёх шагов побежала к большим, главным дверям залы. Девушка ещё на бегу оценила крепость дверей: кроме плотного войлока, для шумоизоляции, они были оббиты железными полосами, на дверях были мощные засовы, а из замочной скважины торчал большой ключ.

Думать надо быстро, действовать уверенно; и, ещё не добравшись до двери, она уже знала, что будет делать. Главное, чтобы получилось!

- Хватай, хватай её! - заорал, выглядывая из-за стола, первый помощник доктора Мюррея. Он всё ещё зажимал шею окровавленной рукой. – Не отпускайте эту шлюху! Ловите её… У неё глаза миледи! Не дайте ей выскочить, миледи прикажет нас всех переработать!

Ей всё ещё было плохо, и действовать приходилось на силе воли, на преодолении; тем не менее, подбегала дева к двери, уже почти приведя себя в боевое состояние. Она отперла засов, дёрнула на себя тяжеленную дверь, и та медленно приоткрылась. Зоя уже могла легко протиснуться в щель, но задержалась ровно на мгновение, чтобы вытащить