Линкор 'Альбион' - Борис Вячеславович Конофальский

отшатнулся и уставился на сторожа.

- Что? – спросил тот с немалой долей удивления.

- Не затвердела ещё, - ответил ему мистер Дойл.

- Что-о? – не поверил ему сторож. – Не может такого быть. В книге записано, что её в час дня привезли, уже должна была задубеть.

Тогда Джон двумя пальцами взял труп за запястье левой руки и приподнял её, отпустил, и она сразу упала обратно. Он взглянул на сторожа: ну, что я тебе говорил?

Сторож был удивлён не меньше него и, чтобы убедиться, прикоснулся пальцами к голени трупа, после чего победно констатировал:

- Как лёд холодная.

Дойл тоже попробовал. Да, холодная. Джонни, как звала его жена, за свою жизнь трупов повидал немало, ведь ему пришлось послужить в Индии, и он не только видел там много мертвецов, многих людей он в мертвецов превращал. Так что в трупах Дойл разбирался; видел таких, как его мёртвые товарищи, что умерли от лихорадки или дизентерии – те твердели через час, а через три начинали уже разлагаться и вонять. Видел и трупы некоторых из местных, например, из сипаев, те вообще не разлагались, а за пару недель на солнце высыхали до деревянной твёрдости; эти высохшие мумии можно было закапывать в землю в виде частокола, и они прекрасно простояли бы до самого сезона дождей. Но чтобы труп даже не начал твердеть, хотя прошла уже половина суток, такого Дойл припомнить не мог. Дело нужно было прояснить, и он, зная, что делает, указательным и средним пальцами начинает шарить у мертвой девки под подбородком.

- Ну? – интересуется сторож.

- Пульса нет, - наконец сообщает ему Джон.

- Значит, окочурилась, - резюмирует дед. - Молодая, вот и не задубела, полежит ещё, так затвердеет.

Возможно, старик был прав, но Дойл думал, что причина этого странного феномена в другом. Он слышал, что девица самоубилась каким-то ядом, возможно, это из-за него труп не окоченел даже через двенадцать часов в холодном помещении. Это всё, конечно, было забавно, но тело само себя во дворец не отвезет.

Он вздохнул, взял труп за ноги и, приподняв, обмотал их грязной простынёй. Потом замотал и корпус, и голову. Всё, дело сделано. Он, не без помощи сторожа, закинул совсем как живое, гибкое тело девушки себе на плечо и пошёл к выходу.

Он донёс труп до экипажа, и возница помог ему уложить тело, сам потом сел на козлы, а Дойл уселся рядом с телом на лавку.

- Всё, поехали на Юнгфернштиг.

Возница щёлкнул кнутом, и массивный полугрузовой экипаж тронулся. У морга горел фонарь, а до следующего фонаря несколько десятков метров было темно, и тут Дойл решил достать новую сигару. Достал, откусил у неё кончик, сплюнул и чиркнул отличной голландской спичкой. Пламя с шипением ожило и озарило тарантас, в котором он сидел. И когда Джон раскуривал сигару, то боковым зрением… нет-нет, что за чушь… он даже забыл про сигару, ведь ему показалось, что труп под простынёй пошевелился. Мужчина уставился на свёрток и смотрел на него до тех пор, пока спичка не потухла в его пальцах, и как только она потухла, он со странной поспешностью зажёг ещё одну спичку. Всё это было неспроста, ведь Дойлу показалось, что свёрток опять пошевелился. Да-да… Труп, завёрнутый в грязную, в неприятных потёках и пятнах простыню, попытался согнуть одно колено. Джон даже обернулся на кучера – может, тот видел. Да откуда? Тот сидел к ним, к нему и к трупу, спиной.

- Чушь это всё, показалось, – тихо произнёс мужчина и, так как они в это время подъехали к фонарю, выбросил догорающую спичку.

Он раскурил как следует сигару и на всякий случай лягнул труп каблуком ботинка: может, мертвая отреагирует. Нет, это было всё равно, что пнуть мешок. Труп лежал себе спокойно на дне повозки. Выпустив клуб отличного сигарного дыма, Джон успокоился. Хотя нет, не успокоился. В кармане его брюк лежал револьвер. Отличный и надёжный «бульдог», его можно было использовать и для стрельбы, и для удара по упрямой башке рукоятью. Но вытаскивать его Дойл постеснялся. Постеснялся перед самим собой. Ветеран стольких компаний – и вдруг испугался трупа, да ещё и трупа девки. Нет, конечно, револьвер – это чересчур, он просто заснул руку в карман сюртука и сразу нащупал там свой любимый кастет. Пальцы привычно нашли предназначенные им отверстия. Да, так ему было спокойнее, но когда экипаж проезжал под очередным фонарём, он ещё раз, на всякий случай, пнул лежащее перед ним тело. И только после того, как оно опять не шелохнулось в ответ, он откинулся на твёрдую спинку лавки и весь оставшийся путь до дворца спокойно курил свою сигару.

Глава 13

Юнгфернштиг. Даже ночью улица, что растянулась вдоль южного берега прекрасного озера, жила насыщенной жизнью. Те, кто не хотел спать, приезжали прокатиться по роскошной набережной и выпить бокал шампанского в парочке ещё открытых дорогих ресторанов. Экипажу даже пришлось немного постоять в небольшой пробке, прежде чем он добрался до дворца, в котором жила герцогиня.

Конечно, вносить труп через парадный вход Дойл не собирался, хоть и была на дворе уже ночь, поэтому приказал кучеру завернуть к кованым воротам, что вели к черному входу во дворец. Честно говоря, во дворец не так просто было попасть. Фасад с большими окнами, красивая и очень крепкая дверь, а остальные подходы ко зданию были за высокими коваными решётками с пиками. А как иначе, по сути – это главная резиденция Интеллидженс Сервис в Гамбурге, и заодно здесь проживала глава всего германского направления службы.

- Это я, Дойл! – кричал он, видя, как приоткрылась дверь служебного хода. – Выходите и отпирайте ворота, бездельники!

Ему пришлось ждать, так как никто ночью не откроет ворота без ведома дворецкого. Только когда появился старик Джеймс, перед ними распахнули ворота и позволили въехать на внутренний, хозяйственный дворик.

- Джеймс, забери труп. Леди Рэндольф приказала привезти его сюда и не тянуть с этим, – распорядился Дойл.

- Отнести его доктору Мюррею? – уточнил дворецкий, глядя как два лакея достают тело из повозки.

- Понятия не имею, хоть в спальню герцогини отволоки, - отвечал Джон, расплачиваясь с кучером. – Мне приказано было только доставить его сюда. А тут уж вы сами решайте.

Надо признаться, он почувствовал некоторое облегчение после того, как выполнил это неприятное задание. Лакеям пришлось приложить некоторые