Площадь Тяньаньмэнь. Создание протеста - Vijay Gokhale

он считал, что его угроза отставки может вызвать достаточное беспокойство для пересмотра решения. Потерпев неудачу даже в этой попытке, Чжао на следующий день, 18 мая, написал Дэн Сяопину частное письмо с просьбой пересмотреть решение о введении военного положения в Пекине, прекрасно понимая, что решение было коллективным и, следовательно, окончательным. Тогда Чжао решил уйти в отпуск 19 мая.

18 мая, во время ввода войск, премьер Ли Пэн предпринял последнюю попытку убедить студентов прекратить голодовку, в основном для проформы. Его выступление транслировалось по национальному телевидению. В начале встречи он заявил, что "речь идет только об одном: как вытащить голодающих студентов из их нынешнего бедственного положения". Высокомерный и воинственный Вуэр Кайси, пришедший на встречу в полосатом больничном халате, в ответ заявил: "Сколько вопросов мы должны обсудить, решать нам". Всегда нацеленный на драматический элемент, он не собирался позволить торжественности этого события остановить свое желание публичности. Ван Дань и другие студенческие лидеры повторили свое основное требование - опровержение редакционной статьи от 26 апреля, в которой студенческое движение было названо "беспорядками". Ли Пэн, казалось, предложил оливковую ветвь, заявив студенческим лидерам, что Центральный комитет никогда не говорил, что студенты создают беспорядки. Но Ли Пэн никогда не отличался тонкостью и нюансами; скорее, он выглядел драчливым и упрямым, и все шансы на то, что диалог достигнет желаемого результата, закончились, когда он наотрез отказался говорить о двух требованиях, выдвинутых студентами, отмахнувшись фразой "Я обсужу это в подходящее время". Это был диалог глухих. Ли Пэн не собирался идти на компромисс, а студенческие лидеры, как оказалось, тоже занимали выжидательную позицию. Для обеих сторон это была последняя встреча.

На рассвете 19 мая Чжао Цзыян неожиданно появился на площади. Телевизионные камеры зафиксировали это событие. С мегафоном в руках и с глазами, полными слез, Чжао предпринял последнюю отчаянную попытку удержать власть, обратившись через Центральный комитет непосредственно к массам. Он попросил студентов прекратить забастовку. Затем, как бы демонстрируя раскаяние и завоевывая симпатии, он произнес свои знаменитые последние слова на публике: "Мы пришли слишком поздно. Мы сожалеем". Он добавил: "Если эта ситуация будет продолжаться, потеряет контроль, это приведет к серьезным последствиям в других местах". На самом деле было уже слишком поздно, и он знал, что эти призывы бесполезны; его партия уже приняла решение о военных действиях. Он проиграл борьбу за власть; последствия должны были последовать для студентов и для него лично. Чжао Цзыян навсегда исчезнет из поля зрения общественности.

 

Глава 9. Затушить пламя

19 МАЯ ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ЛИ ПЭН ПРОВЕЛ ПОДГОТОВКУ К ВВЕДЕНИЮ ВОЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ. В окрестности столицы было переброшено более 1 50 000 военнослужащих. Чжао Цзыян был освобожден от своих обязанностей, и поэтому Ли Пэн стал главным членом Постоянного комитета Политбюро. В полночь он появился на государственном телевидении в сопровождении Яо Илин, Цяо Ши и Ху Цили. Отсутствие Чжао Цзыяна бросалось в глаза. В Китае внешний вид - это все. В секретной системе Коммунистической партии Китая порядок, в котором лидеры входят или выходят, их размещение на трибуне Тяньаньмэнь или на крупных мероприятиях, а также их отсутствие призваны донести до широкой общественности мощные политические послания. Отсутствие Чжао Цзыяна сообщило нации, что он покинул сцену.

В своей длинной речи Ли Пэн выступил с тремя сообщениями, предварительно дав понять, что он говорит от имени высшего руководства партии и правительства. В начале выступления он сказал, что ситуация была под контролем до начала мая, после чего вновь начались волнения. Не называя Чжао по имени, слушателям было ясно, что он имел в виду его высказывания на заседании управляющих АБР 4 мая, которые послужили искрой для возобновления беспорядков. Во-вторых, он прямо указал на неприемлемые личные нападки на Дэн Сяопина. Упомянув имя Дэн, он прикрыл свои действия авторитетом верховного лидера. И наконец, он упомянул клику неназванных людей, которые хотели достичь политических целей путем разжигания хаоса, и сказал: "Они направили острие копья против реформ и открытости. Если они добьются успеха, то превратят Китай из страны со светлым и полным надежд будущим в Китай, который полон отчаяния и не имеет надежды". Предположительно, говоря о реформе и открытости, он хотел заверить общественность в том, что резкого поворота влево больше не будет. Сказав, что необходимо принять "решительные меры", что было эвфемизмом для применения силы, он попросил студентов освободить площадь и немедленно прекратить все акции протеста. Это был ультиматум. Ли Пэн стал врагом народа номер один.

Воскресенье, 20 мая. Утро в это время года еще прохладное, но к полудню становится очевидным наступление лета. Утром в воскресенье на дорогах обычно малолюдно. В это воскресенье все было иначе. В 10 часов утра Государственный совет объявил в Пекине военное положение. Приказ, изданный муниципальным правительством Пекина, запрещал любые демонстрации, забастовки и общественные беспорядки; запрещал нападения на правительственные объекты и персонал НОАК; давал Народной вооруженной полиции и НОАК право "использовать все необходимые средства" для подавления ситуации. Грузовики с войсками Народно-освободительной армии начали въезжать в город из разных точек и двигаться в сторону Тяньаньмэнь. Это была та же самая армия, которая вошла в Пекин в 1949 году как освободительная сила. На этот раз она пришла как враждебная сила. Тысячи горожан вышли на дороги, чтобы преградить НОАК путь к площади. В качестве барьеров использовались дорожные разделители. Граждане выходили на улицы, чтобы перекрыть дороги. Независимый профсоюз рабочих помогал студентам едой и деньгами. В местечке Гунчжуфен, расположенном примерно в семи километрах от Тяньаньмэнь, въезд в город был перекрыт более чем сотней военных грузовиков. Пожилая женщина просила солдат не трогать студентов. Некоторые преподнесли солдатам цветы. Подобные сцены повторялись по всему Пекину. Люди выходили на улицы, не заботясь о своей физической безопасности. Даже в разгар Культурной революции армия никогда не сталкивалась с подобной ситуацией. В тот день жители Пекина поставили НОАК практически в тупик.

Слухи были главной темой дня. Мы видели, как вертолеты совершали разведывательные вылеты по проспекту Вечного мира. Это было связано с сообщениями о том, что 27-я и 38-я армии НОАК были готовы войти в город с востока и запада. В репортаже CNN даже утверждалось, что некоторые вертолеты осыпали цветами бастующих студентов на площади. Некоторые утверждали, что части НОАК подняли восстание. В тот момент мы не знали, чему верить.

Поскольку мы решили не выходить на улицу в день объявления военного положения, в поле нашего зрения оказался участок от отеля China World до эстакады Цзяньгомень, где находились дома нескольких