Собака Баскервилей. Острие булавки (сборник) - Гилберт Честертон

– Почему же вы не пошли на встречу?

– Потому что я успела получить помощь из другого источника.

– Отчего же вы не написали сэру Чарльзу и не объяснили ему ситуацию?

– Я бы написала, если бы на следующее утро не узнала из газеты о его смерти.

Все сходилось в рассказе этой женщины. Мне оставалось только проверить, действительно ли она начала дело о разводе в то время или примерно в то время, когда случилась трагедия.

Вряд ли миссис Лайонс осмелилась бы утверждать, что не побывала в Баскервиль-холле, если бы на самом деле была там, ведь чтобы добраться туда, ей понадобилась бы двуколка, и обратно в Кум-трейси она вернулась бы только под утро. Ее бы обязательно кто-нибудь заметил. Выходит, вероятнее всего, Лора Лайонс действительно говорит если не всю правду, то, по крайней мере, часть правды.

Из дома миссис Лайонс я вышел сбитый с толку и подавленный. Снова я наткнулся на глухую стену, казалось, преграждавшую каждую тропинку, по которой я намеревался выйти к решению задачи. Но чем больше я вспоминал лицо леди и то, как она себя вела, тем сильнее чувствовал, что мне было рассказано не все. Почему миссис Лайонс так побледнела? Почему каждое признание мне приходилось вырывать из нее? Почему, когда произошла трагедия, Лора Лайонс ничего никому не рассказала? Наверняка все это объясняется не так просто, как она преподнесла. Что ж, пока что двигаться дальше в этом направлении не представлялось возможным. Мне необходимо было вновь взяться за ту ниточку, конец которой находился где-то среди древних каменных хижин на болоте.

И это направление было самым неопределенным. Я это понял, когда ехал домой, рассматривая по дороге разбросанные по холмам бесчисленные следы, оставленные древними обитателями этих мест. Бэрримор указал лишь на то, что таинственный человек живет в одной из покинутых хижин, а на болотах их многие сотни. Мне оставалось надеяться на собственное чутье. Раз я видел незнакомца стоящим на вершине черного утеса, значит, оттуда я и начну поиски. Я загляну в каждую хижину на болоте, пока не найду нужную. Если этот человек окажется в ней, я заставлю его признаться, хоть и под дулом револьвера, если понадобится, кто он такой и зачем так долго преследует нас. На запруженной людьми Риджент-стрит этот господин смог ускользнуть, но здесь, посреди пустынных болот, ему это вряд ли удастся. С другой стороны, если я найду его логово, а его самого там не окажется, я должен буду остаться там, как бы долго мне ни пришлось ждать возвращения незнакомца. Холмс упустил его в Лондоне. Я уверен, что мой наставник наконец оценит меня по заслугам, если мне удастся сделать то, в чем он сам потерпел фиаско.

После постоянных неудач, преследовавших нас во время расследования, фортуна наконец-то улыбнулась мне. И добрым вестником оказался не кто иной, как мистер Френкленд. Краснолицый старик с седыми бакенбардами стоял у ворот своего сада. Вдоль сада шла дорога, по которой я ехал.

– День добрый, доктор Ватсон, – неожиданно весело выкрикнул Френкленд. Непривычно было видеть его в таком приподнятом настроении. – Дайте лошадям отдохнуть. Заходите ко мне, выпьем вина, заодно поздравите меня.

Зная о том, как он поступил с собственной дочерью, я не испытывал к этому человеку совершено никакой симпатии, но мне нужно было отправить Перкинса вместе с лошадьми домой, и это был подходящий повод. Я вышел из линейки, отпустил Перкинса, велев передать сэру Генри, что буду к обеду, и вместе с Френклендом вошел в дом.

– Сегодня у меня большой день, сэр… Настоящий праздник, – радостно приговаривал старик. – Я закончил сразу два дела. Они у меня узнáют, что такое закон и что есть человек, который не боится добиваться своего через суд! Я отстоял право ходить по дороге через парк старого Мидлтона, представляете, прямо у его дома, всего в сотне ярдов от его дверей. Как вам такое? Мы покажем этим толстосумам, будь они неладны, как не считаться с мнением простых людей! А еще теперь закроют лес, который фернвортсы превратили в место для пикников. Эти людишки, похоже, считают, что права собственности уже не существует и они могут со своими бумажными салфетками и бутылками собираться, где им вздумается. Оба дела уже закрыты, доктор Ватсон, и оба решены в мою пользу. У меня не было такой удачи с того дня, когда я засудил за посягательство на чужую территорию сэра Джона Морланда, который охотился на своем собственном поле.

– Как же вам это удалось?

– Загляните в судебные архивы. «Френкленд против Морланда», дело слушалось в самом Суде королевской скамьи…[13] Поверьте, вы не пожалеете о потраченном времени. Это дело стоило мне двести фунтов, однако я его выиграл.

– Но ваши затраты потом, конечно, окупились?

– Нет, сэр, нет. Я горжусь тем, что не преследую личной выгоды. Я действую исключительно из чувства общественного долга. Не сомневаюсь, что фернвортсы сегодня опять будут жечь мое чучело. Когда они прошлый раз это делали, я обращался в полицию, чтобы они прекратили эти отвратительные бесчинства, но в нашем графстве, сэр, полиция работает безобразно, и защита, на которую я имею полное право рассчитывать, мне так и не была предоставлена. Но ничего, дело «Френкленд против власти» еще наделает много шума. Я говорил им, что они пожалеют, что так отнеслись ко мне, так оно и вышло.

– А что произошло? – спросил я.

Старик напустил на себя важный вид.

– Мне стало известно о том, что они очень хотят узнать, только я ни слова не скажу этим мерзавцам.

До сих пор я смотрел по сторонам, стараясь придумать повод поскорее прекратить этот пустой разговор и распрощаться со стариком, но теперь стал прислушиваться внимательнее. Я уже достаточно наслушался этого чудака, чтобы понимать, что как только я покажу, что меня заинтересовали его слова, он тут же прекратит откровенничать.

– Какое-нибудь очередное дело о вторжении на чужую территорию? – как можно более безразличным тоном спросил я.

– Ха-ха! Нет, мальчик мой, на этот раз кое-что поважнее! Речь идет о каторжнике, который прячется на болоте.

Я обомлел.

– Не хотите же вы сказать, что вам известно, где он скрывается? – спросил я.

– Может быть, я и не знаю точно, где он скрывается, но я мог бы помочь полиции его сцапать. Вам не приходила в голову такая мысль: чтобы поймать его, достаточно узнать, где он берет еду.

Как ни странно, слова старика действительно имели смысл.

– Несомненно, – согласился я. – Но откуда вы знаете, что каторжник до сих пор сидит на болоте, а не сбежал уж давно куда-нибудь?

– Знаю, знаю. Я своими собственными глазами видел посыльного, который носит ему еду.

Я с ужасом в сердце подумал про Бэрримора. Наблюдательность этого старого бездельника может сломать дворецкому жизнь. Однако после следующих слов Френкленда я облегченно вздохнул.

– Вы удивитесь, но еду ему носит ребенок. Я каждый день наблюдаю за ним в телескоп с крыши. Мальчик ходит одной и той же дорогой в одно и то же время. К кому, по-вашему, ему ходить, как не к каторжнику?

Вот так удача! Я просто не мог поверить своему везению. Однако по-прежнему изо всех сил делал вид, что меня эта тема мало интересует. Надо же, ребенок! Бэрримор тоже говорил, что незнакомца снабжает мальчик. Вот кого, значит, Френкленд выследил, а вовсе не каторжника. Если удастся вытянуть из старика все, что ему известно, мне не придется тратить время и силы на обследование каждой хижины на болоте в поисках таинственного наблюдателя. Самым верным способом разговорить Френкленда было продолжать изображать недоверчивость и равнодушие.

– Я думаю, это, скорее, сын какого-нибудь пастуха, который носит отцу ужин на болото.

Первое же проявление несогласия привело старого упрямца в бешенство. Его глаза вспыхнули, а седые бакенбарды вздыбились, как шерсть на спине дикой кошки.

– Ну конечно, сэр! – с издевкой произнес он и ткнул пальцем в сторону окна, за которым простиралось бескрайнее болото. – Видите вон тот черный утес? А холм, чуть пониже, за ним видите? Тот, на котором растут колючие кусты? Это самое каменистое место на всем болоте. Неужели какому-нибудь пастуху могло прийти в голову останавливаться там на ночлег? Ваше предположение, сэр, полнейшая глупость.

Я с кротким видом ответил, что сказал так, потому что не знал всех фактов. Моя покорность пришлась старику по душе, поэтому он снова настроился на откровенный лад.

– Не сомневайтесь, сэр, я никогда ничего не говорю просто так. Я много раз сам видел, как мальчишка с узелком в руках ходит к этому холму. Раз, а то и два в день я… Подождите-ка, доктор Ватсон. Если меня не подводит зрение, на холме и сейчас происходит какое-то движение.

До указанного места было несколько миль, но я отчетливо увидел, как по серо-зеленому склону движется черная точка.