Типа я. Дневник суперкрутого воина - Ислам Иманалиевич Ханипаев

в интернете, – предложил Расул.

Все согласились, и я тоже. Но когда я собирался сесть поближе, у меня в животе как будто все зашевелилось, как будто я очень сильно захотел в туалет, потом задрожали ноги, и я быстро сел на свое место, схватил телефон и сделал вид, что тоже ищу, но не мог нажать даже на экран. У меня дрожали пальцы, поэтому я схватил телефон обеими руками и просто повернулся ко всем спиной. Мне стало тяжело дышать. Я услышал слова Расула:

– Очень много Гаджиевых Мадин. Как… найти… мама? Может… тоже… Вот…

Расул показал мне телефон, но я не понимал, чего он от меня хочет. Он просто мотал кучу фотографий, кучу людей друг за другом. Разные лица, радостные, грустные, скучные, злые, смешные… и мама. Среди всех остальных ничем не выделяющееся лицо, никакое не особенное, просто человек с улыбкой на лице. Еще одна вечно счастливая улыбка.

Я быстро встал и убежал из актового зала. Убежал из школы. Убежал домой. Убежал в свою комнату и долго лежал под покрывалом. Руки перестали дрожать, ноги тоже, и живот уже почти не крутило, но я продолжал лежать.

– Крутой Али?

– Чё?

– Можно мне поплакать?

– Не-а.

– Почему?

– Если будешь постоянно убегать в уголок и плакать, ты никогда не найдешь папу.

– Но я хочу чуть-чуть, а потом больше не буду.

– Плачь сколько хочешь, но со мной не разговаривай. Тряпки мне не друзья.

– Я не тряпка, – сказал я.

– Сказал ребенок, который уже час прячется под покрывалом.

– Я не тряпка! – сказал я уже громко и убрал покрывало. – У тебя не было папы, и даже родителей не было, поэтому ты вообще ничего не понимаешь, Крутой Али. Тебя вообще никто никогда не любил!

– Я понимаю, что ты плакса.

– Я не плакса и вообще не плачу никогда! И сейчас тоже не хочу плакать!

– А зачем тогда плачешь?

– Я не знаю! Я не хочу плакать, смотри! – сказал я и показал ему злое лицо. – Я вообще не плачу! Я злой!

– А тут слеза, и вот тут слеза, и еще из носа сейчас капнет сопля, и еще на подушке целое озеро.

– Ну и что? Дурацкие тупые капли! Они сами капают, а я не плачу, я не реву, как девчонка. Просто дурацкие капли капают, и все. Как мне их остановить? Ты же Крутой Али, и ты все знаешь. У тебя на все всегда есть ответ. Я не хочу плакать, как не плакать?

Крутой Али смотрел на меня молча.

– Ты даже сам не знаешь, как не плакать, – сказал я и повернулся к нему спиной.

– Не обессудь, – сказал Крутой Али.

– Я хочу найти папу.

– Я знаю.

– И маму тоже.

– Мама умерла.

– Знаю! – Я лег на мокрую подушку. – Но я все равно хочу.

Я полежал еще немного, потом услышал стук в дверь. Слишком рано для типа мамы, а Ахмед должен быть на тренировке. Я не достаю до глазка, поэтому рядом с дверью всегда находится моя табуретка. Я тихо поставил табуретку поближе, залез на нее и заглянул в глазок. За дверью стояла Суперкрутая команда (название временное). Я открыл дверь.

– Как дела? – спросил Расул, и все они смотрели на меня в ожидании какого-нибудь объяснения.

– Хорошо. Что нашли?

– Вот, – сказал Расул, и потом они все без разрешения вошли ко мне в коридор.

– Не показывай, – сказала Румина.

– Мы долго искали фотку, а потом написали слово «авария» и нашли новость про твою маму, – тихо и грустно сказала Амина. – Мы можем пойти туда завтра.

– Идемте сейчас, – сказал я. – Если у вас есть время.

Все согласились, и уже через десять минут мы сидели в маршрутке, которая везла нас в сторону моря.

– Слышал, да, что нашли у этого *ругательство* начальника… Как его там? – сказал водитель на всю маршрутку.

Мы сидели вчетвером прямо за его спиной.

– Гимбатов? – уточнил пассажир, который сидел рядом.

– Да, этот *ругательство* *ругательство*. У него в *ругательство* туалете нашли золотой унитаз! Золотой унитаз! – повторил водитель и ударил по рулю.

Женщина, которая сидела напротив нас, покачала головой то ли из-за плохих слов, то ли из-за золотого унитаза.

– Я просто *ругательство*, насколько обнаглели эти *ругательство*, которые сидят там, наверху, и, мол, делают Дагестан лучше. *Ругательство*, золотой унитаз. Я тоже хочу золотой унитаз!

– *Ругательство* какой-то, – согласился пассажир. – Вот еще летит. – Он указал пальцем в небо. Где-то далеко и высоко над нами пролетел вертолет. – Стопудово еще одного забрали. Каждый день пусть по десять таких вертолетов отправляют. Чтобы всех *ругательство* забрали… Я тебе говорю.

– Да… Ну *ругательство*, ну скажи мне… Вот тебя как зовут?

– Гамзат.

– Скажи мне, брат Гамзат, это до какого *ругательство* надо обнаглеть, чтобы уже золотой унитаз у себя дома ставить? У него еще дома лифт нашли! Лифт! Трехэтажный дом! Зачем тебе лифт, скотина жирная? Видел его? Жирдяй! Это *ругательство* какой-то. И еще автомат, и еще пистолеты, целый арсенал! Наверно, в гараже еще танк стоял. И этот человек,