В эпицентре бури - Патрик Кордингли

боевая группа или даже больше.

Сначала необходимо убедиться, что на предполагаемом участке прорыва нет противника, способного его обстрелять. После того, как инженерные войска будут в безопасности, можно приступать к прорыву. Однако им потребуется защита пехотой и танками. Как только откроется первая брешь в заграждении, вам понадобятся солдаты на земле и танки, чтобы обезопасить ее от контратаки. После того как брешь будет пройдена, танки пройдут до края следующего слоя заграждений, после чего вся трудоемкая, требующая много времени и чрезвычайно опасная процедура должна быть повторена снова. И снова для каждого из препятствий, будь то минное поле, противотанковый ров или нефтепровод. И все это время вы, скорее всего, будете находиться под артиллерийским обстрелом и, возможно, под химической атакой. Неудивительно, что королевские инженеры завоевали непропорционально большое количество Крестов Виктории в прошлых войнах.

После нашего испытания мы обнаружили, что ограничивающим фактором было не инженерное оборудование, как ожидалось, а скорее нехватка пехоты. Для обеспечения прорыва нужна как минимум рота, а при наличии в бригаде только одного батальона он будет быстро задействован. Нам пришлось бы обратиться за поддержкой к морской пехоте.

Утром 14 ноября я наблюдал за началом учений, а затем вылетел в аэропорт Аль-Джубайль, чтобы встретиться с государственным секретарем. С ним было несколько журналистов, в том числе его старый друг, Джон Киган, редактор отдела по связи с министерством обороны "Дейли телеграф" и бывший преподаватель Королевской военной академии в Сандхерсте. Трудно было бы найти более обаятельного и информированного человека.

После шумного полета на "Пуме" мы прибыли в мой тактический штаб и сразу же приступили к докладу. Госсекретарь был хорошо подготовлен и задал несколько неожиданных вопросов. Был немного неприятный момент, когда он спросил о надежности "Челленджера".

— Мы очень довольны танком и технической поддержкой, которую мы получаем, особенно от компании "Виккерс". Но двигатель танка не без проблем, — сказал я.

— Например?

— В среднем у нас выходит из строя один танк, когда бригада проезжает четыре мили.

— Что? Каждые четыре мили?

— Да, сэр, примерно так.

Он выглядел потрясенным и сделал поспешную пометку. Только позже я узнал, что он подумал, будто я имел в виду, что каждый танк выходит из строя каждые четыре мили, и был поражен, что я считаю это приемлемым показателем. Что я хотел объяснить, но, очевидно, неправильно подобрал слова, так это то, что когда весь наш парк из ста семнадцати танков "Челленджер" проехал четыре мили, один из них сломался. Это была приемлемая, но не обнадеживающая статистика. Проще говоря, это означало, что нам нужен был хороший запас запасных двигателей.

Затем мы прогрохотали по пустыне, чтобы осмотреть полосу препятствий, как раз в тот момент, когда рота "Стаффордов" высыпала из своих "Уорриоров", чтобы обеспечить прорыв минного поля. По радио поступал непрерывный поток донесений и приказов. Внезапно раздался мощный взрыв, и примерно в двухстах ярдах перед нами взметнулось огромное облако пыли и дыма, имитируя артиллерийский обстрел. За этим быстро последовало еще с полдюжины взрывов, когда саперная команда взорвала небольшие заряды пластиковой взрывчатки.

Мы наблюдали, как бригада пыталась преодолеть препятствия, отражая контратаку эскадрона Найджела Бира, выступавшего в роли противника, запуская имитацию "Гигантских гадюк" и зачищая блиндажи противника. Наши посетители были поражены происходящим; сложность прорыва через массивную полосу препятствий была предельно ясна.

После обеда мы вылетели обратно в порт, чтобы посетить Мартина Уайта и тыловой район корпуса. Нашей первой остановкой была портовая башня, смотровая площадка, которая должна была дать мистеру Кингу хорошее представление о масштабах проводимой там операции.

Я договорился, что начальник порта, "Его Превосходительство", как он любил себя называть, встретит нас наверху. Итак, в крошечный лифт втиснулись Мартин Уайт, Том Кинг, сэр Алан Манро и я. Это был один из тех лифтов, где для удобства приходится стоять слишком близко друг к другу. И мы поехали вверх. Мы добрались до двенадцатого этажа. Лифт остановился. Мы подождали. Ничего не произошло.

— Что случилось с дверями? — спросил сэр Алан.

Я нашел панель управления.

— Все в порядке, — сказал я, — я нашел управление.

Я нажал кнопку. Ничего не произошло. Я нажал другую. Ничего. Я нажал на каждую из них. Ничего. Двери оставались закрытыми. Лифт не двигался.

— Похоже, мы застряли, — сказал я, смеясь, но немного обеспокоенно.

— Как вы думаете, кто-нибудь знает, что мы здесь застряли? — спросил мистер Кинг.

Через четыре минуты я уже начал беспокоиться. В лифте было жарко и немного душно. Я не был уверен, как мне выкрутиться из этой ситуации.

Через пять минут шутка окончательно стала не смешной. Нужно было успеть на самолет и уложиться в расписание, и становилось очень жарко.

Через шесть минут я снова перепробовал все кнопки. По-прежнему ничего.

Через восемь минут мы услышали скрежет, а затем грохот. Внезапно раздался толчок, и лифт задребезжал, а затем очень медленно начал подниматься. Еще один толчок, и он остановился. Еще один толчок, и мы снова начали спускаться. Когда двери на первом этаже открылись, мы вчетвером вывалились наружу. Мы так и не встретились с "Его Превосходительством", начальником порта.

На следующее утро, 15-го, генерал де ла Бильер и я встретились с генералом Бумером в его кабинете для официальной передачи командования бригадой. Он сказал нам, что морские пехотинцы вот-вот отправятся на крупные десантные учения, примерно в ста милях к югу от кувейтской границы. Он, однако, был в прекрасном настроении. Но встреча не обещала быть радостной. Генерал де ла Бильер играл роль основы грядущих перемен, рассказывая о вариантах действий британцев и намекая на то, что не было предрешено, что британская бригада или даже дивизия останутся с морской пехотой.

Генерал Бумер выглядел обеспокоенным. Он явно понятия не имел о планируемых изменениях, и, поскольку мы были переданы под его командование, он, естественно, предполагал, что мы останемся там. Я чувствовал себя крайне неуютно и жалел, что не нахожусь где-нибудь в другом месте.

Когда я вернулся в лагерь № 4, меня ждало сообщение. Оно было от сэра Пэдди Хайна:

"Я восхищен энергией и решимостью, которые вы и ваш личный состав проявили для обеспечения своевременного переброски вашей бригады из Германии в Саудовскую Аравию. С тех пор вы прошли интенсивную программу обучения на театре военных действий, и я сердечно поздравляю вас с тем, что вы уложились в первоначальную дату начала операции — 16 ноября. Теперь, когда 7-я бронетанковая бригада находится под тактическим управлением 1-го экспедиционного корпуса морской пехоты, вы вступаете в новую, испытательную фазу выполнения своей задачи. Я не сомневаюсь, что вы