Отверженный IV: Эскалация (СИ) - Опсокополос Алексис

— Да, пожалуйста, оставайся, — сказал я. — Вторая кровать есть. И даже застелена. Но я думал, ты поговорить хотел.

— Обязательно! Сначала поговорить. Я тебе сейчас такое расскажу, брат — обалдеешь!

Глеб прошёл в комнату, поставил на стол вино и спросил:

— А есть что-нибудь перекусить? Не то чтобы я голодный, но в процессе есть захочется.

— Так давай закажем, — предложил я.

— Давай, — согласился друг. — Только чур я заказываю и оплачиваю!

Я не стал возражать, и Глеб заказал ужин — как минимум на четверых и с ним ещё одну бутылку вина. Он объяснил это тем, что лучше пусть останется, чем не хватит, но глядя на него, я понял, что ничего не останется.

Когда, Глеб сделал заказ и немного успокоился, я поставил на стол бокалы под вино и штопором из складного ножа открыл бутылку. Друг разлил вино по бокалам и сказал:

— Похоже, я скоро-таки женюсь.

Я так и не понял, что это было: тост или откровение, но чокаться Глеб не стал, а просто осушил бокал до дна. Я тоже сделал пару глотков. Вино оказалось слегка терпкое, но приятное.

— Помнишь, — сказал Глеб, едва поставив бокал на стол. — Буквально недавно мы с тобой разговаривали о том, что я должен был жениться на дочке Васильевых. Я тебе ещё сказал, что она пропала.

— Помню, — подтвердил я.

— Так вот Анна нашлась! — воскликнул Глеб. — Представляешь? На выходных я с ней встречался, и, похоже, теперь мне придётся жениться.

— Ты с ней встречался? — спросил я, стараясь сделать вид, что удивился.

— Ну не только с ней, с её родителями тоже. Васильевы приезжали к деду. Так сказать, нанесли официальный визит.

— А почему к деду, а не к твоим родителям?

— Потому что я у деда живу. Они же мне свою дочку представили. Кстати, она ничего такая. Хоть здесь повезло.

Глеб наполнил свой бокал и немного плеснул вина в мой. В этот раз он неожиданно решил сказать тост.

— За красивых девчонок! — произнёс наследник рода Денисовых и пояснил: — Если уж не по любви жениться, то хоть на красивой. Чтобы уж совсем обидно не было. А Васильева очень даже ничего, можешь мне поверить. Хотя словами тут не описать, это надо видеть.

«Я видел, — подумал я. — И не только видел».

Мне стало неловко. Разумом я понимал, что ни в чём не виноват перед другом, и чувства вины не испытывал, но определённая неловкость всё равно присутствовала — ситуация была не самая приятная. И если бы дело касалось лишь нас двоих, я всё рассказал бы Глебу сразу же, а там уж ему решать, как поступать в этой ситуации — понять меня или оскорбиться и требовать сатисфакции.

Но в деле была ещё и Аня, и на кону стояло благополучие семьи Васильевых. Как бы я ни относился к тому, что они собирались решать свои проблемы выдачей дочери замуж за нелюбимого человека, но это было их решение. И главное — это было решение Ани. И просто взять и всё им сорвать, я не мог. А вероятность была большая, что всё сорвётся в случае, если я расскажу Глебу о наших прошлых отношениях с его невестой. Реакцию друга на такое известие я предугадать не мог. Поэтому и рассказывать об этом не спешил. В конце концов, это можно было сделать в любой момент.

А вот рассказать Ане, что Глеб — мой друг, стоило. Я не сделал это во время нашего разговора в столовой, потому что не был готов к её расспросам — а она явно начала бы меня расспрашивать о будущем муже. Но в ближайшее время стоило ей об этом рассказать.

— А ты как чувствовал, расспрашивал про Васильевых, — продолжил тем временем рассказывать Глеб. — У тебя однозначно есть дар предвидения. А у нас с дедом нет. Мы очень удивились, когда они позвонили и сказали, что приедут.

Друг рассмеялся своей шутке, а я сказал в поддержание разговора:

— А где была Васильева? Ты же говорил, что она пропала.

— О, это вообще феерическая история! — ответил Глеб и снова рассмеялся, видимо, вино начало действовать. — Она, оказывается, тоже стала выбраковкой. Представляешь? И Васильевы решили её спрятать. Не понимаю, какой в этом толк, но в итоге они передумали. И сейчас, наоборот, даже рады. Правда, теперь и Васильевым, и моим родителям надо сразу настроиться, что внуков орков они уже точно не получат. Если бы я женился на орчанке, а Васильева вышла за орка, то хоть какой-то шанс был. Теперь нет. Но вроде особо это никого не смущает, поэтому придётся мне, брат, жениться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А когда?

— А вот тут вопрос сложный. Сейчас решают. Я-то могу хоть сразу по окончании академии, а вот Васильева ещё только на подготовительном курсе. Сегодня должна была первый день выйти на учёбу. Но замужним учиться в академии нельзя, поэтому, скорее всего, подготовительным курсом её учёба в Кутузовке и ограничится. Не думаю, что кто-то будет ждать, пока она закончит академию.

— Ну тогда тебя можно поздравить, — сказал я. — Когда будет помолвка?

— А вот здесь не всё так просто, — ответил Глеб и как-то заметно взгрустнул.

— Что такое?

— Есть нюанс.

Друг налил вина, в этот раз только себе, так как мой бокал стоял почти полный, выпил и сказал:

— Ты же понимаешь, что наш брак не просто дань старому обещанию семей. Это выгодная сделка. Васильевым нужна поддержка, а нам нужны деньги. Не критически, конечно, но нужны. Поэтому, когда исчезла Васильева, дед начал подыскивать другие варианты. И раз уж я теперь формально человек, искать стали в столице. И вот совсем недавно нашли. Очень неплохой вариант — дочь графа Корецкого. Да ты её должен знать, оно же на твоём курсе учится.

— И даже в моей группе.

— Так вот Корецкие вполне подходили. Там правда была проблема — их дочку обещали выдать за племянника губернатора, но этот вопрос совсем недавно как-то решили.

«И я могу сказать, кто и как его решил», — подумал я, но говорить всё же не стал.

— В общем, — продолжил Глеб. — Троекуровых Корецкие послали куда подальше, и я уже был уверен, что мне предстоит жениться на Дарье. И уже начали даже договариваться о свадьбе, как объявилась Васильева. Это такой сюрприз, что я до сих пор не могу полностью осознать и принять эту информацию.

— То есть, ради тебя Корецкие послали племянника губернатора? — переспросил я, перебив друга.

— Ты смеёшься? — Глеб искренне удивился. — Ты серьёзно сравнил Денисовых и Троекуровых?

— Я просто спросил. Не хотел тебя обидеть никоим образом. А Корецкая, я так понимаю, тоже была согласна на замену жениха?

— А у неё, брат, тоже вариантов немного. Не больше, чем у меня. Их семья занимается строительством. Им нужны подряды. Троекуровы могли обеспечить им заказы в Новгороде, а мой дед и в столице, и в Москве, и вообще по всей России. Выбор очевиден, и он не в пользу Троекуровых.

— Как-то это неправильно, — сказал я. — Ваши родители распоряжаются вами как товаром.

— Есть такое, брат мой, — грустно произнёс Глеб. — Но это наша плата за право быть частью рода и в итоге получить свою долю его наследия.

— В такие моменты я радуюсь, что меня выперли из семьи, и никто теперь не сможет мне говорить, на ком жениться. И я смогу выбрать себе когда-нибудь жену по любви.

— Во-первых, не дави на больное! А во-вторых, не зарекайся! Не известно, как жизнь у тебя сложится. Может, ещё придётся на какой-нибудь старушке жениться ради титула, — Глеб рассмеялся своей шутке и добавил. — Мне-то хоть повезло: и Васильева, и Корецкая — молодые и красивые. Я бы на обеих разом женился, если бы можно было.

Глеб снова рассмеялся, и я понял, что он уже смирился с тем, что ему придётся жениться по расчёту на нелюбимой девушке. Либо в этот вечер ему помогало смириться с этим вино.

— Но твоя семья сделала выбор в пользу Васильевой? — спросил я.

— Ну да. Всё же они орки. Да и там очень старая история. Если интересно, расскажу.

— Интересно.

— Наши роды всегда были в хороших отношениях. Мой дед очень дружил с дедом Васильевой. Они учились в одной гимназии и ещё молодыми поклялись породниться, поженив в будущем своих детей. И когда у моего деда родилась дочь, сестра моего отца, а у Васильева сын, отец Анны, деды сразу объявили, что это будущие муж и жена. Но не срослось. Сначала моя тётка отказалась выходить замуж за Васильева — влюбилась по уши в кого-то и думала, что сможет выйти по любви, а потом Васильевы, оскорбившись за это, объявили помолвку отца Анны с её матерью. Там, кстати, отдельный скандал был, мать Васильевой при этом разорвала с кем-то помолвку, я даже не знаю, с кем. В общем, было весело.