Владычество 3 - Рэнди Алькорн

его столе, и затем показал оранжевую иглу.

— Это инсулиновый шприц, — сказал Кларенс. Родригес смотрел скептически, — Вы знаете, что такое инсулинозависимый диабет? Нам приходится принимать уколы. Нас миллионы.

Офицер поднял иглу.

— Могу я взять это?

— Да, и даже можете воткнуть ее себе, — Кларенс остановил себя.

— Вы носите куртку?

Кларенс проводил его к вешалке возле лифта и снял свою куртку с крючка. Офицер сунул руку в один карман, затем в другой. Он вытащил инсулиновые капсулы и другую иглу. Внезапно он остановился. В его руке оказалась маленькая стеклянная бутылочка из толстого стекла с черной крышкой, высотой в двадцать пять миллиметров и 12 миллиметров шириной. Внутри был белый порошок.

— Это что? — спросил Кларенс.

— Можно открыть это? — спросил Родригес. Кларенс кивнул. Коп понюхал порошок.

— Героин. Так, мистер Абернати, вы арестованы. Повернитесь, руки за спину.

Кларенс уставился на окружающих его людей, их было около двадцати человек. Офицер решительно сомкнул наручники на запястьях Кларенса.

— Вы имеете право хранить молчание.

— Это не происходит.

— Все, что вы скажете, может быть обращено против вас в зале суда.

«О Боже, пусть это не происходит».

— Вы имеете право консультироваться с адвокатом.

«Что подумают Женива и дети? Что подумает папа? Что все подумают?»

— Если вы не можете себе позволить нанять адвоката...

— Репутация человека — это все, что у него есть.

— Вы понимаете каждое из тех прав, которые я объяснил вам?

Кларенс кивнул, и Родригес проводил его к лифту на глазах у трех дюжин работников «Трибьюн». На нижнем этаже он повел его к патрульной машине. Офицер нагнул его голову, чтобы он мог пройти в низкую дверцу, точно так, как сделал коп с Эллисом 20 лет назад — тогда Кларенс мог обнять брата в последний раз.

Боковым зрением Кларенс видел, как кто-то подбежал к машине с фотокамерой в руке. Она навела резкость и начала фотографировать, и тут поняла, кто это. Карп опустила камеру и широко открытыми глазами посмотрела на Кларенса. Щелкнул другой фотоаппарат. Когда машина отъезжала, Кларенс видел, как Карп отняла аппарат у другого репортера. Он не был уверен, потому что ему не давали повернуться и разглядеть, что происходит на самом деле.

ГЛАВА 34

Офицер привез Кларенса в Центр юстиции, и они проехали в охраняемый подвал. Кларенс думал о том времени, которое

80

провел в этом здании, встречаясь с Олли. Но на сей раз, он едет туда, где не останавливается обычный лифт — там, где камеры.

Когда лифт остановился, офицер Родригес снял с Кларенса наручники и охранник Центра юстиции надел на него другие, такие же неудобные.

Родригес протянул принимающему офицеру бумаги. Женщина сделала копии и вернула оригинал Родригесу. Они мило поболтали, как будто Кларенса не существовало, отобрали у него часы, ключи, бумажник, карманные деньги, инсулин и шприцы — все, кроме одежды, и заперли.

Другой охранник провел Кларенса через дверь и сказал: «Станьте здесь на красный крест». Кларенс стал. Прямо перед ним были тяжелые стальные двери. Какую дверь выбрать: первую, вторую или третью?

Офицер охраны сделал выбор за него — дверь номер один. Он провел его в большую, плохо освещенную камеру-ячейку, пропахшую рвотой и мочой. Хищническое выражение лиц некоторых обитателей камеры мгновенно изменилось, когда они увидели невероятно мощное сложение Кларенса. Все отпрянули от него, кроме высокого парня, чьи зрачки были размером с острие булавки. Кларенс опустился на металлическую скамью, глядя на тридцатисантиметровую решетку посреди пола.

— Ну-ка посмотрите, кто у нас тут, пацаны, — сказал наркоман, — мы завели себе ниггера.

Кларенс оглядел камеру, быстро подсчитав: три белых парня, включая наркомана, еще один черный и один латинос.

— Да, он ниггер, это точно, — сказал наркоман, — что ты здесь делаешь, парень?

Кларенс с отвращением посмотрел на него. Он не позволил бы этому парню и прикоснуться к себе. Он был недостоин этого.

— Я видел твою маму, черный мальчик. Она торговала собой на Третьей улице и сделала мне...

Правый кулак Кларенса расквасил нос этому человеку, и он отлетел на другой конец камеры. Другой парень заколотил в дверь и стал звать охранника. Два охранника ворвались и увидели, как Кларенс наклонился над человеком с расквашенным окровавленным лицом. Один из них прыгнул на Кларенса. Думая, что это еще один заключенный, Кларенс опрокинул офицера на пол.

— Прекрати или я стреляю! — завопил второй офицер. Кларенс повернулся и посмотрел на дуло полицейского кольта. Он поднял руки. Ему надели наручники и отвели в отдельную камеру. Офицер, которого он швырнул об стену, сильно толкнул его. По крайней мере, в камере не воняло мочой. Он сел, водя указательным пальцем по шраму за ухом.

Позже — Кларенс не знал через пятнадцать минут или через два часа — охранник отвел его фотографироваться и снять отпечатки пальцев.

— У нас есть твои отпечатки пальцев в папке, я уверен, — сказал дактилоскопист.

— У меня никогда их не брали, — сказал Кларенс.

Человек с недоверием посмотрел на него.

— Нам надо определить Вашу классификацию и решить, где Вас разместить. Какие у Вас записи? За какие нарушения Вас раньше привлекали?

— Меня раньше не арестовывали, — ответил Кларенс, — только останавливали за превышение скорости.

— Мы просто возьмем твои отпечатки пальцев, и это положит начало нашим записям о тебе, — этот человек привык, что ему лгут.

Стражник отвел Кларенса в медицинский отсек, где он рассказал медсестре о своем диабете, что он принимает четыре укола в день.

— Пока вы здесь, будет всего два укола, — грубо сказала она, — медсестры ходят к арестованным лишь дважды в день.

Кларенс не стал спорить. Через несколько минут его отвели в комнату с еще восемью людьми, некоторые из них были из первой камеры.

— Раздевайтесь полностью, — в присутствии двух вооруженных охранников, офицер отдавал распоряжения, как инструктор по