Кавказский транзит - Сергей Иванович Зверев

сил саданул нападавшего ногой, попав тому в самое болезненное место. Нейтрализовав таким образом противника, Степченко уже без труда вырвал автомат из ослабевших рук нападавшего.

– Стой! Кто идет? – неистово, во всю глотку заорал рядовой. – Стой, стрелять буду!

– Ой, бля, больно… – нападавший пополз в сторону на четвереньках: большего он пока не был в силах вымолвить.

Прозвучал предупредительный выстрел в воздух, переполошивший всех. Из КПП через несколько секунд выбежали вооруженные старослужащие. Зажглись фонари, ломаными лучами приближаясь к месту происшествия.

Полковник Авдеев, а это был именно он, корчась от боли, не мог подняться, скрутившись в калачик. Он лежал в пыли и, постанывая, держался руками за ушибленное место. Теперь офицер проклинал себя за то, что надумал вот так схватить на горячем нарушителя. Благодаря своей дурацкой идее теперь он вынужден валяться в пыли у ног солдата всем на посмешище!

Поодаль, возле «УАЗа», застыли старший лейтенант Щекочихин и какой-то местный кавказец, с виду вполне обеспеченный и преуспевающий субъект. Наконец полковника более-менее отпустило. Он, шатаясь, поднялся, и теперь вся его злоба обрушилась на постового, из-за которого все и произошло.

С ненавистью всмотревшись в перепуганное лицо солдата, Авдеев прошипел:

– Ах ты сучий потрох, ты мне за это ответишь. Заснул на посту! – мгновенно перешел он на крик. – Да ты знаешь, что с тобой будет? – Боль и унижение придавали пострадавшему удесятеренную энергию. – Сдать пост! Отдать оружие! – Полковник, приближаясь к рядовому, грозно протянул руку.

От всех переживаний Степченко просто переклинило – инструктаж Батяни несколько часов назад не прошел даром.

– Не подходить, стрелять буду! – закричал он, наведя ствол автомата на полковника.

– Что?! Что ты сказал, недоносок? – взбеленился офицер.

Но, несмотря на ярость, переполнявшую его, он прекрасно понял, что этот придурок и вправду всадит в него целый магазин, сделай он еще хоть шаг. Авдеев отступился, бормоча проклятия и угрозы, в которых самым меньшим наказанием для десантника фигурировал дисбат.

Неподалеку стоял сержант Рахимов с остальными старослужащими. Но на помощь пострадавшему полковнику никто из них не спешил. Да и зачем? Получить пулю в голову или в живот ни у кого из них не было никакого желания…

* * *

К КПП подъехали два «УАЗа». В машинах находились Батяня, начальник караула, разводящий, смена. Крики полковника, конечно, не создавали особенного комфорта при смене караула, поэтому Лаврову пришлось попросить того несколько утихомирить свой пыл. В ходе разбирательства Батяня, естественно, тут же сориентировался, в чем же дело, достаточно ведь было посмотреть на часы и понять, что Степченко стоял не в свою очередь. Майор приказал сменить весь караул на бывшем КПП. Ненадолго притихший Авдеев снова вошел в действие:

– Да он же спал на посту! Я его хотел разоблачить, вот все так и получилось! – не унимался он.

– Никак нет, товарищ полковник, не спал! – с честными глазами отпирался пришедший в себя Степченко. – Стоял на посту, не смыкая глаз.

Надо было быть круглым дураком, чтобы сознаваться в таком воинском преступлении, тем более после такой заварушки, которая никак не оканчивалась.

– Да он же нагло врет, он издевается над нами. Ты на гвозде висел! Хорошо, сейчас я вам всем покажу, в чем тут дело. – Авдеев бросился к грибку.

Он кипел от злости. Ну, ничего, сейчас-то все выяснится! Но, подойдя к столбу, полковник получил новый сюрприз: никакого гвоздя вопреки его ожиданиям там не нашлось. В столбе имелись отверстия, но их было много, да и вообще, это уже не могло служить доказательством вины солдата.

Понаблюдав за метаниями Авдеева, Батяня отвел его в сторонку.

– Но здесь же был гвоздь! – чем дальше, тем больше полковник сам начинал понимать, что он уже просто смешон.

– Товарищ полковник, зачем надо было пытаться отобрать автомат? – задал вопрос Батяня. – Это же нападение на часового.

Пострадавший тяжело вздохнул.

– Да ладно, полковник, я и ему заплачу, – подошедший кавказец, прибывший в компании с Авдеевым, заметно нервничал и имел в виду, конечно, Батяню. – Фуры с вином ждут, – показал он в сторону Артви.

– О чем это вы? – процедил Батяня.

В последнее время что-то слишком много стало открываться ему, причем, к сожалению, с нехорошей стороны.

Полковник грозно нахмурил брови, и кавказец, увидев, что брякнул не то, замолк, понимая, что прохождение фур с вином на сегодня отменяется.

Глава 19

В особняке, расположенном в горах, этим вечером состоялась очередная встреча компаньонов и товарищей по бизнесу. Собравшиеся там Авдеев, Даратол и Харс были чрезвычайно озабочены. Ничего удивительного: вопрос решался, как говорится, животрепещущий. Разговор шел не из приятных.

Представитель российской стороны, вошедший в дело, как оказалось, не оправдал возложенного на него «высокого доверия», в результате чего настроения внутри банды царили самые напряженные. Необходимо было срочно спасать положение. Последние события, связанные с непрохождением транспорта через границу, сильно всех напрягали.

– Ситуация сложилась очень нехорошая, – придвинувшись к столику, вокруг которого собрались члены «большой тройки», сказал Даратол, обращаясь к полковнику. – Из-за тебя фуры с вином остались на артвинской территории, а деньги за их пропуск ты уже взял. Очень некрасиво. Может, ты нам объяснишь, что к чему?

– Расскажи нам, полковник, почему так получается, – поддержал коллегу Харс. – Мы рассчитывали на тебя, взяв в долю, а ты…

– Да, я взял деньги, – кивнул Авдеев, – потому что был уверен, что все пройдет гладко. То, что от меня зависело, я выполнил, причем в лучшем виде. Но возникли неожиданные осложнения.

Он отдувался, вытирая вспотевшее лицо носовым платком. Вряд ли кому-то было бы приятно оказаться на его месте, особенно, если учитывать, что это была за компания.

– А кому это интересно? Кто об этом желает слышать? Нас эти проблемы не интересуют, – наклонил голову коммерсант. – Ты понимаешь, что с тобой заключили сделку серьезные люди? И что на кону деньги, очень большие деньги? Может, ты привык так жить, но в бизнесе так дела не делаются.

Жизнь действительно учила Артура еще с детства своим суровым законам. В бизнесе, ставшем для него всем, и ранее выбиться наверх мог лишь человек с завидной энергией и хваткой. А уж времена, наставшие после крушения Страны Советов, и вовсе повели эту игру по очень жестким правилам.

– Да я же вам говорю, что не все так просто, – полковник выглядел не лучшим образом, – в моем подчинении находится майор Лавров. Вот этот человек, и никто больше, и создал все эти проблемы. У меня с ним старые счеты, но ничего поделать я не могу.

Авдеев скрипнул зубами, думая о майоре. С каким удовольствием он стер бы его в порошок! Но не всегда все выходит так, как этого хочется…

– Погоди, ведь майор тебе подчинен? – поднял брови Харс.

– Подчинен, – согласился собеседник, нервно пощипывавший мочку уха.

– Так в чем же дело? – искренне недоумевал руководитель спецслужб. – Что-то я не пойму. Послушаешь тебя, так складывается впечатление, что все совсем наоборот и этот майор отдает тебе приказания.

Занимая такую важную должность, Алхан не привык, чтобы приказания вышестоящего начальства не выполнялись. Вечно у этих русских все не слава богу…

Полковник тяжело вздохнул. И вправду, иногда бывает тяжело объяснить, почему из-за человека, непосредственно подчиненного тебе, могут возникнуть такие нешуточные проблемы. Да еще и в армии с ее железной дисциплиной!

– К сожалению, Лавров оказался крепким орешком, – сообщил полковник.

Он ненавидел этого Батяню так, что если бы можно было нанести тому урон мысленно, то майор Лавров непременно покинул бы этот мир. Тем более было неприятно, что этот десантник портил его, Авдеева, репутацию среди серьезных людей, ставя ее вообще под сомнение.

– Тоже мне, крепкий орешек! – хмыкнул коммерсант. – Если орех не поддается зубам, то его крошат инструментом более сильным. Есть, скажем, орехокол или молоток, – довольный своей шуткой, он хрипло хохотнул.

– Так что же ты с этим майором ничего поделать не можешь? – продолжал расспросы Харс. – Ты меня, полковник, просто