Форма входа
Транзит Сайгон – Алматы - Эльдар Саттаров
- Дата:20.05.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Транзит Сайгон – Алматы
- Автор: Эльдар Саттаров
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Транзит Сайгон – Алматы - Эльдар Саттаров. Жанр: О войне. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте club-books.ru (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Транзит Сайгон – Алматы - Эльдар Саттаров:
«Плотный, энергичный текст, сочетающий элементы документального репортажа, соц. реалистического романа, кровавого треша и фэнтези. К тому же любовно и со знанием дела стилизован автором под позднесоветский дискурс во всех его проявлениях от передовиц газеты «Правда» и фельетонов «Крокодила» до ЖЭКовских политинформаций, сочинений провинциальных отличниц и народных анекдотов про политиков». поэт Всеволод Емелин о романе “Транзит Сайгон-Алматы”
Читем онлайн Транзит Сайгон – Алматы - Эльдар Саттаров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
ТРАНЗИТ САЙГОН-АЛМАТЫ
«Вот джунгли расступились перед нами,
А в небе показался вертолёт.
Мы знали – эта чёрная машина
Несёт на нас морской пехоты взвод…
Восток! Восток! Я «Гранит-четыре», вызываю огонь на себя!
Ответите за Кубу, Гренаду и Анголу, а я вам отвечу за Вьетнам!»
(песня «Восток! Восток!» группы «Жантик-бэнд»,
слова Жантемира Баймухамедова (с) Алматы 2011)
Все события, описанные в данном романе являются плодом либо творческой фантазии, либо художественного преломления и не претендуют на достоверность.
Иллюстрации Андреа Рокка
С О Д Е Р Ж А Н И Е
Пролог …………………………………………………………………. 2
Часть I. Революция …………………………………………………… 4
Часть II. Война ………………………..………………………………. 44
Часть III. Вёсны и осени ……………………………………………… 90
Эпилог ………………………………………………………………… 129
ПРОЛОГ
В нашей жизни встречаются люди, которые становятся нашими спутниками навсегда, потому что о них сложно забыть. После встречи с вьетнамцем Туаном, я понял, что знакомства с такими людьми, с которыми судьба порой сводит нас снова и снова на разных отрезках нашего пути и на разных витках развития общества, обладают неким глубоким символическим значением, приближающим нас к постижению неуловимой сути. Помимо дружбы, симпатии или привязанности, вызываемой в нас такими людьми, с течением времени всё более чётким становится осознание философской ценности таких встреч – ведь у каждого из таких, особенных людей своя, неповторимая история, бросающая свет на тот или иной, доселе скрытый, аспект бытия.
Этой весной я наведался в Алматы, чтобы повидаться с братом. Повод был очень радостным – вняв уговорам семьи, к которым я нередко добавлял свои веские, порой непечатные аргументы, он, наконец, решил закодироваться от хронического алкоголизма. Более того, буквально в течение нескольких месяцев после этого он завершил работу над magnum opus всей своей творческой биографии – симфонией «Радость жизни», над которой работал без малого четверть века. В тот мой приезд работа его была в самом разгаре. С утра я ездил по городу, занимался своими делами, встречал старых друзей. По вечерам мы прогуливались с моим братом, Булатом, по его району. Обычно мы выходили из «Дома композиторов», переходили аллею, старательно перепрыгивая через мутные озёрца талой воды, и выходили на площадь Кунаева, где под раскидистыми елями собиралась тусовка, таких же «шалов», пенсионеров, как и мы сами.
В тот памятный вечер, когда мы подходили к насиженной скамеечке, там уже наблюдались новые лица. Такие же седые коренастые «агашки», как обычно, в одинаковых чёрных кепках, делились новостями, обсуждали погоду, рассказывали друг другу анекдоты и от души хохотали. Булат представил их мне: Маке, «мой коллега по литературному цеху» из дома Союза писателей напротив, Серый, «ветеран конторы, в которой бывших не бывает», и, наконец, «Туан Иваныч – наш земляк из дальних краёв». Последним персонажем оказался пожилой, очень смуглый мужчина, чьи глаза с мелькнувшим в них характерным задорным огоньком показались мне до боли знакомыми.
–
А Вы не в Плешке учились? – осторожно поинтересовался я.
–
Да-да, Малик – это я, – широко улыбнувшись ответил Туан. – Не забыл ещё Стромынку?
Как же мне забыть? На меня нахлынули воспоминания о субботнем вечере в Москве шестидесятых, когда мы, молодые студенты отчаянно выплясывали входивший в моду твист в танцзале общежития МГУ на Стромынке. Я был безумно, по уши, влюблён в однокурсницу Ядвигу из Кракова, и как раз в тот вечер, набравшись храбрости я, наконец, решился пригласить её на медленный танец. Это были головокружительные пять минут. Она так плавно двигалась, прижимаясь ко мне, что я был на седьмом небе от восторга. Ситуация начала стремительно портиться, когда я вышел покурить в перерыве между танцами. Казимир из Лодзи вышел на крыльцо сразу вслед за мной, и весьма агрессивно потребовал, чтобы я прошёл с ним во двор «для выяснения отношений по-мужски». Я согласился, и мы прошли с ним в длинный двор в форме буквы П между корпусами общежития. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил, что в этом же тёмном дворе обреталось ещё шестеро поляков из разных ВУЗов Москвы, явно разгорячённых парами распитого здесь же «Агдама». Они все обступили меня и наперебой зачастили что-то на польском, обильно пересыпая свою речь нецензурными выражениями. Мат у них похож на русский, так что я понял, по крайней мере, то, что все они крайне недовольны мной. Если Казимир был против моих авансов в сторону Ядвиги чисто из ревности, то эти шестеро явно были вообще против любых отношений между своей соотечественницей и советским парнем любой национальности. Тадеуш в запале, даже разбил об асфальт пустую бутылку из-под «Агдама» и начал пошатываясь приближаться ко мне, выставив перед собой короткую «розочку».
–
В чём у вас тут дело, ребята? – раздался знакомый голос с едва различимым мягким акцентом, и я немедленно почувствовал определённое облегчение.
Это Туан, мой сосед по комнате, заметил моё затянувшееся отсутствие, и вышел искать меня во двор, позвав на подмогу моего земляка Ерлана и Гришу, самбиста из Харькова.
–
Всё должно быть по честному, хлопцы – авторитетно заявил Гриша полякам, и они вынуждены были согласиться.
Студенты образовали круг, в который, скинув пиджаки и засучив рукава, вышли мы с Казимиром. Тот начал прыгать вокруг меня, пытаясь изобразить танец бабочки а-ля Мухаммед Али, под одобрительный ропот земляков, я же старался ни на минуту не упускать из вида его руки, сохраняя защитную стойку и постоянно поворачиваясь корпусом так, чтоб оставаться с ним лицом к лицу. Когда он всё-таки бросился в атаку, сделал он это чисто по-дилетантски, начав с правой и открывшись, пытаясь свалить меня ударом в челюсть. Здесь его и ждал мой коронный апперкот. Я уложил его одним ударом в подбородок – это был мой фирменный апперкот, благодаря которому с детства мой авторитет на «Майкудуке», в моём родном районе, всегда только рос и укреплялся.
После того вечера, Туан, с которым мы прожили бок о бок почти четыре года, бесследно исчез из моей жизни.
–
Так какими судьбами ты здесь оказался? – спросил его я.
–
А я здесь, дорогой, уже ровно пятьдесят лет живу.
–
Пятьдесят? – я посчитал в уме и понял, что ровно столько прошло после событий на Стромынке. – Так стало быть…
–
А ты разве забыл, что именно ты мне порекомендовал этот город?
–
Кажется, припоминаю, – сказал я. – Ты ведь за несколько дней до той вечеринки спрашивал меня, куда б тебе было лучше переехать, если бы ты остался в Союзе.
–
Точно, – кивнул он. – Как видишь, я к тебе прислушался.
–
Ни за что бы не подумал тогда, что ты говоришь всерьёз, – ответил я. – Ты же так мечтал снова уехать на Родину, повидать своих родителей.
Тебе это удалось?
–
Свою мать я успел застать в живых в девяносто втором, когда смог впервые с тех пор выехать во Вьетнам, – сказал Туан. – А отца я разыскал лишь в прошлом году, когда возил жену в Париж – в этом городе я разыскал его могилу, на кладбище Пантен.
Тут уже нашей беседой заинтересовались и остальные, особенно Маке:
–
А, в самом деле, Иваныч, расскажи нам, как же у тебя так всё получилось. Никому бы такого не пожелал – при живых родителях прожить всю жизнь вдали от них. Почему так произошло? Ведь не по-людски это как-то.
–
Боюсь это долгая история, друзья, – нехотя сказал Туан. – Не на один вечер.
–
Рассказывай, Туан, – попросил Булат. – Всё равно ведь каждый вечер здесь видимся.
–
Что ж, – тяжело вздохнул он. – Ещё на Родине, сколько помню, я с детства рос в чужой семье и видел родителей лишь изредка и по раздельности. В тринадцать лет я сбежал из дома в поисках своей матери. В разгаре была война. Мой город, Сайгон, был весь в дыму и огне.
Шёл дождь…
I часть
Революция
1.
Всё началось из-за дождя. Дело в том, что у нас в Сайгоне за год сменяется всего два сезона – сухой сезон и сезон дождей соответственно. Поэтому, когда у нас заряжают дожди, то это всерьёз и надолго. Ребёнком я мог часами глазеть в окно на заливаемый тропическим ливнем асфальт, на уличных торговок, терпеливо переносящих атаки хлёстко и часто строчивших с небес пунктирных нитей, сидя на корточках на тротуаре, прикрывая, свой нехитрый товар и самих себя, кто чем может – кто кусками материи, кто полиэтиленом, кто обрывками мешковины.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Транзит Сайгон – Алматы - Эльдар Саттаров бесплатно.
Похожие на Транзит Сайгон – Алматы - Эльдар Саттаров книги
- Линия фронта прочерчивает небо - Нгуен Тхи - О войне
- Нас ждет Севастополь - Георгий Соколов - О войне
- Кавказский транзит - Сергей Иванович Зверев - Боевик / О войне
- Песня синих морей (Роман-легенда) - Константин Игнатьевич Кудиевский - О войне
- Черная заря - Владимир Коротких - О войне
- Взвод - Николай Ракитин - О войне
- Обмани смерть - Равиль Бикбаев - О войне
- Легенды и были старого Кронштадта - Владимир Виленович Шигин - История / О войне / Публицистика
- Пелопоннесская война - Дональд Каган - История / О войне / Публицистика
- Сломанные крылья рейха - Александр Александрович Тамоников - Боевик / О войне / Шпионский детектив