Фальшивомонетчики. Экономическая диверсия нацистской Германии. Операция «Бернхард» 1941-1945 - Антони Пири

Теперь предстояло выждать какое-то время. Если бы фрау Беетц немедленно попросила разрешения покинуть тюрьму, это вызвало бы подозрения. Поэтому ей пришлось дождаться рождественских праздников, пока она, наконец, не смогла вернуться в Рим. Следуя инструкциям Чиано, она забрала в заранее оговоренном месте дневники графа за 1937 и 1938 гг. и немедленно передала бумаги Хольтену. Тот, бегло ознакомившись с содержанием документов, пришел к выводу, что немецкая сторона совершает явно выгодную для себя сделку.

Теперь он мог приступить непосредственно к самому плану операции. После смерти Фребена ему приходилось рассчитывать лишь на поддержку официальных лиц. Согласно плану начальник немецкой тайной полиции в Северной Италии доктор Харстен должен был доложить о раскрытии некоего заговора, расследование которого требовало, чтобы подразделение немецких войск в срочном порядке оккупировало тюрьму Скальцы. Опыт прошлых операций показал, что в подобных случаях немцам редко оказывалось серьезное сопротивление, поэтому сами немцы должны были намеренно спровоцировать обстановку неразберихи и паники. В этом хаосе можно будет незаметно переодеть Чиано в немецкую военную форму, вывести его из тюрьмы и усадить в машину, которая отвезет графа в условленное место, где его будет ожидать супруга. Семья Чиано сможет отправиться сначала в Венгрию, а оттуда через Румынию, Болгарию и Турцию — в Южную Америку. Доктор Харстер опубликует официальное коммюнике, в котором объявит о разоблачении немецкой службой безопасности заговора с целью освобождения графа Чиано. Для того чтобы противостоять заговорщикам, пришлось направить в тюрьму крупные силы немецких войск, но к тому времени, когда они прибыли к месту назначения, граф Чиано исчез в неизвестном направлении.

Пока ее муж находился в заключении, Эдда пряталась в частной лечебнице в Рамилле, близ Пармы. Она поддерживала с супругом постоянную связь через фрау Беетц и через свое доверенное лицо маркиза Эмилио Пуччи. Женщину переполняло чувство радости после того, как маркиз сообщил, что 7 января 1944 года она вновь встретится с мужем.

В сопровождении маркиза она с детьми прибыла на оговоренное место точно в назначенное время. Но там не оказалось никого и никаких следов пребывания людей. Когда выяснилось, что машина с Чиано опаздывает уже на двадцать минут, Эдда всерьез забеспокоилась. Если бы поблизости был телефон, она попыталась бы позвонить кому-нибудь, а теперь ей приходилось просто ждать и ждать. После часа бесплодного ожидания дети стали вести себя так плохо, что Эдда поняла, что не может больше оставаться на месте запланированной встречи с мужем. Через два с половиной часа ей удалось добиться встречи с доктором Харстером. Он выглядел виновато. Харстер тепло поприветствовал женщину и сообщил, что получил по телефону распоряжение Кальтенбруннера об отмене операции. И у него не было возможности сообщить ей об этом.

Очень скоро Хольтену удалось узнать правду. Подготовка операции осуществлялась слишком медленно. Эта задержка во времени привела к тому, что неуверенный, вечно сомневающийся в себе Гиммлер испугался собственной смелости. После долгих колебаний он решил отказаться от первоначального замысла сначала освободить Чиано, а уже потом сообщить об этом Гитлеру. Для него было бы лучше действовать, заранее заручившись одобрением фюрера. Когда же он попросил у Гитлера разрешения действовать, то совершил еще одну ошибку: он не добился немедленного ответа. Гитлер сказал, что подумает. Фюрер обратился за советом к Геббельсу, который, как и Риббентроп, сделал все, чтобы сорвать проведение операции. 6 января Гитлер вызвал к себе Гиммлера и Кальтенбруннера и, пригрозив строгим наказанием, запретил делать что-либо для спасения графа Чиано. Этим и объясняется поспешный звонок доктору Харстеру.

Понимая, что теперь Чиано находится на пороге смерти, Хольтен попытался объясниться с ним и рассказать, что его самого обвели вокруг пальца. В ответ Чиано передал через фрау Беетц, что принимает извинения Хольтена и понимает, что больше ничего нельзя предпринять для его спасения. Он выражал свою радость от того, что узнал, что его жене с детьми удалось благополучно уехать в Швейцарию вместе с его дневниками.

10 января 1944 года Чиано и четверо других участников переворота против Муссолини были переведены в Кастельвеккьо, где они предстали перед судом по обвинению в измене, были признаны виновными и приговорены к смертной казни. В ночь накануне казни Чиано вместе с фрау Беетц читал сочинения Сенеки и писал прощальное письмо со словами ободрения своей жене. На рассвете пятеро приговоренных предстали перед расстрельной командой. Здесь их подвергли последнему унижению, привязав сидя к стульям, спинки которых расположили в сторону стрелявших. После команды «огонь» Чиано, который рефлекторно повернулся, чтобы рассмотреть лица стрелявших, был только ранен. Пришлось делать контрольный выстрел, который оборвал жизнь несостоявшегося суперкоммерсанта, намеренного дать новое развитие операции «Бернхард».

Глава 8

НОВЫЕ ЗАДАЧИ

Когда Швенд полностью оправился от ран, он стал большую часть времени проводить в Триесте, несмотря на то что его официальной резиденцией все еще оставался Шлосс-Лаберс. Это было идеальное место для того, чтобы отсюда продолжать действовать исходя из наметившегося вокруг всеобщего убеждения в том, что союзники выиграют войну. Теперь курсы валют всех стран оси должны были неминуемо пойти вниз, в то время как стоимость денег противника, наоборот, обязательно устремится вверх. А самой большой ценностью становились не деньги, а золото в монетах или слитках и драгоценные камни, например алмазы.

Эта неразбериха в экономической ситуации давала изощренному уму Швенда новые возможности для деятельности. Новое фашистское правительство Италии, размещенное в Сало, выпускало собственные деньги, так называемые «лиры Муссолини». Официально за десять таких лир давали одну рейхсмарку. Правительство короля выпускало «лиры Бадольо», официальный обменный курс которых, установленный администрацией союзников, составлял четыреста лир за один фунт стерлингов. Поскольку два правительства Италии не признавали друг друга, не существовало и официального обменного курса между их валютами. Но на черном рынке этот курс, первоначально установленный как две «лиры Муссолини» за одну «лиру Бадольо», постоянно изменялся в благоприятную для валюты правительства Бадольо сторону, по мере неуклонного продвижения войск союзников на север Италии.

Замысел Швенда заключался в переводе уязвимых бумажных денег в твердые ценности. Он продавал «фунты Бернхарда» по гораздо более выгодному, чем официальный, курсу, использовал тенденцию к удорожанию «лиры Бадольо» по сравнению с превращавшейся в мусор валюты Муссолини и эксплуатировал существующие экономические факторы, закупая золото, ювелирные украшения и драгоценные камни, которые в Швейцарии и других нейтральных странах продавались за швейцарские франки, американские доллары и шведские кроны.

Во всем этом была лишь одна загвоздка. После приобретения «лир Муссолини» приходилось прибегать к услугам профессиональных контрабандистов, которые переходили линию фронта по суше или переплывали на небольших судах. Их чересчур большие заработки означали для Швенда потерю собственных прибылей, и поэтому он решил создать собственную организацию контрабандистов. Как-то по случаю ему удалось найти небольшое судно, идеально подходившее для действий в Адриатическом море, которое превратилось, как и предсказывал Фребен, в закрытые воды. Капитан судна по фамилии Сувич родился в Триесте. Несмотря на личную преданность Швенду, огромную ценность в качестве курьера по перевозке фальшивых фунтов стерлингов и наличие широких связей повсюду, имел свою маленькую слабость: он считал себя опытным морским разведчиком. Сувич стал писать пространные донесения, которые оседали в столе Хольтена. Информацию приходилось перепроверять, и, как оказалось, по большей части она представляла собой плод фантазии моряка. Хольтен распорядился, чтобы от донесений Сувича избавлялись, не читая их. Но тот все же оставил свой след в истории.

Швенд расширил свою организацию, приняв туда новых агентов, их помощников и откровенно мелкую рыбешку. В крупных центрах, действовавших на определенной территории, работало примерно до полдюжины сотрудников, в более мелких — по одному-двое. Организация Швенда работала настолько успешно, что во всей Италии и части Балкан «фунт Бернхарда» вскоре превратился чуть ли не во вторую официальную валюту, которая ценилась гораздо больше, чем государственные деньги. Сам Швенд, несмотря на значительные накладные расходы, получал огромные суммы, которые теперь, после былых страхов за имущество в Аббации, предпочитал инвестировать в недвижимость, банки и ценные бумаги.