Совьетика - Ирина Маленко

– Такая красота – и обязательно людям надо нагадить!-возмущаестя он. Я спрашиваю у него о том, как можно здесь снять на недельку частную квартиру.

– Надо знать хорошие районы, – поучает он меня. – Почитайте таблички на дверях, посмотрите сначала, какие там фамилии. А то попадете среди каких-нибудь…, – и брезгливо-выразительно смотрит на проходящего мимо нас алжирца.

Солнце медленно и торжественно скускается за горизонт, появляются первые звезды. На Променад – так романтично! Но я смотрю вокруг себя, на всех этих подтянутых, здоровых, ухоженных, расслабленных, респектабельных, – и ни с одним из них мне не хочется пройти здесь под руку. Лучше уже видеть сны о Лидере!

***

…Да, жизнь моя кипела ключом, скучать было некогда. Но как только у меня выдавалась свободная минутка – например, ночью в постели перед сном,- и я закрывала глаза, перед моим мысленным взором сразу же представал тот незнакомец с его белозубой улыбкой и густыми бровями. Теперь мне были не нужны снотворное или антидепрессанты – я мирно засыпала, мысленно убаюканная холодным светом его ирландских голубых глаз…

Я очень ждала мая.

Глава 16. Особо важное задание

«Жаркою страстью пылаю, сердцу тревожно в груди

Кто ты – тебя я не знаю, но наша любовь впереди.»

(П.Арманд «Тучи над городом встали»)

…В Ирландии редко бывает по-настоящему жарко, но та весна выдалась не редкость неирландской. Я сидела в саду, стараясь спрятаться в тень, когда скрипнула калитка, и показался человек, которого я совершенно точно видела первый раз в жизни – и в то же время необычайно чем-то знакомый, похожий на кого-то очень мне близкого.

– Добрый день, – сказал он высоким, но хрипловатым, как у Шуши из книги Кира Булычева об Алисе голосом, – Я – Брендан O’ Райли, брат Финтана…"

Брат Финтана? Ну конечно же, это мог быть только он! Тот же крючковатый нос, те же голубые глаза, – только Брендан выше ростом и погрузнее. Я вспомнила, что рассказывал о нем Финтан…

" Брендан работал с нами в организации бывших политзаключенных в Дублине. Но ему очень сложно работать с людьми, он слишком чувствительный после того, как побывал в заключении. Он прекрасно разбирается в компьютерах, в видеосьемках – но стоит кому-то что-то не так сказать, – и он может просто тихо все оставить, выйти за дверь и не вернуться…"

Финтан всегда говорил о своем младшем брате с большой любовью. Почти по-отцовски, я бы сказала: он на 9 лет его старше. Было такое чувство, что Финтан хотел бы защитить его собой от всех жизненных невзгод….

Однако сегодня все получилось наоборот. Финтан, ветеран- республиканец, находится в далекой Латинской Америке, в одной из самых опасных в мире тюрем. Вместе с двумя своими молодыми товарищами он обвиняется в военном обучении местных партизан. Доказательства? Да такие же, как у североирландских юнионистов и британских колонизаторов практически во всех недавних политических делах, касающихся ирландских республиканцев в самой Ирландии: "А вот мы верим, что…"

Сегодня Брендан О’Райли – мой гость. Я много раз беседовала с ним по телефону, но вижу его впервые. Нервы у него напряжены за последнее время до предела: он практически единственный изо всей семьи, кто навещает Финтана за океаном, его гнетет неизвестность, окружающая дальнейшую судьбу его старшего брата, которым он с детских лет восхищается, а недавно скончалась их самая старшая сестра, заменившая в своё время им мать : Шоне не было и 65-и…

– Она сгорела, как свечка,- тихо рассказывает Брендан. – Финтан не смог с ней попрощаться и очень по этому поводу переживал. Я думаю, то, что случилось с ним, сыграло немалую роль в таком резком и неожиданном ухудшении ee здоровья.

"…. Было очень приятно получить твоe письмо. Мне тоже были интересны эти беседы – долгими ирландскими вечерами, в расслабленной домашней обстановке, за стаканом ирландского кофе…. Кофе здесь навалом, но только кофе- безо всяких добавок в него виски!

Нам не повезло, что армия/ американское посольство решили арестовать нас и бросить нас в тюрьму, но утешает то, что мы оказались в очень интересной ситуации из-за этого. Страна, где мы находимся, вполне возможно, станет первой странoй мира, в которой произойдёт одна из важнейших революций ХХI века – что-то по своему историческому значению сравнимое с Въетнамом. Великий капиталистический проект Корпоративной Глобализации, кажется, не срабатывает в Латинской Америке. И эта страна станет полем сражений Левых с Правыми, ибо Соединенные Штаты, кажется, решили, что она настолько важна для них стратегически, что для них является делом жизни или смерти подавить левых повстанцев здесь. Мы находимся в прекрасном месте для того, чтобы наблюдать, как на наших глазах делается история – конечно, надо будет ещё выбраться отсюда живыми, чтобы эту историю поведать! Другое везение- что я наконец-то смогу выучить испанский язык – язык Революции в сегодняшнем мире, и то, что мне посчастливилось встретиться, жить среди и беседовать обо всем происходящем с заключенными партизанами, парамилитаристами, солдатами здешней армии и полицейскими и даже отдельными американцами, работающими здеcь на местное правительство. Наконец, третье благословление судьбы – в том, что теперь у меня будет свободное время, по крайней мере, пока, для занятий живописью. Когда я был свободен, я всегда был слишком занят, и у меня, кажется, никогда не было возможности или свободы посвятить этому время, из-за давления пpoисходящих вокруг событий."

(из письма Финтана)

…Финтан родился в день, переменивший мир, – день американской атомной бомбардировки одного из японских городов – в Ратмуллене, графство Донегал, на самом северо-западе острова Ирландия. Может быть, поэтому он сам тоже всю свою жизнь стремился изменить историю?

"….Получил твою книгу о Петре Первом! Это очень интересная книга; как только пройдёт завтрашний день, я смогу по-настоящему уйти в неё с головой!

Что такого особого в завтрашнем дне? Завтра начинается суд! В какой-то степени он уже начался сегодня. Сегодня была пресс-конференция, организованная нашими адвокатами. За много недель до неё мы постарались предусмотреть любой нелегкий вопрос, который нам смогут задать, все тpюки обвинителей и недружественно настроенных журналистов, и познакомить всех в нашей команде со всеми деталями- это нелегко сделать в стране, где фактически существует чрезвычайное положение, новые зоны с введенными там законами военного времени, экономика находится в катастрофическом положении, валюта стремительно падает, а требования и угрозы МВФ и Всемирного Банка вызывают массовое беспокойство среди тех, у кого ещё есть работа – и отчаяние у тех, кто её уже потерял. Но я отклонился. Итак, пресс-конференция прошла утром – и, кажется, успешно. Правительственные СМИ, которые так радостно смаковали каждым словом обвинителей в прошлом году, теперь имеют возможность опубликовать точно так же каждое слово защиты – и все это ещё до начала официального суда! Нам рассказывают, что мнгие люди следят за нашим делом по телевизору с большим интересом и удовольствием, чем за "мыльными операми"! Конечно, когда все это закончится, они вернутся к своим будничным делам, а мы будем стараться извлечь как можно лучшие результаты – и надеяться. Завтра нам станет ясно, выдвинет ли обвинитель в действительности против нас требование приговорить нас за военную подготовку партизан или сконцентрируется на менее серьезных обвинениях в использовании фальшивых паспортов.

Все это дело – в высшеё степени политическое, и если его как следует раздуть, вовлечет в себя эту страну, Ирландию, как Север, так и Юг, Британию, Америку, Венесуэлу, Никарагуа и может быть, Европу (все-таки мы- европейские граждане!). За фальшивые паспорта обычно просто депортируют…"

(из письма Финтана)

…По иронии судьбы, графство, на территории которого находится самая северная географическая точка Ирландии- мыс Малин Хед, политически относится не к Северу, а к Югу – Ирландской Республике. Объясняется это просто: большиство населения в Донегале составляют католики-ирландцы, и, если бы он вошёл в 20-е годы в состав "Ольстера", здешние потомки колонизаторов-протестанты не смогли бы обеспечить себе в нем большинство. Поэтому от Донегала, так же как и от других графств, исторически относящихся к ирландской провинции Ольстер- Кавана и Монагана, они отказались. Настоящий Ольстер – а не выдуманная страна "протестантcкого правительства для протестантского народа", – в миниaтюре повторил судьбу всей Ирландии, оказавшись искусственно разрезанным…

Может быть, поэтому ольстерцы Ирландской Республики всегда лучше понимали своих северных родственников, чем находящиеся далеко от "всех этих проблем" дублинцы – и всегда находились на переднем краю борьбы за объединение страны? Скорее всего, так…