Ванька-ротный - Александр Шумилин

В деревню вошла стрелковая рота. Человек двадцать не больше. Солдаты, было разбрелись по домам, но их собрали и приказали двигаться дальше. Вперед по дороге пошла стрелковая рота, вслед за ней пулеметчики. Сзади с двумя повозками ехал наш старшина.

Через некоторое время в деревню подошли наши тылы. Мне оседлали лошадь, и мы с майором верхами пустились догонять своих солдат.

Мы ехали шагом бок о бок, как говорят, стремя в стремя. Я рассказал майору о ящике со шнапсом и о шкатулке с немецкими крестами.

— Торопятся немцы! С перепугу забыли даже кресты! Видно здесь их немного! Вот и бросают все на ходу!

К ночи впереди идущие роты остановились. Выставили дозоры. Теперь нам разрешили сделать привал. Мы с майором легли спать в повозку к старшине. Спали всю ночь. Утром нас разбудил ординарец майора Егорка. Он принес воды для умывания. Первый раз за все время переходов я намылил шею туалетным мылом.

Потом одним из важных дел было посмотреть карту майора. Он отстегнул мне свой планшет, и я долго разглядывал карту, стараясь запомнить маршрут. На карте был отмечен маршрут, по которому мы прошли и должны были двигаться дальше.

На клочке бумаги я записал деревни. Бурулево, Околица, Коровякино, высота 236, Терешино, Батурино — что около д. Мошки, Военная, Ерхов. Впереди были Старина и Сельцо.

Железнодорожное полотно от станции Ломоносово на Смоленск было насыпано до войны. Но рельсы и шпалы не были положены. Участок дороги Ломоносово-Земцы был действующий. Мы подошли к новой линии обороны немцев на реке Вотря.

Насыпь, Сельцо, деревня Починок и берег Вотри, вот собственно зигзаг, по которому проходил наш передний край. Стрелковые роты заняли левый берег Вотри и стали окапываться. Пулеметную роту раздали по полкам.

В феврале сорок третьего солдатам и офицерам ввели новую форму одежды и знаки различия. Вместо отложных воротников и петлиц с треугольниками, кубиками, шпалами и нарукавных нашивок, мы должны были на плечи надеть погоны, нашивки и звездочки. Появились гимнастерки со стоячими воротниками и кителя для старших офицеров.

Дивизия стояла в обороне, начальстве шило себе новые мундиры. Дивизионные и полковые портные не разгибая головы, строчили новые мундиры. Не будет же начальство, вроде нас ходить со споротыми петлицами на облинялых гимнастерках и шинелях.

Малечкин тоже заказал себе новый мундир. Достал материал на китель и отрез сукна на шинель. Мундир и шинель ему шили в дивизии.

Меня приняли в партию. Рекомендацию мне дал наш комиссар батальона капитан Брагин.

Однажды ночью майор зашел ко мне в землянку, поговорил о делах, сказал, что поедет в дивизию и предупредил меня, чтобы я никуда не уходил.

— Жди меня здесь! Вернусь, будем обмывать мой новый мундир и твое вступление в члены партии.

От нас до дивизии километров двенадцать. Я прикинул, что майор вернется только к утру. Пока туда, сюда. Ночь темная. Дорогу плохо видно. На рысях не пойдешь.

Я вызвал старшину и передал распоряжение приготовить, что надо к возвращению майора.

— Все сделаем! Будьте покойны! Немецкая водочка, та еще есть!

Старшина ушел. Я лег спать. Не помню, когда проснулся. Вышел на воздух, ночь была темная. Сырая и хмурая ночь и ветер с порывами. Присев у входа в землянку, достал кисет и закурил. "Не обмоешь новый китель — пути не будет!" — вспомнил я слова майора. Было это суеверие или пустая фраза. Была она просто так сказана, трудно сказать. Суеверие всегда подхлестывает человека на встречу с опасностью.

Я повернул голову вправо и прислушался. Мне показалось, что по дороге кто-то галопом идет. Но вот удары лошадиных копыт стали слышны отчетливо. Кто-то гнал по дороге лошадь, несмотря на темноту. Еще через минуту я услышал ясный звук лошадиных копыт. По галопу можно было подумать, что кто-то спешит именно сюда. Еще через минуту во мраке показалась фигура солдата, припавшего к холке коня.

Около землянки он осадил лошадь и не успел спрыгнуть с седла и сказать что-либо, я уже понял, что что-то случилось с майором. Это был ординарец майора Егорка.

— Товарищ старший лейтенант! — увидев меня, простонал он.

По голове меня резануло чем-то острым. Как будто Егор на скаку полоснул меня обнаженным клинком.

— Майора убило! — выдавил он.

— Где? — крикнул я. И не дожидаясь ответа, бросился к коновязи, где стояли наши лошади. Я сорвал с первой попавшей лошади попону, выдернул из-под головы спящего солдата седло, перекинул его через хребет лошади, подтянул подпруги и вскочил в седло. Рванув с места лошадь, я оказался около Егора, и, не слушая его болтовню, заорал на него.

— Давай вперед! Показывай дорогу!

— Старшина! Подводу гони! — крикнул я уже на ходу.

Только тогда, когда мы проскакали километров восемь, я почувствовал холод во всем теле и озноб в спине. Я понял, что скачу раздетый, в одной гимнастерке и без шапки на голове.

— Вот сюда на объезд! — крикнул мне, обернувшись, Егорка.

Я, не сбавляя хода, круто свернул в сторону. Мы осадили коней и перешли на шаг. Лошади храпели.

Когда мы подъехали к месту, я увидел майорова гнедого. Жеребец лежал на дороге. Он был разорван пополам. Я не сразу мог найти глазами тело майора.

Бросив поводья на седло, я соскочил на землю. Ноги и руки у меня дрожали. Может от холода, по всему телу шла мелкая дрожь.

Егорка меня о чем-то спрашивал, тряс за рукав. Я слышал его голос, но слов никак не мог разобрать. Со мной раньше ничего подобного не случалось. К морозам и холоду я давно привык.

Майор лежал на краю дороги в нескольких метрах от разорванной лошади. Еще пахло свежим запахом взрыва. Тело майора было неподвижно. Ему оторвало левую руку. В правой, он держал кусок поводка от уздечки. Голова была разбита. Из бедра текла темная кровь.

Он умер сразу в короткое мгновение взрыва. Шинель с него сорвало, новый китель был порван и забрызган кровью.

Вслед за нами прикатил старшина. Он бросил мне на руки шинель и шапку. Я оделся. Прошло немного времени, я стал согреваться. Следом за старшиной, который прискакал верхами, тарахтя по кочкам, прикатила подвода.

В небе появились первые проблески утреннего рассвета. Для нас светило небо, для майора наступила черная темнота.

Стало заметно светлей и я рассмотрел майора, место и подробности взрыва. Лошадь майора задней ногой наступила на противотанковую мину. Как она сюда попала? Почему не взорвалась раньше? Здесь по дороге целую неделю скакали и ездили. Всю дорогу избороздили колесами телег. Как могла остаться здесь нетронутая мина? Мне это показалось невероятным и непостижимом.