Сочинения - Валерий Брюсов

1916

Ночью у реки

Воды – свинца неподвижней; ивы безмолвно поникли;Объят ночным обаяньем выгнутый берег реки;Слиты в черту расстояньем, где-то дрожат огоньки.

Мир в темноте непостижней; сумраки к тайнам привыкли…Сердце! зачем с ожиданьем биться в порыве тоски?Мирно смешайся с преданьем, чарами сон облеки!

Чу! у излучины нижней – всхлип непонятный… Некрик ли?К омуту, с тихим рыданьем, быстро взнеслись две руки…Миг, – над безвестным страданьем тени опять глубоки.

Слышал? То гибнет твой ближний! Словно в магическомциклеЗамкнуты вы заклинаньем! словно вы странно близки!Словно ты проклят стенаньем – там, у далекой луки!

Воды – еще неподвижней; ветви покорней поникли;Лишь на мгновенье журчаньем дрогнули струи реки…Что ж таким жутким молчаньем мучат теперь ивняки?

1916

Восход луны

Белых звезд прозрачное дыханье;Сине-бархатного неба тишь;Ожиданье и обереганьеЛунного очарованья, лишьПервое струящего мерцаньеТам, где блещет серебром камыш.

Эта ночь – взлелеянное чудо:Ночь из тех узорчатых часов,Зыблемых над спящими, откудаРассыпается причуда снов,Падающих в душу, как на блюдоЗолотое – груда жемчугов.

Этот отблеск – рост непобедимойМелопеи, ропоты разлук;Этот свет – предел невыразимойТишины, стук перлов, мимо рукРазлетающихся – мимо, мимо,Луциолами горящих вкруг.

Дышат звезды белые – прерывно;Синий бархат неба – побледнел;Рог в оркестре прогудел призывно;Передлунный облак – дивно-бел…В белизне алея переливно,Шествует Лунина в наш предел.

1917

Закатный ветер

Веет древний ветрВ ветках вешних верб,Сучья гнутся, ломятся.Ветр, будь милосерд!Ветви взвиты вверх,Стоном их кто тронется?

Час на краски щедр:В небе – алый герб,Весь закат – в веселии.Ветр, будь милосерд!Я, как брат Лаэрт,Плачу об Офелии.

Бледен лунный серп.Там – тоска, ущерб;Здесь – все светом залито.Ветр, будь милосерд!Кто во прах поверг,Близ могилы, Гамлета?

Вздрогнет каждый нерв…И из тайных недрПамять кажет облики…Ветр, будь милосерд!Верба, словно кедр,Шлет на стоны отклики.

1916

Ночной гном

Жутко в затворенной спальне.Сердце стучит все страдальней;Вторят часы все печальней;Кажется: в комнате дальнейПо золотой наковальнеБьет серебромБезжалостный гном.

Стелются гостеприимнейСумраки полночи зимней;В лад с молотком, все интимнейТени поют; в тихом гимнеНочь умоляет: «Прости мне!»Нежная мглаКругом облегла.

Жутко в безжизненном доме…Сердце изныло в истоме…Ночь напевает… Но, кромеГимнов, чуть слышимых в дреме,Бьет, утомительно – гномийМолот в тиши,По тайнам души…

1916

Ночные страхи

И бездна нам обнажена,

С своими страхами и мглами…

Вот отчего нам ночь страшна.

Ф. Тютчев

Как золото на черни,Блестит, во мгле вечерней,Диск маятника; стукМинут в тиши размерной.Невольно – суевернейГлядишь во мрак, вокруг.

Ночь открывает тайны.Иной, необычайныйВстал мир со всех сторон.Безмерный и бескрайный…И страхи не случайны,Тревожащие сон.

Те страхи – груз наследийВеков, когда медведиЦарили на земле;Когда, копьем из медиНаметив, о победеМы спорили во мгле;

Когда, во тьме пещеры,Шагов ночной пантерыСтрашился человек…И древние химеры,В преданьях смутной веры,Хранит доныне век.

1916

На закатном поле

Красным закатом забрызгано поле;Дождь из оранжевых точек в глазах;Призрак, огнистый и пестрый до боли,Пляшет и машет мечами в руках.

Тише! закрой утомленные веки!Чу! зажурчали певуче струи…Катятся к морю огромные реки;В темных ложбинах не молкнут ручьи.

В пьяной прохладе вечернего садаДевушка никнет на мрамор плечом…Плачет? мечтает? – не знаю! не надоВедать: о ком! догадаться: о чем!

Было, иль будет, – мечта просияла,В строфы виденье навек вплетено…Словно, до дна, из кристалла фиалаВыпито сердцем густое вино.

Взоры открою: закатное поле,Призрак огнистый с мечами в руках,Солнце – багряно… Но ясен до болиДевичий образ в усталых глазах!

Ночь 4/5 марта 1916

Близ милых уст

Это – надгробные нении…

Это – надгробные нении в память угасших любовей,Мигов, прошедших в томлении у роковых изголовий.В дни, когда манят видения, в дни, когда радости внове,Кто одолел искушения страстью вскипающей крови?Благо вам, ложь и мучения, трепет смертельный в алькове,Руки в святом онемении, болью сведенные брови!Благо! Вы мчали, в течении, жизни поток до низовий…Но океан в отдалении слышен в торжественном зове.Сердце окрепло в борении, дух мой смелей и суровей;Ныне склоняю колени я, крест мой беру без условий…Так колебался все менее ангелом призванный Товий.Это – надгробные нении, память отшедших любовей.

1916

Привет через звезды

Канули краски заката,Даль синевами объята:Словно зубцы из агата,Сосны встают из-за ската;Выступит скоро Геката…Но, непорочно и свято,Сквозь океан аромата,Взорами нежного братаВ эту юдоль темнотыЗвезды глядят с высоты.Ищешь ли в небе и тыОтблеск Плеяд, – как когда-то?

Знаю, что мили и милиНас, в этот час, разделили.Нет за плечом моим крылий,Чтоб полететь без усилийВ край кипарисов и лилий…Грозные дни опалилиСердце мое, как в горниле…Только сверкающей пылиСолнц и безвестных планетЯ отдаю свой привет!Вновь мы вдвоем? или светГорько ответит мне: «Были!»

1916

Trionfo della morte[319]

Вспомни вскрики в огненной купели ласк, —Зов смычка, поющего в метели пляск, —И клинка, сверкнувшего у щели, лязг!

Вспомни: гнулось тело, как живая жердь;За окном горела заревая твердь,Но из мглы смотрела, вам кивая, – Смерть!

Словно все открылись тайны в сладкий миг,Словно разрешились все загадки книг:Молнией сверкнув, смежились в краткий крик!

Ты вступил в неизмеримость, – в звездный сон;Свет светил терялся, как над бездной звон…Для чего ж раздался бесполезный стон?

Ты стоял в просторе несказанных зал,Меж зеркал таинственно-туманных – мал.И вонзались в душу сотни жданных жал.

1916

Последнее счастье

В гробу, под парчой серебристой, созерцал я последнеесчастье,Блаженство, последнее в жизни, озаренной лучами заката;И сердце стучало так ровно, без надежд, без любви, безпристрастья,И факелы грустно горели, так спокойно, так ясно, таксвято.

Я думал, безропотно верил, что навек для меня отзвучалиВсе яркие песни восторга, восклицанья живыхнаслаждений;В мечтах я покорно поставил алтари Неизменной Печали,И душу замкнул от лукавых, как святилище,воспоминаний.

Но в Книге Судьбы назначали письмена золотые иное:От века в ней было сказанье о магически-избраннойвстрече,И я узнаю богомольно, что нас в мире, по-прежнему, двое,И я, как пророчество, слышу повторенные милые речи.

О, радость последнего чуда и любви безнадежно-последней!Как яд, ты вливаешь в желанья опьянительно-жуткуюнежность.Стираешь все прежние грезы беспощадней, чем смерть,и бесследной,Даешь угадать с содроганьем, что таит для людейнеизбежность!

Все то же, что нежило утром, этим вечером жизненнымнежит,Но знаю, что нового чуда на земле ожидать не могу я,И наши сплетенные руки только божия воля развяжет,И только с лобзанием смерти я лишусь твоего поцелуя!

8 октября 1914

Опять мгновения

1. Снежный призрак

Томно-мятежныйСдержанный трепетРуки нам свяжет;Радостной дрожьюГубы нам сцепит;Заповедь божьюВкрадчиво-нежныйВнутренний лепетТайно доскажет;В дали безбрежнойСлитою с ложьюПравду покажет;Образы – снежнойСтатуей – слепит, —И, безнадежный,Дух наш к подножьюПризрака ляжет!

22 апреля 1917

2. Качели

Вот опять мы уносимся, взброшенныеБеспощадным размахом качелей,Над лугами, где блещут некошеныеСнеговые цветы асфоделей.

То – запретные сферы, означенныеВ нашем мире пылающей гранью…И сердца, содроганьем охваченные,Отвечают безвольно качанью.

Лики ангелов, хор воспевающие,Вопиющие истину божью,Созерцают виденья сверкающиеС той же самой мистической дрожью.

И, свидетель их светлой восторженности,Робко взор уклоняя незрячий,Содрогается, в муке отторженности,Падший дух в глубине – не иначе!

Ветер вьет одеяние жреческое,Слабнут плечи, и руки, и ноги,Исчезает из душ человеческое…«Будете вы, как боги!»

1917