История Франции - Марк Ферро

оказали в 1914 г. «священному единению», можно объяснить следующим образом: во Франции считали, что наиболее опасную и агрессивную форму милитаризма и империализма олицетворяла Германия во главе с кайзером Вильгельмом II.

С первыми звуками боевой трубы патриотизм восторжествовал над антимилитаризмом…

Но когда Первая мировая война закончилась, старые раздоры вновь воскресли из небытия: в этот раз объектом критики также стал пацифизм Аристида Бриана, а вскоре и природа армии — французы не переставали задаваться вопросом, готова ли она к будущей войне. Книга полковника Шарля де Голля «За профессиональную армию», опубликованная в 1934 г., была воспринята именно в этом контексте: по мнению общества, проект де Голля угрожал демократии и был способен пробудить страсти эпохи Буланже.

С началом гражданской войны в эпоху Виши отношение к армии меняется, и, конечно, французы приветствуют как маршальское кепи Петэна, так и — еще сильнее — две звезды на погонах бригадного генерала де Голля. Но алжирская война с ее кошмарами, скрытыми от широкой общественности, снова пробуждает дух дела Дрейфуса, направленный против полковников французской армии, руководящих пытками алжирцев. Это хорошо показал историк Пьер Видаль-Наке.

РЕГУЛИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ

Одним из самых долгих и самых тяжелых конфликтов во французском обществе является конфликт между работодателями и рабочими. Преемственность этого конфликта, которая наблюдается с эпохи существования средневековых корпораций и до появления коллективных трудовых договоров, отмечена жесткими столкновениями двух сторон. Другие страны, особенно Великобритания, никогда не испытывали подобных конфликтов, за исключением последних десятилетий.

Отличие Франции от прочих стран в этом вопросе объясняется совокупностью целого ряда факторов.

Главный из них состоит в следующем. В то время как в Великобритании и Германии концентрация промышленных предприятий породила ярко выраженную рабочую культуру, появлению которой, среди прочего, способствовала традиция переговоров между рабочими и работодателями, то во Франции рабочий класс сформировался гораздо позже — из-за того, что индустриализация смогла укорениться в деревне спустя лишь долгое время. Таким образом, профсоюзы не сумели достичь гегемонии над миром труда. Традиция прямого действия (наследие крестьянских бунтов?) получила долгую жизнь, тогда как включение рабочих в общественную жизнь произошло лишь в период между двумя мировыми войнами, и то с трудом. Именно тогда свою роль сыграли коммунистическая партия и ВКТ, поскольку эти организации учреждали методы защиты рабочих интересов, которые казались рабочим адекватными. Это привилегированное партнерство между компартией и рабочим классом завязывается и существует в течение трех-четырех десятилетий, вместе с революционной волной 1920 г. и в период между 1945–1950 гг. Но с изменениями, наступившими в мировой экономике после кризиса 1973 г., меняется и «революционный» образ СССР, а социальный взрыв, сопровождающий данный кризис, меняет и методы урегулирования социальных конфликтов.

Итак, можно сказать, что во Франции противостояние между рабочими и работодателями с легкостью одерживало верх над любыми другими методами решения социальных проблем. Это противостояние красной нитью проходит через всю историю социальных конфликтов во Франции в виде крупных забастовок в 1906, 1920, 1936, 1947, 1968 и 1995 гг.

Первым поворотным шагом на этом пути стала революция 1789 г. Она уничтожила одну форму коллективной организации труда, чтобы на ее место пришла другая… Отношения подчинения и зависимости между работниками и работодателями действительно изменились полностью.

Отношения между работодателями и работниками

Вплоть до Французской революции мелкое предприятие является обычным видом промышленной организации. Оно функционирует в рамках организованной экономики, не имеющей ничего общего с либерализмом, который восторжествует в XIX столетии. До этого свободы торговли и производства не существовало, люди не имели возможности свободно выбирать ни желаемую профессию, ни технологии производства товаров. За исключением небольшого числа мануфактур, которые управлялись государством. В основном речь шла о деятельности, находившейся под контролем корпораций — одной из форм организации общества, разделенного на сословия (корпуса): духовное сословие, юридический корпус и т. д., а также корпус работников разных профессий.

Корпорация располагала монополией, охранявшей ее от конкуренции со стороны иностранных торговцев. Внутри корпорации, объединявшей всех тех, кто имел право заниматься той или иной профессией, существовала иерархия работников, определявшая трудовые отношения между ними. На самом верху иерархической лестницы располагались хозяева-мастера или ремесленники; затем шли подмастерья — рабочие, получившие профессиональную подготовку (сегодня мы назвали бы их квалифицированной рабочей силой); внизу лестницы — ученики. Подмастерья и ученики работали по найму и получали жалованье.

Эта трудовая иерархия являлась отражением феодальной иерархии. Место в ней не было закреплено за тем или иным работником незыблемо: он должен был доказать, что достоин занимать его, пройдя экзамен: изготовив образцовый продукт — «шедевр» (chef-d’oeuvre). Что касается хозяина, то он не был тем, кто владеет капиталом, как это принято сегодня: он имел свой круг прав и обязанностей, обладал компетенциями.

По мере того как изготовить «шедевр» становится все более сложным и дорогостоящим делом, что закрывает части подмастерьев доступ к званию мастера, недовольство подмастерьев растет. Впрочем, консерватизм мастеров парализует и технический прогресс. Следствием такого положения дел становится эдикт Тюрго 1776 г., призванный упразднить корпорации. Однако сопротивление последних было столь сильным, что автору эдикта пришлось уступить.

Накануне созыва Генеральных штатов в 1789 г. причиной восстаний гораздо чаще становилась проблема продовольствия и хлеба, нежели проблема трудовых отношений. Дальнейший ход событий не связан с двумя этими вопросами. Тем не менее сразу же после Революции подмастерья начали создавать предприятия за свой счет, вступив в прямую конкуренцию со своими бывшими хозяевами-мастерами. Национальное собрание оказалось вынуждено уступить этому коллективному возмущению, и скоро законом Ле Шапелье (1791) корпорации были упразднены. Общество раскалывается в прямом смысле этого слова, поскольку связи между хозяевами и их людьми оказываются разорванными; остались лишь частный интерес и интерес коллективный — который воплощает государство, писал американский историк Стивен Лорес Каплан.

Если раньше организация труда была авторитарной и держалась на коллективной основе,