Наследник имения Редклиф. Том второй - Шарлотта Йондж

— Эмми, душа моя, ты точно помѣшанная? что это съ тобой? спросила миссъ Россъ.

— Папа вернулся и…

Эмми запнулась и вспыхнула, какъ пунцовая камелія, украшавшая ея волосы.

— Ну, что-жъ дальше? и тайна объяснилась, такъ что ли? спросила Мэри.

— Не знаю, право; они только что пріѣхали, а я, глупая, убѣжала, сама не понимаю, что со мной сдѣлалось! сказала задыхаясь Эмми.

— Они пріѣхали, — подумала Мэри. — А-а, милая Эмми, теперь я поняла, въ чемъ дѣло.

Она довольно долго развязывала шляпу, оправляла кружева на платьѣ, а Эмми все время металась по комнатѣ, не зная какъ и за что взяться. Кто-то быстро взбѣжалъ по лѣстницѣ и поспѣшно прошелъ по корридору. Мэри искоса взглянула на свою подругу и замѣтила, что у нея щеки и шея покраснѣли, какъ кумачъ. Минуту спустя, обѣ пріятельницы отправились внизъ.

Мистриссъ Эдмонстонъ, горя желаніемъ поскорѣе разузнать всѣ подробности, волей или неволей должна была сохранять приличіе, но ее безпокоило одно, чтобы волненіе Эмми не выдало ихъ семейной тайны. Вотъ почему она чрезвычайно обрадовалась, когда увидѣла, что дочь ея держитъ себя очень естественно. Проходя мимо брата, Эмми почувствовала, что онъ тихо дернулъ ее за руку, и она поспѣшно скрылась за Мэри. Лора выручила ихъ всѣхъ, любезно разговаривая съ каждымъ гостемъ. Гэй явился въ гостиную очень скоро. Убѣдившись, что Эмми тутъ на лицо, онъ ужъ не обратилъ на нее вниманія, и по старому облокотился на спинку дивана Чарльза и началъ вполголоса разговаривать съ нимъ. Больной не спускалъ съ него глазъ и совсѣмъ забылъ о существованіи мистриссъ Браунлау, которую онъ за минуту увѣрялъ, будто бы онъ вернулся самъ изъ Лондона только что утромъ, въ этотъ день. Мистеръ Эдмонстонъ влетѣлъ въ гостимую въ полномъ нарядѣ, и дворецкій доложилъ, что обѣдъ поданъ.

— Если бы вы пріѣхали часами двумя раньше, — сказала тихо хозяйка дома Гэю: — я бы позволила вамъ держать себя безъ церемоніи. Но теперь вы почетный гость и должны вести меня къ столу. Надо намъ поберечь Эмми.

Гэй покорно усѣлся между нею и мистриссъ Грэгамъ и употреблялъ страшныя усилія, чтобы быть любезнымъ съ послѣдней. Мистриссъ Эдмонстонъ изподтишка смѣялась, видя, какъ онъ хлопочетъ, ухаживая за своей сосѣдкой. Эмми сидѣла на противоположномъ концѣ стола, рядомъ съ мистеромъ Россомъ, который, догадавшись, отчасти, въ чемъ дѣло, оставилъ ее въ покоѣ, въ прололженіе всего обѣда.

Чарльзъ досыта наговорился съ Шарлоттою, пока дамы не вернулись въ гостиную. Тогда ралзоворъ сдѣлался общимъ. Вскорѣ пришли и джентльмэны, громко требуя музыки. Лора и Эмми съиграли что-то въ четыре руки. Публика неудовольствовалась этимъ и потребовала пѣнія. У Эмми захватило дыханіе отъ робости. Какъ ее Лора ни уговаривала выбрать тотъ или другой дуэтъ, она не могла рѣшиться открыть ротъ. Вдругъ, чья-то знакомая рука, перелистовавъ тетрадь, раскрыла ее на дуэтѣ тенора и сопрано. Когда-то, Гэй пѣлъ этотъ романсъ вмѣстѣ съ Эмми, и партія сопрано была такъ легка. что ее можно было пѣть шутя. Громкій, звучный теноръ Гэя раздался, наконецъ, среди общаго молчанія Эмми оторопѣла отъ счаитія и, упиваясь звуками его голоса, стояла все время не шевелясь.

— Простите меня, Лора, — сказалъ Гэй, кончивъ романсъ. — Я чувствую, что дурно спѣлъ. практики не было.

Мистриссъ Браунлау не успокоилась. Она приставала къ Гэю съ новыми просьбами спѣть еще что-нибудь съ миссъ Лорой, и Эмми, довольная, что о ней забыли, сошла со сцены. Долго длился концертъ. Лора вспомнила, что Гэй не охотникъ, чтобы его принуждали пѣть въ обществѣ, и потому, улучивъ удобную минуту, она шепнула ему.

— Воображаю, какъ все это вамъ надоѣло!

— Напротивъ, — отвѣчалъ Гэй. — Мнѣ сегодня пріятнѣе пѣть, чѣмъ разговаривать.

Наконецъ, гости начали разъѣзжаться. Мэри, прощаясь съ мистриссъ Эдмонстонъ, сказала ей вполголоса.

— Какъ вы рады, я думаю, что избавитесь отъ насъ!

Та молча улыбнулась и одобренная Мэри прибавила:

— А вѣдь Эмми отлично выдержала роль!

Эмми, съ своей стороны, до конца сохранила приличіе. Когда послѣдняя карета отъѣхала отъ дому, она пожелала всѣмъ покойной ночи, пожала руку Гэю, слегка отвернувъ отъ него голову, чтобы скрыть свое смущеніе, и поспѣшно удалилась въ свою комнату. Прочая семья пришла въ сильное смущеніе. Мистеръ Эдмонстонъ молча потиралъ руки, Лора зажигала свѣчи, Шарлотта начала спрашивать Гэя о здоровьѣ Буяна, а Чарльзъ, съ трудомъ ухватившись за спинку дивана, старался усѣсться половчѣе.

— Не помочь ли тебѣ? спросилъ Гэй.

— Нѣтъ, спасибо, я еще не готовъ. Вѣдь меня переносятъ, какъ бревно, вмѣстѣ съ диваномъ, тебѣ не нужно ужъ хлопотать, нести меня на рукахъ. Лучше бы тебѣ уйдти съ мама потолковать, а меня не бойся, я и дверей своихъ не отопру, ничего не услышу.

— Да, да, конечно, поговори съ мама, дѣлать нечего, если Эмми убѣжала, — сказалъ мистеръ Эдмонстонъ.

Гэй и тетка его переглянулись съ улыбкой, простились со всѣмъ обществомъ и исчезли. По уходѣ ихъ, всѣ остальные въ одинъ голосъ закричали: ну, папа, разсказывайте.

— Что тутъ толковать, — сказалъ мистеръ Эдмонстонъ. — Всему виною сплетни. Гэй оказался благороднѣйшимъ малымъ, какъ я и прежде говорилъ, а я вышелъ старый дуракъ, который повѣрилъ глупой клеветѣ, взведенной на него добрыми людьми.

— Ур-р-ра! крикнулъ Чарльзъ, барабаня по дивану. — Разскажите намъ, какъ это вы все вывели на чистую воду? Кто виноватъ? спросилъ онъ у отца.

— Всему виною Диксонъ. Гэй осыпалъ его своими благодѣяніями, воспитывалъ его дочь на свой счетъ, платилъ его карточные долги и на это требовалъ отъ меня денегъ. Чекъ въ 30 фунтовъ былъ выданъ ему же.

— А! а! вотъ каково! сказалъ весело Чарльзъ.

— Да, вы подумайте, каково мнѣ-то? Дѣвочка разсказала все это Мэркгаму, а Мэркгамъ привелъ ко мнѣ на лицо отца. Я просто бѣшусь, думая о томъ, какъ это я рѣшился повѣрить тѣмъ нелѣпымъ выдумкамъ, которыми Филиппъ меня угощалъ.

— Что я говорилъ? вскричалъ Чарльзъ. — Я развѣ не твердилъ вамъ, что Гэй дотого выше насъ, вообще, что его достоинствамъ никто вѣрить не хочетъ. Оправданъ! Оправданъ! какъ я радъ!…

Шарлотта, какъ безумная, принялась кружиться вокругъ дивана, гдѣ лежалъ больной.

— И я точно также былъ въ немъ увѣренъ, — сказалъ мистеръ Эдмонстонъ. — Я въ немъ ни на минуту не усомнился бы, если бы Филиппъ не старался меня убѣдить, что бѣлое сдѣлалось чернымъ.

— Вольно же вамъ вѣрить ему на слово! возразилъ Чарльзъ. — Всѣ эти сплетни никогда не возбуждали моего довѣрія, особенно въ послѣднее время, когда я замѣтилъ явное недоброжелательство со стороны Филиппа къ Гэю.

— Les absents ont toujours tort, — прервала его Лора и зауѣмъ, спохватившись, сказала сестрѣ: Шарлотта! пойдемъ спать, уже поздно.

— Я первая разскажу все Эмми! воскликнула Шарлотта. — Папа, прощайте. Чарльзъ! желаю тебѣ покойной ночи! сказала она и бросилась на верхъ, боясь, чтобы ее не предупредили.

Лора осталась внизу одна съ тѣмъ, чтобы убирать книги. Съ тяжелымъ чувствомъ на сердцѣ думала она о томъ, что всѣ предостереженія Филиппа пропали даромъ и что судьбой ея сестры распорядились иначе, чѣмъ онъ совѣтовалъ. Ей было жаль Эмми, она твердо вѣрила въ непогрѣшимость сужденій Филиппа и, не смотря на явную свою симнатію къ Гэю, до сихъ поръ сомнѣвалась въ его невинности. Ей все казалось, что Эмми жертва самолюбія родителей; она рѣшилась во чтобы то ни стало откровенно переговорить съ сестрой и убѣдиться лично, на сколько она любитъ Гэя. Но въ этотъ вечеръ Шарлотта уложила въ лоскъ бѣдную Эмми. Лорѣ оставалось одно — приласкать какъ можно нѣжнѣе сестру и увести Шарлотту. Мистриссъ Эдмонстонъ отправилась въ завѣтную свою уборную, вмѣстѣ съ Гэемъ. Не безъ волненія усѣлась она на диванъ и пристально взглянула на Гэя, устроившагося въ любимомъ своемъ уголкѣ подлѣ камина. Онъ ей показался не тѣмъ, чѣмъ былъ прежде. Загорѣлый цвѣтъ лица замѣнилъ у него дѣтскую нѣжность кожи; глаза были грустны и томны; на лбу лежала глубокая складка; но всему было видно, что это ужъ не ребенокъ, а человѣкъ, выстрадавшій не мало горя. Ей стало дотого его жаль, что она чуть не заплакала. Видя, что онъ молчитъ, мистриссъ Эдмонстонъ заговорила первая:

— Какъ я рада, — сказала она: — что вы опять у насъ!

Онъ слегка улыбнулся и спросилъ:

— Можно мнѣ теперь вамъ все разсказать?

— Сядьте подлѣ меня; отвѣчала она ласково. — Я готова слушать. Воображаю, что вы перенесли во все это время.

— Да, я не мало перенесъ, — замѣтилъ онъ грустно.

— Теперь вашему горю конецъ, — сказала мистриссъ Эдмонстонъ. — Я мужа такъ мало видѣла, что не уепѣла отъ него хорошенько узнать, какъ это вы съ нимъ объяснились. Онъ сказалъ только, что вполнѣ удовлетворенъ окончаніемъ дѣла, но мнѣ бы хотѣлось лично отъ васъ слышать подробности вашего свиданія съ нимъ. — Гэй въ точности передалъ ей все случившееся утромъ.