Борт С-747 приходит по расписанию - Фридрих Незнанский

– Меня таскают на допросы, – продолжал бывший директор салона.

– Часто?

– Примерно через день. Как это, по-твоему? Часто или редко?

– Могли бы и пореже.

– Вот то-то и оно. Я этих допросов не любитель. Мне, Борюшок, и одного захода в зону хватило. Сыт по горло. Просто уже не хочу иметь с этими мазуриками дела.

– Хочешь слинять? – спросил Борис.

– Рад бы. Только это не так-то просто сделать. На моей шее слишком много нахлебников.

– А что много? Жена да сын.

– Нет, – поморщился Потоцкий, – там еще теща с тестем, моя сестра, двоюродный брат. Ведь всем же я как-то помогал. Как они без меня выдержат?!

Борис придвинулся к нему и жарко зашептал:

– Если ты надумал валить отсюда, то не советую. Не можешь спрятаться на необитаемом острове. Все же сейчас фиксируется, записывается в компьютерах, передается из одной страны в другую. При желании Хозяин тебя везде найдет.

– По-моему, ты преувеличиваешь, – сказал Вадим Сергеевич. – Он тоже, между прочим, не всевидящее око. Почему ты считаешь его таким всесильным? Кто он такой?

– Не знаю. В этом-то и беда. А насчет всесильности просто факты говорят.

– Какие?

– Да этих фактов навалом!

– Нет, ты примеры приведи, – не унимался подвыпивший Потоцкий. – Назови хоть один.

– Это проще пареной репы. Например, Гризли убит. Вадим Сергеевич потряс головой, словно желая избавиться от наваждения:

– Ничего не понимаю. Кто такой Гризли? Это кличка?

– Кличка. Конечно, кличка. Не фамилия ведь, – раздраженно ответил Вершинин и закурил. – Это тот самый тип, который спровадил на тот свет Надю Святковскую.

– Что ж, он по своей воле это сделал? – спросил Вадим Сергеевич.

– Я тебя умоляю, не задавай идиотских вопросов, – сказал Борис. – По своей ли, по чужой… Сделал что-то человек, а теперь он жестоко наказан. Причем не нашим судом, а по законам шариата. Зачистили и его, и вся любовь. Может, Надюшу «заказал» ему я. А кто-то другой предусмотрительно убил его. – Он поднял указательный палец. – Причем втайне от меня, без согласования со мной. Или возьмем другой случай… Слушай, давай выпьем, – прервал он сам себя.

Потоцкий с удовольствием согласился. Водка явно оказывала на него успокаивающее действие. Борис разлил по стопкам то, что оставалось в бутылке. Они чокнулись и выпили. После чего Вадим Сергеевич с жадностью набросился на закуску, а Вершинин продолжал размышлять вслух:

– Про Гризли еще как-то можно понять. Он же не какая-нибудь важная персона, чтобы ходить с охраной. А вот то, что двоих наших сейчас зачистили в Германии, это уже кое о чем говорит.

– Кого ты имеешь в виду?

– Ты Пашу Начеткина помнишь? – спросил Борис.

– В общих чертах.

– Он там работал на пару с одним немцем. И оба загремели в тюрягу.

– За угон?

– Ну конечно. Они же больше ничего не могли делать. Неудачно угнали тачку и загремели в тюрягу. Казалось бы, лучше всякой охраны. Что уж действительно охраняется государством, так это тюрьмы. И что же ты думаешь? Через несколько дней обоих ликвидировали.

– Не может быть! – вырвалось у Потоцкого.

– Да, трудно поверить, – согласился Борис. – Тем не менее это так.

– Что, их прихлопнули прямо в тюрьме?

– Про это и толкую. Теперь ты соображаешь, какие у Хозяина возможности? Всесильный он или нет?

Ошарашенный Вадим Сергеевич поманил официантку и заказал еще бутылку водки.

* * *

В этот четверг Андрей, чтобы не пугать Елизавету Львовну и Евдокию Дмитриевну своим страшным видом, к ним не приезжал. Сослался на чрезмерную занятость и пообещал бабушкам, что заедет в субботу. Глядишь, к тому времени «фонари» под глазами потускнеют.

Собирался заехать к старушкам днем, а утром оказался в компании еще одной бабушки – на этот раз Надиной. Накануне ему неожиданно позвонила Василиса Аристарховна и попросила съездить с ней на Востряковское кладбище, посетить могилку внучки – завтра исполняется девять дней со дня ее гибели.

Андрей уже с их первой встречи понял, что мужское Надино окружение Василисе Аристарховне явно не по душе. Естественно, она не станет обращаться к ним за помощью. Поэтому ей ничего не оставалось делать, как обратиться к нему, в общем-то, малознакомому человеку. Перед всеми остальными у него то большое преимущество, что он не обижал Надю.

На Востряковском кладбище был похоронен один из дальних родственников Корешкова с экзотическим именем Елизар Алфеевич. Андрей навещал его могилу два раза в год: в день рождения и в день смерти. Обычно ехал сюда по кольцевой дороге и всякий раз возмущался нечеткостью указателей. Не было написано, где поворот на кладбище. А название шоссе, на котором оно находится, в промежутках между поездками сюда забывалось – то ли Сколковское, то ли Боровское, но в конце концов находил. Нашел и сегодня.

Василиса Аристарховна рассказала, что, как только Надежда погибла, к ней тут же стали звонить похоронные агенты, предлагать свои услуги.

– Механизм у них отлажен, только готовь деньги, – говорила она. – Поэтому особых усилий от меня не требовалось. Они все оформили, как я просила.

Надежда была похоронена рядом с родителями. На ее могиле стоял большой деревянный крест.

– Сначала земля должна осесть, – объясняла Василиса Аристарховна. – Через год сделаю гранитный памятник.

На обратном пути шли медленно. Она взяла Андрея под руку, то и дело благодарила за то, что свозил ее на кладбище.

– А из родственников даже никто не предложил. Правда, родня очень уж далекая. Годами не видимся.

– Вы вчера звонили кому-нибудь из них? – поинтересовался Андрей.

– Звонила, да что толку, – махнула она рукой. – Все говорили, что заняты. И вы знаете, Андрей, мне трудно кого-либо осуждать. Жизнь сейчас сложная, у каждого свои заботы. Вернее, забота у всех одна – как побольше заработать. Вот и мне приходится вертеться, служить у богатых людей, ухаживать за их ребенком. Ну да ничего, выкрутимся. Где наша не пропадала! Прорвемся.

– Вы очень сильный человек, Василиса Аристарховна. Не теряете оптимизма.

– Да, по натуре я оптимистка. Такая оптимистка, каких еще поискать надо. Но силенок-то остается все меньше. Вот в чем беда-то! На кого жаловаться? Не на Бога ведь – он дал, он и взял. Всех взял: и мужа, и деток, и внучку. При этом не спрашивает – есть сила, нет силы. Когда человек остается один, это настоящее испытание. Вот и приходится мобилизовать силы. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание. – Вот так-то, мой молодой друг. Ты-то сам с кем живешь?

– Я-то как раз в настоящее время живу один. Василиса Аристарховна осуждающе покачала головой:

– Что-то я не понимаю вас, нынешних. Молодой, красивый. Почему бы не завести семью, выводок деток…

– Чтобы семеро по лавкам, – насмешливо подхватил Корешков.

– Разве это плохо?

Андрей пожал плечами:

– Что тут можно сказать? Наверное, замечательно. Только ведь это не самоцель. Пока у меня не складывается, как хотелось бы. Но со временем, надеюсь, получится.

– Надо надеяться. Но и усилия тоже нужно прилагать. Такие дела нельзя пускать на самотек.

Они вышли за ворота кладбища. Машина Корешкова стояла ближе остальных. Андрей помог Святковской сесть в высокий «Ранглер». Потом забрался на водительское место и, прежде чем завести машину, начал разговор, который всячески оттягивал. Не знал, как старушка на него отреагирует.

– Василиса Аристарховна, должен сказать, что со страховкой Надежды есть некоторые трудности. Но я вам обещаю, что рано или поздно страховка за «Рендж-ровер» будет выплачена. Этих денег вам хватит надолго.

Святковская посмотрела на него с недоумением:

– За какой еще «рыжовер»? Я даже не поняла, о чем вы сейчас сказали.

– Я говорю о страховке за машину Надежды.

– Так ее машина иначе называлась. «Ауди» или что-то в этом роде.

– На «Ауди» она ездила по доверенности. А я говорю про собственную машину Надежды Николаевны, которую у нее угнали. Я поэтому и пришел к вам домой – как представитель агентства. Машина очень дорогая, она была застрахована на полную стоимость. Это значительная сумма.

– Погодите, Андрей, я туго соображаю. Откуда у Надюшки собственная машина? Тем более, вы говорите, очень дорогая. С каких доходов? Нобелевскую премию она не получала.

– Честно говоря, нас не интересует механизм приобретения автомобилей клиентов. Наше дело застраховать, и все.

– Но я вам скажу так – мне шальные деньги не нужны. Своей машины у внучки не было. Это все Борька Вершинин, кавалер ее, снабжал.

– Эта фамилия мне знакома, – кивнул Корешков, умолчав о том, что встречался с ее обладателем. – Откуда у него столько машин, чтобы снабжать подругу?

– Он ими торгует.

– Торгует? – удивился Андрей. – Каким образом? У него что – есть магазин, салон?

– Насчет магазина не знаю. Может, он просто помогает людям продать или купить машины как посредник. Вот Борька и разрешал ей ездить то на одной машине, то на другой, пока не продаст.